В 1888 году, за столетие до появления интернета и онлайн-шопинга, в Российской Империи начался бум дистанционных продаж. Заказать и получить товар по почте из Петербурга в Москву можно было и во второй половине XVIII века. Постепенно, хотя и очень медленно увеличивалось количество направлений пересылки и наводился порядок в доставке покупок. Но только после перестройки системы оплаты заказов по германскому образцу товары столичных и зарубежных фирм стали доступны жителям всей страны.
После ликвидации НЭПа лишь те, кому посчастливилось выиграть в лотерею, могли рассчитывать на качественное обслуживание «Посылторга»
Фото: РГАКФД/Росинформ, Коммерсантъ
«Всему надлежало быть выписному»
Самыми престижными и вожделенными товарами в Российской Империи были выписные, то есть выписанные из-за границы. Рассказывая в 1792 году историю разорения одного из московских мотов, сына сенатского секретаря, ученый и писатель А. Т. Болотов сообщал:
«Наследовал он после отца великое имение, и не только многие тысячи денег, нажитые так, как секретари наживают, но и прекрасные деревни. Со всем тем, всего того ненадолго сыну его стало. Молодому сему человеку возмечталось, что никого его богатее и никого знатнее нет. Он восхотел удивить всю Москву непомерным своим щегольством и пышностью выездов. Карета была не карета, и цуг не цуг! Всему надлежало быть выписному, всему богатому, всему несравненному! Что касается до его гардероба, то с платьем его не знали куда деваться, а чулки и башмаки всякий день надобны были переменные! Рубахи и манжеты выписные!»
Спустя полвека герой рассказа Н. А. Полевого Семен Семенович Огурчиков также не мог обойтись без заграничных вещей. Он задумал показать москвичам образец комфортабельного житья.
«Комфорт европейский,— писал Полевой,— стоит недешево, с его каминами, диванами, коврами, лампами и всякою всячиною… Семен Семенович любил, чтобы у него все было самое изящное, а что вы найдете в Москве изящного туземного? Все выписное, все привозное, с селедки до живительной влаги Кремана, с устрицы до сигарки, с каменного угля в камине до лампы на столе».
И счастье многих барышень и барынь измерялось тогда количеством выписных платьев и шляпок. А государственные мужи с прискорбием писали об исчезнувшем укладе жизни. Как, например, генерал-аудитор флота М. С. Щулепников. Ему нравилось время, «когда убранство в теремах состояло в непокрытых лавках, скамьях и дубовых столах, когда богачи ездили в простых одноколках и колымагах, когда в одежде большая часть жителей довольствовалась домашним холстом, крашениною, кумачом, коломенком, сермягою, когда все заграничное, выписное, было величайшею редкостию, и когда самые даже затейливые наши щеголихи носили без всякой переделки люстриновые, штофные, парчовые наряды, жемчужные и другие уборы, переходившие к ним по наследству от бабушек и прабабушек».
«Оставляется на попечение посылателей»
Выписными товары назывались потому, что выписывались из-за границы русскими торговцами через иностранных комиссионеров. Только ученые, преподаватели, медики и члены каких-либо обществ имели право выписывать нужные им книги, инструменты и т. п. напрямую, связавшись с их изготовителями или продавцами за границей. Так, о выписывании всего и вся постоянно говорится в документах Московского университета. Например, в отчет о состоянии и действиях университета за 1837/38 учебный год занесено, что «искусственных эмальированных глаз, нужных при набивке чучел, выписано из Парижа 475 пар».
Реклама магазина «Мюр и Мерилиз» заверяла, что иногородние покупатели получают тот же товар по той же цене, что и московские
Фото: РГАКФД/Росинформ, Коммерсантъ
Письма и мемуары XIX века свидетельствуют, что выписывалось все: овцы, лошади, коровы, саженцы и семена, охотничьи собаки, бойцовские петухи, косметические товары, обои, мебель и, конечно же, одежда…
Время от времени в разные годы возникал дефицит то английских, то французских товаров — в зависимости от того, кто с кем воевал. Несколько раз, чтобы стимулировать развитие отечественной промышленности, на заграничные товары вводили высокие таможенные пошлины или какие-либо из них вовсе не разрешали ввозить. Так, по «Тарифу 1816 года для Европейской торговли» были запрещены к ввозу: «железо в деле и не в деле, бумажные изделия, кружева, ленты, обои, обувь, платки, позументные товары, полотна, кроме батиста, помада, посуда фаянсовая, фарфоровая и хрустальная, пуговицы, сукно тонкое черное и всякое толстое, сургуч, чай, многие шелковые и шерстяные ткани, шляпы, экипажи и другие изделия». Но торговцы умело выдавали за иностранные товары доморощенную продукцию или предлагали контрабанду.
