В конце октября он был признан самым дорогим современным российским художником по версии Forbes. Его работы есть в крупнейших государственных и частных собраниях мира и в считанные минуты уходят на ведущих аукционах. Он представлял Россию на Венецианской биеннале и биеннале в Сан-Паулу, а его картины выставлялись в Лувре и Русском музее. Почему художник с мировым именем Валерий Кошляков представляет свой новый проект «Искусство и слово» в московской кофейне «Шоколадница» — в интервью «Коммерсантъ Стиль».
— Валерий Николаевич, вы мировая знаменитость, живете в Приже — и вдруг «Шоколадница»… Зачем?
— На самом деле каждый художник мечтает об одном — выйти в пространства, где всегда много людей: вокзалы, заборы, магазины. Вот только между современными художниками и народом сейчас огромный барьер. Широкой аудитории наш труд сегодня не нужен и не интересен. Живопись — это древнее искусство, предполагающее визуальное восприятие, и оно, к сожалению, умирает в этом плане, потому что, на мой взгляд, потеряло свою естественную среду обитания. Современные художники в большинстве своем закрыты, живут в галерейных, музейных пространствах и лишены главного зрителя, ведь простому народу, безусловно, не удается попадать в такие места. Вот я и решил попытаться вернуть потерянный контакт с людьми — в том числе за счет привлечения обычных прохожих, которые просто приходят в заведение выпить кофе (не в галерею или музей, куда нужно специально идти — в городское кафе!), а тут — картины. Этот проект также стал попыткой возродить традицию, советскую еще, в духе «Окон РОСТА». Правда, тогда к публике обращались с несколько другими лозунгами — мы обращаемся через философию и культуру.
— Собираетесь ли вы продолжать подобные проекты?
— Да. Можно сказать, это первый эксперимент, открывающий целую серию проектов, в рамках которых мы будем использовать городское пространство, насыщать его произведениями искусства.
Валерий Кошляков, проект «Искусство и слово»
Валерий Кошляков, проект «Искусство и слово»
— Вы думаете, простой зритель поймет вас?
— Не знаю. Возможно, он даже не заметит, что это искусство. Но все же капля камень точит. И я думаю, надо просто медленно капать, но не рекламой из телевизора, а подобными вещами, которые немножко глубже действуют на человека. Возможно, эти картины заставят кого-то остановиться на несколько секунд. И может быть, он сразу ничего и не поймет, но, несомненно, в это мгновение в голове у человека что-то будет происходить и меняться.
— Как вы выбирали темы для этих работ?
— На полотнах, которые были созданы мною специально для этого проекта и мною же развешаны на стенах кафе, изображены красивейшие женщины в понимании художников разных веков. В основу моих произведений положены известные работы великих живописцев: Тициана, Рубенса, Энгельгардта. Их все знают как картины в золотых рамках и воспринимают как символ красоты. Очень важно было их адаптировать через другой взгляд, и тогда человек, даже совсем посторонний и далекий от искусства, посмотрит на картину и скажет: где-то я видел эти глаза.
— Вы и молодежь таким образом хотите увлечь искусством?
— Молодежи ничего не надо. Человек, только когда взрослеет, начинает восполнять все пробелы.
— Что вас вдохновляет в творчестве?
— Красота, конечно. Создание, воспроизведение ее. Я не оригинален.
Валерий Кошляков, проект Элизии в Музее русского импрессионизма.
Фото: Музей русского импрессионизма
— Как вы считаете, почему вы самый высокооплачиваемый художник?
— Это же не я решил…. Вы знаете, на самом деле это большой миф, потому что любой поляк в современном искусстве стоит дороже любого русского. Понимаете? А уж китайцы — я вообще молчу про них. Так что это только относительно «арбатских» художников мы дорогие, а в действительности русские художники не очень выросли в цене. Разве что Казимир Малевич.
— Какова, на ваш взгляд, цель современного искусства? Она отличается от цели вашего проекта?
— В искусстве вообще нет никаких проектов, но целей очень много. Одна из них — необъяснимая, это такая же потребность, как пить, есть, дышать. Искусство делать — это тоже потребность, и, если б ее не было, не было бы и искусства. Поэтому наше дело — просто честно работать. Как солдаты. Они ведь не задают вопросов. (Улыбается.)