Мыло миллениальное
Татьяна Алешичева о возвращении почтенного тележанра
Канал The CW перезапустил легендарную мыльную оперу 1980-х "Династия" для нового поколения зрителей. Weekend вспомнил еще пятерку качественных "мыльных" шоу последних лет
Сериал "Династия" был придуман в заповедные 1980-е каналом ABC как ответ успешному "Далласу" на СВS. Живописуя роковые страсти людей со сложными прическами в богатых интерьерах, условные "Первый" и "Второй" каналы Америки бились тогда за то, чтобы продать домохозяйкам больше зубной пасты и бытовой химии. Ради этого оба шоу переняли и упростили стиль великих голливудских мелодрам 1950-х вроде "Гиганта" Джорджа Стивенса или "Слов, написанных на ветру" Дугласа Серка о тайных пороках в семьях богатых нефтяников. В зачине оригинальной "Династии" седовласый миллионер женился на секретарше, ту немедленно начинали травить его взрослые дети, пока во втором сезоне не появлялась их мать, патентованная стерва в исполнении Джоан Коллинз: пепел ее сигарет был пеплом империй, фирменным стилем — вцепиться в волосы соперницы в яростной "кошачьей драке". У телевизионного "мыла" всегда была собственная грамматика. Сводилась она к тому, что даже спиной к телевизору можно было ничего не упустить: одни и те же ситуации, где герои мусолят свои нескладывающиеся отношения, проигрывались не по одному разу и на эту карусель можно было запрыгнуть в любой момент. Но в нулевые казавшееся вечным царство мыльных опер растаяло как дым. Сменилась экономическая модель, домохозяйки превратились в работающих женщин, долгоиграющие мелодрамы-шарманки были вытеснены актуальными реалити-шоу, а на ТВ пришли качественные драмы. Мыльный пузырь лопнул, ушла эпоха. Но спустя некоторое время выяснилось, что эту песню не задушишь, не убьешь: не иначе, прекариат соскучился по простым немудреным зрелищам. Начались попытки возродить мыльное царство. С "Далласом" пару лет назад вышла осечка, да и новая "Династия" навскидку тоже выглядит не то чтоб легендарно: переснятая на голубом глазу с тем же сюжетом, нынче она кажется самопародией. В новой "Династии" есть аристократка и богачка в руках соперницы-злодейки, война бизнесов, личный шофер и фамильный сервиз, нефтяные вышки — и даже "кошачьи драки" между свирепыми тетками тут как тут. Но чего-то все же недостает. По-видимому, нельзя просто так взять и войти в ту же воду — даже такая с виду простецкая драматургия, как "мыло", требует творческого переосмысления, и примеры его — существуют.
Империя Рэп-мыло с песнями и плясками, самое успешное шоу на нынешнем ТВ
Король рэпа Люциус Лайон когда-то торговал кокаином на улицах, а теперь не знает, куда девать деньги, штампует модные лейблы и подумывает о наследнике своей R'n'B-империи, но никак не может выбрать из трех сыновей. Один зануда-бухгалтер, другой — сопляк и охламон, а третий — гей, позор семьи, как всегда считал солидный рэпер. За грехи молодости Люциуса на нарах чалится его жена Куки с апломбом несостоявшейся дивы и гениальным продюсерским чутьем — и у нее, конечно, есть собственное мнение о том, кто, кому и сколько должен в этой семье. Отсидев срок, Куки вступает в битву за наследство.
Это упоительное зрелище неожиданно стало самым рейтинговым шоу эфирного вещания, а его душа, вульгарная и восхитительная Куки — новой любимицей публики и звездой ТВ. Сказка про богатых и знаменитых, которая не чурается сантиментов и энергично прет на рожон с песнями и плясками, блестками и пальбой, пришлась ко двору во времена, когда в поп-культуре окопалось бесталанное, но дико энергичное семейство Кардашьян — это практически их история, просто переосмысленная в художественной форме. Главный нерв и парадокс рэп-культуры тут тоже обозначен честно: вчерашний уличный боец, сделавший имя на песнях о том, как ходит по кромке закона, и тороватая звезда с миллионными контрактами — все еще один и тот же человек?
«Empire», Fox, 2015-
Нэшвилл Кантри-мыло, которое чуть не умерло, потеряло главную героиню, но возродилось на другом канале в качестве национального достояния
Карьера сорокалетней королевы кантри Рейны Джеймс знала взлеты и падения, а когда интерес к кантри пошел на убыль даже в колыбели жанра Нэшвилле, для поддержки концертного тура ей пришлось ангажировать амбициозную певичку, кумира школьниц Джульетту Барнс. На протяжении пяти сезонов Рейна и Джульетта дружили и враждовали, находили и теряли мужей и любовников и без конца сочиняли песни по мотивам всех этих событий. Мужья и любовники — все как один музыканты — занимались тем же. Придумавшая сериал Кэлли Хоури (она же сценаристка "Тельмы и Луизы", знающая про женскую драму все) сделала из него что-то вроде морального камертона или скаутского пособия о том, как в любых жизненных ситуациях поступать правильно. Что бы ни случалось с персонажами — запой, развод, рехаб или незапланированная беременность,— они всегда подымаются с колен, собирают себя по кускам и делают безупречное заявление для прессы.