Провинциальные же покупатели выписными называли любые вещи, выписанные из столиц или крупных городов. Счастливчики делали это через надежных отзывчивых родственников и знакомых, а все остальные, рискуя заранее высланными деньгами,— через незнакомцев, специализировавшихся на «выполнении порученных комиссий в покупке и отправке товаров».
При Екатерине II с 1782 года было установлено правило, что легкой почтой можно отправить посылку не тяжелее 5 фунтов, а с тяжелой почтой, ямской,— до 1 пуда.
С введением общей для всего государства весовой таксы в 1783 году посылки стали оплачиваться весовым сбором в одинаковых размерах с письмами, но плата за посылки взималась с фунта, а за письма — с лота. Такой порядок просуществовал до 1843 года. С 1800-го стало обязательным для всех объявление ценности посылок.
При Николае I в особый вид корреспонденции были выделены посылки с драгоценными вещами. Под драгоценными вещами понимались драгоценные камни, жемчуг, золотые и платиновые изделия и тому подобные вещи, имеющие при малом объеме значительную ценность. За пересылку посылок с такими вещами, весом менее 1 фунта, в 1830 году постановлено было взимать весовой сбор не по посылочной таксе с фунта, а по письменной таксе с лота.
С 1843 года для посылок ввели страховой сбор — 1% с объявленной ценности. Весовая такса стала зависеть от расстояния — от 5 до 25 коп. с фунта. С 1861 года нужно было платить еще больше — от 10 до 30 коп. с фунта, но при отправке книг — от 3 до 11 коп. с фунта.
Почтовые места ни за какой вред, от того произойти могущий, не ответствуют
В Положении об устройстве почтовой части четко оговаривалось, что «прочность же укупорки, для отвращения разбития в пути и повреждения вещей, оставляется на попечение посылателей, и почтовые места ни за какой вред, от того произойти могущий, не ответствуют».
А в инструкции губернским почтмейстерам строго указывалось, что посылка должна зашиваться самими отправителями в холстину, клеенку, кожу и т. п., после чего ее следовало запечатать казенною печатью почтовой конторы и «партикулярною подавательскою» печатью. Куда, кому и с чем едет посылка, нужно было писать только на белой холстине, которую крепко пришивали к упаковке.
И уточнялось: «Громоских, неудобных к укладке ящиков, коробов, тонких футляров или длинных, невмещающихся в чемоданы, не принимать».
С 1822 по 1832 год плата за посылки и письма оставалась неизменной, но доход почтового ведомства неуклонно рос: в 1822 году почта заработала на этом 8 752 703 руб., а в 1831 году — 10 773 303 руб. Постоянно возрастало и количество отправлений. В 1845 году частных посылок было отправлено 235 731 объявленной ценностью 5 247 319 руб., в 1868 году — 496 888 ценностью на 14 932 636 руб.
«Австрия завела оных до 147»
Но для получения товара почтой в первой половине XIX века было одно огромное препятствие — отсутствие во многих уголках России почтовых отделений.
На доставке неудобных посылок в неудобные места стало зарабатывать акционерное общество, созданное в 1822 году в Петербурге,— «Страховое заведение транспортов». Оно перевозило в посылках тяжелые, громоздкие, ломкие и жидкие грузы. На одноконную подводу можно было нагрузить 30 пудов, пароконную — 60. К 1830 году кроме контор в Петербурге, Москве и Риге открылись конторы в Киеве, Харькове, Одессе.
