|
Акционерные войны. Эпизод III: Напрасная угроза |
 |
| Фото: ДМИТРИЙ АЗАРОВ, "Ъ" |
| Через несколько секунд этот миноритарий начнет очередное сражение акционерных войн |
Доступное оружие
Российское правовое поле, как показала юридическая практика последнего десятилетия, на поверку оказалось богато таким количеством юридического оружия для расторопного бизнесмена, что акционерные войны просто не могли не разгореться. Имя первого юриста, который в российской практике догадался направить миноритария в какой-нибудь Лыткаринский народный суд с бредовой претензией в адрес владельцев крупной промышленной компании, неизвестно. Но подвиг его, без сомнения, переживет любые тысячелетия и световые годы. Ведь именно он первым получил в руки самое распространенное оружие акционерных войн — судебное определение. Долгое время оно было известно лишь посвященным, по крайней мере до 1996 года случаи использования определений или решений судов общей юрисдикции в конфликтах вокруг собственности были единичны.
Конечно, судебное определение — лишь один из инструментов в практике передела собственности. Но в силу своей просто анекдотической доступности (к середине 2002 года, по данным Ъ, его можно было купить в отдаленной окраине правового поля, скажем в Амурской области, за $3-4 тыс.) оно быстро приобрело популярность. В конце 2001 года наблюдались случаи, когда юристы одной из сторон в конфликте за поволжское химическое предприятие имели накануне акционерного собрания 14 определений, так или иначе его запрещающих, а юристы другой — восемь. А весной 2002 года в одном эпизоде акционерных войн в Архангельске и вовсе была отмечена попытка использовать определение несуществующего суда.
Конечно, судебное определение мог использовать только опытный человек, владеющей Силой, то есть административным ресурсом. Сам по себе листок бумаги, на котором народный судья, вооруженный печатью и шариковой ручкой, мог запретить кому угодно (от гражданина Петрова до совета директоров "Газпрома") практически что угодно (от проведения собрания акционеров до восхода солнца), представляет не слишком большую угрозу. Для того чтобы написанное судьей стало реальностью, необходимо, чтобы оно попало в службу судебных приставов, а пристав его исполнил. И это не все — помочь приставу вершить правосудие должны силовые структуры или просто служба безопасности истца.
Представителей российской деловой элиты устраивала подобная ситуация — не секрет, что именно они первыми освоили нехитрый механизм "миноритарий--райсуд" в сражениях друг с другом. Однако чем дальше, тем больше идея овладевала массами; чем дальше, тем большее число некрупных предпринимателей пытались снискать себе лавры Кеннета Дарта (не путать с Дартом Вейдером), атакуя то ЮКОС, то "Газпром".
А когда в 2000 году судебное определение использовала власть в борьбе с информационным магнатом Владимиром Гусинским, олигархи окончательно поняли, что суды общей юрисдикции надо отключать от акционерных войн. Конечно, рассуждали олигархи, Гусинский сам был виноват: вывел спутник на орбиту, за пределы таможенной границы РФ, наделал долгов и с помощью средств массовой коммуникации поддерживал на прошедших выборах приверженца темной стороны Силы Евгения Примакова. Но власть просто продемонстрировала механизм всем желающим. А что, если акционерные собрания ТНК примутся запрещать не только миноритарии, науськанные конкурентами (это еще можно было потерпеть: сами тем же занимаемся), но и владелец автомобиля, которому на бензоколонке ТНК не долили два литра топлива?
Вероятно, именно поэтому один из членов правления РСПП Михаил Фридман еще в июле 2001 года поднял на правлении вопрос о необходимости запретить судам общей юрисдикции принимать к рассмотрению иски физических лиц к крупным компаниям. От имени РСПП к Верховному суду РФ обратился глава союза Аркадий Вольский. В итоге президиум Верховного суда 10 октября рекомендовал судам не запрещать по таким искам собрания акционеров. Мотивировка судей была оригинальной: они ссылались на то, что Конституция РФ не запрещает гражданам "собираться мирно, без оружия".
Таким образом, акционерные войны в неизменном виде продолжались до нынешней осени, и их история пополнилась такими славными эпизодами, как война "Сибнефти" и Межпромбанка за "Славнефть" летом 2002 года, оборона "Северной нефтью" Вала Гамбурцева и локальный конфликт за "Домодедовские авиалинии".
Но РСПП был настойчив. В новую версию АПК, вступившую в действие 1 сентября 2002 года, Думой, Советом федерации и президентом были внесены поправки, запрещающие физическим лицам решать хозяйственные споры с крупными компаниями в судах общей юрисдикции. Казалось, наиболее распространенное оружие акционерных войн уничтожено. Но мир продлился 40 дней.
