Директора РАМТ Софью Апфельбаум задержали по делу Кирилла Серебренникова: по версии следствия, Апфельбаум в сговоре с режиссером похитила из бюджета не менее 68 млн руб. Софья Апфельбаум ранее возглавляла департамент господдержки искусства и народного творчества Минкульта — именно она отвечала за распределение субсидий. В Следственном комитете считают, что она от имени Минкультуры подписывала с «Седьмой студией», а затем согласовывала отчетную документацию, которая содержала завышенные сведения о количестве и стоимости проводимых мероприятий. Задержание Софьи Апфельбаум ведущему «Коммерсантъ FM» Петру Косенко прокомментировала доцент ГИТИС, кандидат экономических наук Марина Андрейкина.
Фото: Сергей Киселев, Коммерсантъ / купить фото
— Можно ли сейчас как-то комментировать обвинения, которые выдвигаются в адрес Софьи Апфельбаум?
— Из той информации, которая известна, совершенно непонятно, на основании чего могли задержать Софью Михайловну. В прессе упоминаются авторские права: есть постановление, подписанное председателем правительства. В этом постановлении упоминаются проект «Платформа» и автономная некоммерческая организация «Седьмая студия», никакой другой возможности связать эти понятия как авторские права я не вижу, это абсолютно законный способ, и никакого другого логического вывода из постановления сделать невозможно.
— Речь идет о том, что Апфельбаум согласовывала отчетную документацию, и в этих самых отчетах содержались некие завышенные сведения об израсходованных деньгах, которые были выделены.
— Я думаю, это очень странная позиция. Софья Михайловна — чиновник, которому приносят документы, отчеты. Собственно, она выполняет свои обязанности, согласовывает те документы, которые принесли. Есть отчет, который был принят, как начальник департамента мог проверить каждую цифру этого отчета? Даже в компетенции Министерства культуры этого нет, для этого существует Счетная палата, если уж на то пошло.
— По большому счету должность, которую Софья Апфельбаум занимала в Минкульте, подразумевает финансовую подпись и, соответственно, финансовую ответственность?
— Подпись у Софьи Михайловны, несомненно, была, но те цифры идут не от нее, они были определены постановлением правительства, в этом смысле она исключительно исполнитель высшей воли.
— Незадолго до того, как покинуть Минкульт, именно Апфельбаум приготовила проект реформы и президентских, и правительственных грантов. Эти гранты потом должны были перевести на конкурсную основу, то есть выдавать деньги организациям не оптом, а под конкретные творческие проекты. Такая схема помогла бы избежать возможных злоупотреблений или обвинений в адрес чиновников и деятелей культуры?
— Сейчас очень трудно сказать, что могло бы помочь, улучшить или ухудшить ситуацию, потому что в принципе обвинение чиновника Министерства культуры в том, что он распределил средства согласно постановлению, по сути абсурдно, поэтому даже трудно как-то это комментировать. Даже я боюсь теперь предположить, что было бы, если бы подавались конкурсные заявки — настолько чиновнику нужно подстраховываться, чтобы его не обвинили.
— А не может Софья Апфельбаум оказаться второй Ниной Масляевой, бухгалтером, из которой пытаются всеми правдами и неправдами добыть показания на главных фигурантов этого дела, в частности, Кирилла Серебренникова?
— Предположения можно строить какие угодно, и если исходить из того, что от людей хотят добиться какой-то информации, также понятно, что задержание человека и содержание его под следствием вряд ли способствует даче точной информации. Скорее это способствует тому, чтобы он давал информацию, которую от него ждут, то есть это уже предположения совсем иного толка.