Появление отправлений с наложенным платежом сделало удаленные продажи удобными для покупателей и выгодными для продавцов
Фото: РГАКФД/Росинформ, Коммерсантъ
Можно было выбрать сроки доставки. В Москву, например, груз доставляли за 10, 18 или 30 дней. Если контора не укладывалась в оговоренный срок, то платила штраф в 10, 20 или 30 коп. меди с пуда за каждый просроченный день в зависимости от условий, прописанных в квитанции.
«Хозяева вещей, составляющих вдруг несколько подвод,— объявили акционеры,— имеют право требовать отправки надзирателя, платя за него особо, сверх провозной цены, по условию с конторою».
Теперь, не выезжая из усадьбы, можно было выписать бронзу, хрусталь, мрамор, рояль, мебель, экипаж и даже вино.
В том же 1822 году возникло еще одно частное предприятие — привилегированное общество дилижансов, сильно оживившее торговлю в обеих столицах. Поначалу оно отправляло из Петербурга в Москву и обратно один дилижанс два раза в неделю. Позже — четыре дилижанса в день не только в Москву, но и в Ригу. Чтобы преодолеть 720 верст, отделявших Северную столицу от древней, пассажиру нужно было выложить 120 руб. И хотя в правилах пользования было заявлено, что «денег, писем и посылок перевозить не дозволяется», духи, шляпки и перчатки, бронзовые и серебряные мелочи стали активно перемещаться из магазинов к иногородним потребителям.
Наблюдая успехи двух этих транспортных заведений, петербургский почт-директор в 1827 году обратился к правительству с запиской, в которой предложил завести государственные почтовые дилижансы. Он обращал внимание на то, «что в иностранных государствах заведение дилижансов распространяется, что некоторые правительства учреждают их на свой счет, например: Австрия завела оных до 147, и что в самой России, хотя они недавно заведены частными людьми, по данным от правительства привилегиям, и по двум только трактам, от С.Петербурга к Москве и Риге пролегающим, но доставляют путешественникам большую удобность в переездах, а учредителям выгоду», и предлагал правительству завести на белорусском тракте, идущем к австрийской границе и соединяющем Петербург и Радзивилов, почтовые дилижансы, чтобы возить на них не только пассажиров, но и письма, деньги и посылки частных лиц.
«Почт-дилижанс,— писал почт-директор,— будет иметь внутри кареты 4 места для пассажиров, а впереди и назади кареты ящики, в которых будут помещаться почтовые сумки, посылки и поклажи пассажиров; если же почта будет слишком велика, то к почт-дилижансу прибавится одна или несколько обыкновенных почтовых повозок».
Эту идею воплотили в жизнь. За место в карете до Радзивилова с пассажира брали 275 руб. 1 пуд груза он мог везти даром, а лишний вес оплачивал по почтовой таксе. Петербургские же купцы и портные получили новое средство доставки своих товаров в провинцию.
«Деньгами и поручениями его засыпали»
«Особенные листки» в календарях, адресных книгах, путеводителях заполнились объявлениями:
«Сихлер: дамские уборы, шляпы, чепчики, платья, кружева, ленты и все уборы, а также пересылает заказы в иногородные места».
Провинциальные модницы с давних времен старались обзавестись «выписными» — столичными и заграничными товарами
Фото: РГАКФД/Росинформ, Коммерсантъ
«Жулия: платья, шляпки, токи, чепчики и вообще модные уборы по последним журналам, здесь в столице и пересылает заказы в иногородные места».
«Валлот, Веогард: разных модных товаров, тут же принимаются комиссии на высылку оных».
«Портнихи:
Соловьева, на Бол. Морской №1 над Справочным местом, шьет лучшие манто, платья и проч. дамские вещи, по заказу так же отсылает в иногородные места.
Елизавета Соловьева (на Большой Морской подле Английского магазина в доме Петерса) шьет разные дамские платья, манто и вообще все уборы мод, принимает заказы на отсылку в иногородные места».
При заказах мужских сорочек, уточнялось в рекламных объявлениях, «гг. иногородные благоволят высылать объем шеи и ширину груди, или сорочку для примерки», а дамы, желавшие выписывать корсеты, должны были присылать вместо мерки лиф платья.