Защита акционера
В целом список доступного юристу оружия для продолжения войны остается весьма велик, но затраты на игры в акционерные войны с 1 сентября резко возрастают. Дело в том, что, согласно АПК, миноритарный акционер, будь он физическим или юридическим лицом, теперь обязан предъявлять свои претензии в арбитражном суде по месту регистрации компании-ответчика. Однако арбитраж является специализированной судебной инстанцией. И к арбитражному судье невозможно пойти с любой выдуманной на месте претензией к крупной компании, как это сделала, например, в Рязанском райсуде летом 2001 года гражданка Ирина Егорова. Напомним, она запретила ЛУКОЙЛу, крупнейшему производителю нефти в Восточной Европе, на три дня экспортировать нефть. И все потому, что гражданке показалось неправильным избрание Вагита Алекперова главой компании в 1995 году. Причем акционером ЛУКОЙЛа она стала лишь спустя много лет после оспариваемого события. Судья арбитража все-таки посовестился связываться с таким иском.
 |
| Фото: ДМИТРИЙ АЗАРОВ, "Ъ" |
| Ни одна из акционерных войн не может быть выиграна без применения истинной Силы |
И наконец, судебные решения и определения по хозяйственным спорам с 1 сентября становятся на порядок весомее. Если еще летом 2002 года судебное определение об аресте акций компании из первой сотни можно было получить при известной сноровке за сутки, скажем, в Ленинском райсуде Кемерова (адреса подобных судов знали многие), то теперь для этого требуются недели: в арбитраже не любят спешить. Да и иск будут рассматривать, скорее всего, по существу. Определения судов общей юрисдикции были хороши именно своей массовостью и непредсказуемостью. По сути, новый АПК предлагает вести акционерные войны только в космическом пространстве и только тяжелым оружием. Настоящего юриста, привыкшего фехтовать судебными определениями, мастер Йода учил другому. Исход такого сражения будет определяться лишь административным ресурсом или очень большими деньгами: понятия "правовое поле" и "справедливость претензий" в корпоративном конфликте в условиях нынешней судебно-правовой системы можно определить лишь с помощью истинной Силы.
Последнее громкое сражение акционерных войн по старым правилам произошло в подмосковном Зеленограде 30 августа 2002 года, за день до окончания действия старого АПК. Полем битвы предпринимателей из АФК "Система" и корпорации ИВК стал завод по производству компьютеров "Квант". В шоу использовались буквально все классические наработки акционерных войн: ИВК для захода на "Квант" имела судебное решение Дятьковского суда Брянской области от 22 августа; судебные приставы, по словам представителей "Системы", были вооружены ритуальными бейсбольными битами; главное сражение с битьем стекол и небольшой дракой по традиции было проведено ночью.
А дальше — тишина. Если еще в июле 2002 года не было дня, чтобы некий предприниматель не пришел к проходной какого-нибудь завода с грозным судебным определением (и не только в будни, но и в выходные), то уже в первые числа октября казалось, что передел собственности потерял для бизнесменов всякое значение. А члены Совета федерации, комментировавшие новый АПК, вообще заговорили о прекращении акционерных войн.
Первым повстанцем-миноритарием, рискнувшим повести борьбу за свои права, стал владелец 0,01% акций ЮКОСа Сергей Давыдов. 8 сентября он подал иск в Московский арбитражный суд, требуя наказать ЮКОС за то, что тот не предложил ему выкупить его бумаги после покупки акций Восточной нефтяной компании. Суд пока не назначил дату заседания. Впрочем, господин Давыдов, скорее всего, отстаивает только свои интересы (он утверждает, что добирался до арбитража на электричке). Миноритариев — физических лиц под предводительством юристов в арбитражах не видели до 9 октября.
На прошлой неделе юристы нефтяной компании "Сибнефть" нашли первую лазейку в АПК. Они выяснили, что миноритарию, подавшему иск в арбитраж по месту регистрации ответчика, ничто не запрещает до рассмотрения иска по существу... обратиться в арбитражный суд по месту своей регистрации. И уже не с обоснованным иском, а с просьбой о защите своих интересов, например, путем ареста активов ответчика, запрета собрания акционеров — и далее по тому же списку, что и раньше. Заметим, что 95% исков миноритариев до введения в действие нового АПК отзывались: им было необходимо не рассмотрение иска по существу, а именно обеспечительные меры. Ведь история акционерных войн в России выработала десятки, если не сотни способов использовать их для достижения своих целей.
Технология "Сибнефти" — лишь первая ласточка новой серии акционерных войн. Ведь причина акционерных войн в России — это неуклонная воля к достижению справедливости. Дерзайте, и да пребудет с вами Сила.
ДМИТРИЙ БУТРИН