Римская Галерея Боргезе отмечает юбилей своего открытия в 1997 году выставкой, посвященной Джованни Лоренцо Бернини. Экспозиция, собранная при поддержке модного дома Fendi, с беспрецедентной полнотой показывает наследие художника и скульптора, совершившего революцию в искусстве XVII века. Из Рима — Елена Пушкарская.
Фото: GettyImages.ru
Где еще с размахом показывать творчество Бернини, как не на вилле Боргезе: это первый ее владелец, кардинал Шипионе Боргезе, для украшения своего casino («домик») заказал Бернини «Аполлона и Дафну», «Энея», «Похищение Прозерпины», «Давида» — скульптуры, которыми ныне славится постоянная экспозиция галереи. Итальянское государство, купившее дворец в 1902 году, долгое время было менее рачительным хозяином. Сегодняшним популярнейшим музеем города, исправно привлекающим толпы туристов, галерея стала только в 1997 году, когда она открылась после многолетнего переустройства — и открылась именно выставкой Бернини.
Выставка сегодняшняя — не повторение: как заявил “Ъ” ее куратор Андреа Бакки, столь масштабной ретроспективы одного из законодателей искусства барокко в истории еще попросту не было. От обилия экспонатов в музее непривычно тесно. В первом зале зрителя встречает затейливая толпа статуй, созданных Джованни Лоренцо вместе с его отцом Пьетро Бернини, тоже известным в свое время скульптором, которому предписывается авторство фонтана Баркачча на площади Испании. Даже ученические вещи будущего маэстро все равно виртуозны и все равно признанная ценность: мраморные «Фавн, преследуемый купидонами», «Мальчик с драконом» и «Сатир верхом на пантере» входят в коллекции соответственно нью-йоркского Метрополитен-музея, лос-анджелесского Музея Гетти и государственных музеев Берлина.
Но за главной достопримечательностью выставки, которой куратор считает установленную в том же первом зале двухметровую статую святой Вивианы, не пришлось отправляться так далеко. Ее обычным местом приписки является алтарь одноименной римской церкви. Ради выставки первая берниниевская скульптура на религиозную тему впервые покинула храм. На понятный в российском контексте вопрос “Ъ”, легко ли духовенство отпустило произведение в музей, директор Галереи Боргезе Анна Колива ответила, что римский викариат, во владении которого находится церковь Санта-Бибиана, идею горячо поддержал, тем более что перемещение статуи позволило ее отреставрировать и произвести исследовательские работы.
Видеть в Бернини, великом мастере барочного гезамткунстверка, одного только ваятеля не совсем справедливо, и выставка — опять же впервые в истории — собрала также все его известные исследователям живописные работы. И даже старается показать, что именно Бернини, который умудрялся примирять академизм Карраччи и мрачные контрасты Караваджо, на самом деле одна из ключевых фигур в живописи XVII столетия.
Впрочем, живописных заказов герою выставки доставалось не так много — зато как скульптор-портретист он был нарасхват, и ради того, чтобы получить бюст его работы, буквально выстраивались в очередь не только римские князья церкви, но и государи всей Европы. А поскольку являться на сеансы в римскую мастерскую многим было затруднительно, Бернини часто приходилось ваять великих современников по живописным портретам — так было, например, с бюстом Ришелье, который привел кардинала в восторг. И только Людовик XIV все-таки смог выписать Бернини в Париж, чтобы попозировать ему (хотя результат привередливому «королю-солнцу» не понравился).
Собрать в галерее все грандиозные композиции из камня и бронзы, составляющие славу храмов и площадей Рима, было по понятным причинам затруднительно, но зато выставка демонстрирует их в эскизах, набросках, деревянных и глиняных моделях. Выставленные по-театральному эффектно, они тоже смотрятся не музейным фактом, а занятным и важным комментарием к общеизвестным красотам апостольской столицы, облик которой Бернини изменил раз и навсегда.