Спрос на столичные товары постоянно рос. Некоторые книгопродавцы, видя это, стали отправлять почтой не только книги. Так, А. И. Иванов, бывший управляющий конторой А. А. Краевского, издававшего журнал «Отечественные записки», снял помещение в доме Петропавловской церкви и открыл там в 1843 году и книжный магазин, и агентство, через которое обещал иногородним высылать все: от булавок до бриллиантового ожерелья.
При такой обстановке, конечно, явились естественные отлучки от дела и служащие тащили кто что мог
Петербургский книгопродавец Н. Г. Овсянников вспоминал об А. И. Иванове:
«Дело его пошло великолепно: деньгами и поручениями его засыпали. Казалось, следовало бы воспользоваться счастием, но оно-то его и ослепило. Холостой и одинокий, он завел повара, лошадей — выездных и верховую, дачу и при этом дорогую мебель… При такой обстановке, конечно, явились естественные отлучки от дела и служащие тащили кто что мог».
В 1846 году возникла «Контора агентства и комиссионерства Языкова и комп.», которая принимала на себя «высылку иногородным лицам, вследствие заказов их и на присланные ими деньги, всех возможных предметов необходимости, пользы и роскоши, какие можно купить или заказать в СПбурге или выписать из-за границы». Прейскурант высылался бесплатно всем, кто письменно уведомлял контору о желании иметь его. «Можно выписать также и вещи, не поименованные в прейскуранте,— говорилось в рекламном объявлении агентства,— но публикованные кем бы то ни было».
Но не обходилось без афер. Об участившихся обманах заказчиков в 1840-е годы сообщал известный бытописатель Петербурга И. И. Пушкарев:
«Книжная промышленность весьма много потерпела, особенно в последнее время, от спекуляций книжных шарлатанов, так что публика потеряла теперь всякое доверие к объявлениям даже добросовестных книгопродавцев. Вы житель отдаленной провинции, любитель отечественной литературы, получив при газетах или журналах подробное объявление о новом издании, желали бы выписать его; посылаете деньги за книгу, по адресу; вам доставляют билет, ждете месяц, год и так далее, а книги, обещанной в скором времени, не высылают. Таким образом, вы принуждены лишиться ваших денег и отказаться от книг».
Пока не ввели в практику посылки с наложенным платежом, доверять можно было лишь солидным фирмам, процветавшим в столицах не один год. Например, из Москвы иногородние покупатели без опаски выписывали украшения из прославленного «Магазина бриллиантовых вещей ювелира Фульда», стоившие от 3 тыс. до 30 тыс. руб. серебром; или золотые и серебряные изделия знаменитого И. П. Сазикова; или меха из «Депо О. И. Белкиной», поставщицы великой княгини Александры Иосифовны.
«Выгоднее выписывать из Москвы»
Возможность заказать товар по почте стала огромным благом не только для провинциальных любителей роскоши, но и для многих россиян среднего достатка, живших в медвежьих углах империи.
Изучая Уссурийский край в 1867 году, путешественник и натуралист Н. М. Пржевальский был поражен наглостью местных купцов, продававших плохие товары по высоким ценам:
«Смешно сказать, что выгоднее выписывать из Москвы, по почте, даже такие предметы, как свечи и пеньковые веревки. Действительно, пуд последних в Москве стоит 3 руб., за пересылку нужно заплатить 12 руб., да за укупорку и страхование, положим 50 коп.; следовательно, выходит 15 руб. 50 коп., все же не 16 руб. как в Хабаровске. Пуд стеариновых свечей, с пересылкою, будет стоить 25 руб., следовательно, на 5 руб. дешевле, нежели у купцов на Уссури. Многие другие товары, как то: материи, табак, сукна и проч. можно получать, выписывая, вдвое дешевле против здешнего, но при этом с тою огромною выгодою, что все предметы будут хорошего качества, а не та гниль и оборыши, которые продаются уссурийскими купцами».