Когда эфирный канал АВС из-за падения рейтингов закрыл сериал, базирующийся в Нэшвилле кабельный CMT выкупил шоу и не дал ему пропасть. "Нэшвилл" продолжился даже после того, как у исполнявшей главную роль Конни Бриттон появился другой ангажемент — и ее героиня погибла в автокатастрофе. Это всегда было отличительным свойством "мыла": актеры приходят и уходят, а шоу продолжается.
«Nashville», ранее ABC, теперь Country Music Television, 2012-
Девственница Джейн «Мыло» с насмешливым постмодернистским прищуром, латиноамериканская теленовелла, которая не стыдится своего происхождения
Юная Джейн Виллануэва строго блюдет девичью честь до брака, в который собирается вступить в скором времени, но во время планового визита к гинекологу с ней случается конфуз: перепутав с другой пациенткой, ей проводят искусственное оплодотворение. Отец ребенка — миллионер и владелец шикарного отеля, в котором Джейн работает горничной.
Телеканал The CW (своего рода канал "Подружка" для женщин моложе сорока) добавил к трансляции "Джейн" дополнительную опцию — испанскую звуковую дорожку. Расчет был на то, чтобы приобщить к почетному жанру теленовеллы зрительниц из второго-третьего поколения испаноязычных иммигрантов, а заодно и девственную аудиторию без мыльных опер в анамнезе. Здесь есть все стандартные повороты таких шоу — похищение ребенка из роддома, удивительные встречи давно потерянных родственников, внезапные смерти персонажей, которых непонятно, куда девать, если сюжет зашел в тупик, и их чудесные воскрешения в виде невесть откуда взявшихся близнецов. Здесь только родившийся младенец через пару серий уже ходит в школу, а звезду испаноязычных теленовелл играет актер, который и в самом деле ею является. Редкое шоу, которое, не будучи откровенной пародией, весело ездит на всех канонических приемах "мыла" и гордится этим — и в этом его бесконечное обаяние.
«Jane The Virgin», The CW, 2014-
Это мы «Мыло», которое успешно прикидывается высокохудожественной драмой
Сюжет, как обычно, крутится вокруг "мысли семейной". У близнецов Кевина и Кейт есть сводный брат Рэндалл: папаша-торчок подкинул чернокожего младенца на порог пожарной части и его усыновило белое семейство в лучших традициях рождественских историй. Спустя годы Кевин превратился в сериального актера одной роли, Кейт — в закомплексованную толстуху, а Рэндалл нашел биологического отца на последней стадии рака. Параллельно истории "большой тройки" рассказана история их родителей — вся эта дэвид-копперфильдовская сказка о появлении на свет и взрослении тройни.
Авторы "Плохого Санты" Гленн Фикарра и Джон Рекуа смастерили этот сериал из все того же знакомого конструктора — заезженных приемов мыльной оперы, но сделали это так, будто в своей жизни не видели ни одной. По сути дела, они в каждой серии переизобретают жанр заново. Достигается это проверенным методом отстранения и смешением в одном рассказе разных точек зрения: если в самый душещипательный момент герой вдруг отпустит циничную шутку, шоу покачнется и устоит, а вам не будет стыдно, если, ухмыльнувшись, вы расплачетесь. Хемингуэй называл это "немного иронии и немного жалости". Итогом становятся растущие рейтинги, премия "Эмми" за лучшую драму в прайм-тайм и реабилитация "мыла" как такового.
«This Is Us», NBC, 2016-
Трофеи Вавилона Пародия на классическую мелодраму, сделанная от большой любви к ней
Техасский землевладелец Джонас Морхаус подбирает в чистом поле одиноко бредущего мальчишку и решает его усыновить. Найденыш по имени Девон и дочь Морхауса Синтия с детства проникаются друг к другу глубоким чувством, которому препятствует их формальный статус "брата и сестры". Чтобы убежать от великой любви, Девон уходит на войну, а потом возвращается в родное гнездо женатым на фарфоровой кукле (буквально). Тем временем на одном из участков Морхауса-старшего находят нефть и семья сказочно богатеет. Между Синтией и Девоном все-таки случается связь, он снова покидает дом, и сводная сестра остается управлять гигантским состоянием отца и числит Девона заклятым врагом. Подросший сын Синтии решает жестоко отомстить Девону за погубленную жизнь матери, не подозревая, что мстит собственному отцу.
Голливуд страшно любит сочинять оммажи сам себе. Объектом пародии в мини-сериале, под завязку набитом звездами (Уилл Феррелл, Тоби Магуайр, Тим Роббинс, Джессика Альба, Кристен Уиг), стала не только пресловутая грамматика мыльной оперы, но большой голливудский стиль и семейная сага как таковые. Стеб начинается с тех самых "Гиганта" и "Слов, написанных на ветру" и задевает по касательной едва ли не всю историю Голливуда за полвека: тут и "Унесенные ветром", и "Охотник на оленей", и "Поющие в терновнике", и вся мыльная телеклассика 1980-х. В какой-то момент комедиантка Кристен Уиг появляется в кадре с прической как у Кристал из "Династии" — и тут становится по-настоящему больно: мы воочию наблюдаем, как замыливались мелодраматические стандарты большого кино, отданные на откуп телевизионным историям с продолжением.
«The Spoils Of Babylon», IFC, 2014