Из-за безбожных цен в отдаленных от крупных городов местностях объемы дистанционной торговли росли день ото дня
Фото: РГАКФД/Росинформ, Коммерсантъ
Особенно эта торговля развилась к концу XIX века, после того как в 1888 году в России по германскому образцу началась пересылка вещей с наложенным платежом. Правда, сначала высший размер наложенного платежа был лишь 100 руб. В 1890 году его повысили до 200 руб. В год введения этой операции было принято 100 758 отправлений с суммой наложенного платежа 1 505 839 руб. В 1900-е годы таких отправлений делалось 1 562 382 в год с суммой 14 518 574 руб.
В конце XIX века в Петербурге и Москве посылки ценностью до 100 руб. и весом до 15 фунтов стали доставляться на дом, в других же городах почтальоны разносили по домам только посылки ценностью до 10 руб. и весом до 5 фунтов. Вообще же предельная ценность посылки в те годы была 20 тыс. руб., а вес — 3 пуда. В 1907 году ценность посылки подняли до 45 тыс. руб.
Признаком солидности торгового заведения стало обязательное наличие услуги «товары почтой».
Жирардовский магазин в Москве сообщал:
«Гг. иногородние покупатели благоволят высылать задаток, а остальная сумма может быть переведена почтою наложенным платежом.
В местностях, где имеются транспортные конторы, заказы исполняются за высылкою задатка, равняющегося 1/3 части стоимости заказа; остальная сумма может быть уплачена при доставке товара…
Кроме изделий собственных фабрик, магазин наш снабжен большим выбором товаров чужих фабрик, туземного и заграничного произведения, в виду доставления публике возможности покупать в нашем магазине изделия сходные с нашими товарами…
Правление считает неизбежным заметить, что, несмотря на роскошную обстановку магазина, цены в нашем Московском магазине совершенно тождественны с ценами всех остальных наших магазинов, находящихся почти во всех главнейших городах России».
Упаковка за счет фирмы; пересылка на счет заказчиков
А универсальный магазин «Мюр и Мерилиз» уверял:
«Товары, высылаемые в провинцию, по качествам и цене ничем не отличаются от продаваемых в Москве. Иногородные заказчики могут рассчитывать на самое точное и скорое исполнение поручений. Образцы и прейс-куранты высылаются по желанию. Задаток при выписке товаров, имеющихся в магазине в готовности, исключая мебели и вообще предметов громоздких, не требуется. Товар высылается почтой с наложенным платежом. Упаковка за счет фирмы; пересылка на счет заказчиков».
Но за Америкой было не угнаться. В Соединенных Штатах придумали паковать и взвешивать товары прямо на предприятиях, там же почтовый чиновник проштемпелевывал их, и они, минуя почту, отвозились на вокзал. Да и по такому показателю, как средняя пространственная доступность почтовых учреждений, Россия страшно отставала: она была в 13 раз меньше, чем в Штатах.
Первая мировая война и послереволюционная разруха свели эту доступность почти к нулю. Но с началом НЭПа и «Мосторг» (бывший «Мюр и Мерилиз»), и ГУМ стали отправлять товары почтой. А в глубинке мгновенно возникли кооперативы по доставке столичных товаров провинциальным потребителям. Так, в справочнике «Вся Тула и Тульская губерния» за 1925 год говорится: «Коммерческое агентство — связь: принимаются заказы на товары широкого потребления: Мосторга, треста Чаеуправления, Камвольного треста, Моссукно, Мострико».
А оружейно-спортивный магазин Московского пролетарского спортивного общества «Динамо» готов был высылать в провинцию «спорткостюмы из чисто-заграничной шерсти», летний трикотаж, охотничьи ружья фирм Лепажа, Пипера и национальной фабрики в Льеже, коньки «английский спорт» собственного производства, сани «Давос», лыжи, крокет, городки…
Не исчезла дистанционная торговля и после ликвидации НЭПа. С 1931 года в составе Наркомата торговли РСФСР начала действовать республиканская контора «Посылторг» в основном для обслуживания предприятий и учреждений.
А после войны «Посылторг» и созданный в 1949 году «Союзпосылторг» занимались по большей части отправкой вещей, выигранных советскими людьми в лотереи. При постоянной нехватке всего и вся, существовавшей в СССР, обычным покупателям присылали далеко не все заказанное, а порой и то, что они вообще не собирались покупать. А дефицитные товары уходили с баз «Посылторга» не в посылках, а в сумках и багажниках, по блату.