16 ноября президент России Владимир Путин приехал в Центр международной торговли, где проходила министерская конференция Всемирной организации здравоохранения, посвященная борьбе с палочкой Коха. Владимир Путин и участники конференции предложили прорывные меры по пресечению туберкулеза, а специальный корреспондент “Ъ” Андрей Колесников считает, что призывы победить непобедимое и достичь недостижимое на самом деле имеют совершенно прикладной смысл: и то и другое, то есть невозможное, возможно.
Президент России Владимир Путин и министр здравоохранения России Вероника Скворцова решили наконец покончить с туберкулезом
Фото: Дмитрий Азаров, Коммерсантъ / купить фото
Конференция, которую не так давно пригласил в Москву Владимир Путин, началась с душераздирающего рассказа девушки из африканского племени масаи, которая в свое время заболела туберкулезом. Чувствовалось, что девушка не в первый раз говорит о том, как она пережила туберкулез, и даже можно было предположить, что выступает она, как бы сказать, на разогреве, но к черту все это, если хотя бы прислушаться к тому, что она говорила.
А она рассказала, что в 2007 году вдруг начала худеть.
— Сильно худеть,— покачала она головой.— Потом мне стало трудно ходить. И я подумала, что я забеременела.
Девушке сейчас можно было дать не больше 20 лет, так что предположение десятилетней давности было смелым, но, видимо, повод для него все-таки был: она была, судя по ее виду, очень уверена в себе.
В больнице, куда она обратилась, ей стали колоть антибиотики, но «стало гораздо хуже»:
— Я уже не могла ходить. И мама сказала мне: «Все пропало. Ты умираешь».
Мама, таким образом, не пожалела красок, чтобы обрисовать дочери ее истинное положение на этом пока еще свете.
И мама, по ее словам, даже стала прощаться с ней: обычаи масаи не велят жалеть о чем бы то ни было, а тем более о смерти.
— Меня поместили в операционную,— рассказывала девушка, лицо которой было в соответствии с протокольными требованиями масаи опутано, как и шея, огромным количеством красных бус, и наружу пробивались, по сути, только нос, один глаз да губы, которыми она страстно шевелила, повествуя о себе.— Удалили нагноения в области желудочно-кишечного тракта и сказали, что все будет хорошо.
Но упрямая мать сказала Чимпии (так зовут девушку), что она все равно умрет.
— И догадайтесь: стало ли мне лучше? — спросила Чимпия зал.
— Нет!!! — в едином порыве вдохновенно выдохнул зал.
— Да, я умирала,— подтвердила Чимпия.— И мама все время повторяла мне, что я должна быть готова в любой момент отправиться на тот свет.
Усилия мамы оказались в конце концов вознаграждены: когда Чимпию снова положили в стационар и сказали, что снова надо удалять гной, она согласилась и добавила:
— Но лучше убейте, чтобы я больше не мучилась.
«Господи, ну почему ты не взял меня в свои объятия?» — раз за разом спрашивала Чимпия своего основного собеседника, который, как обычно, предпочитал слушать, а не говорить.
Потом пришел какой-то человек, по всей видимости, от него, и сказал, что у Чимпии туберкулез, отчего она, конечно, наконец-то вздохнула с облегчением, поняв, что теперь-то ей точно долго не протянуть.
Человек этот стал интересоваться, как и где она могла заразиться туберкулезом. Чимпия честно рассказала ему всю свою жизнь. И тогда человек сказал, что это либо некипяченое молоко (а она никак не могла понять, зачем его портить кипячением), либо кровь животного (тоже почти никто это у них не кипятил, вкус же совсем не тот), либо сырое мясо (частенько отбирали у львов).
Чимпию предупредили, что ей будут делать уколы в течение нескольких месяцев, и она опять надолго уединилась со своим Богом, чтобы он помог принять ей эту судьбу. А главное — все эти препараты. Ей намекнули, что можно есть кашу, но ничего не вышло: организм не принимал уже совсем ничего.
И все-таки она выстояла и через семь месяцев выздоровела, к большому удивлению мамы. Правда, умер один из двух ее братьев, у которых тоже нашли туберкулез (может, это хоть немного примирило маму с действительностью).
Чимпия, пока все это рассказывала, не проронила ни слезинки — в отличие от участников конференции, которые потом говорили, что все ими сказанное будет теперь бессмысленно, и даже в самом деле отказывались выступать.
Этого нельзя было сказать о Владимире Путине, который не слышал монолога Чимпии и сам рассказал, что, «по оценкам экспертов, сегодня туберкулезом инфицировано… просто страшно называть эту цифру… около трети населения планеты! Эта болезнь уносит больше жизней, чем любая другая инфекция, от нее не застрахован никто, в том числе жители благополучных государств с высокими стандартами жизни (то есть кипяченым молоком и кровью.— А. К.) и качественной медициной!»
Впрочем, Владимир Путин оговорился:
— Планируется, что к 2035 году смертность от туберкулеза будет снижена на 95 процентов, а заболеваемость — на 90 процентов (А почему же за предыдущие сотни лет не удалось достичь такого эффекта? Не потому ли, что до сих пор не собирались такие конференции, тем более на уровне министров, тем более в России? — А. К.). Безусловно, это очень амбициозная задача, сложная задача, особенно для стран с высоким бременем туберкулеза, то есть стран с наибольшим числом заболевших в течение года. Пока такая ситуация, к сожалению, вызывает заботу, обеспокоенность и у нас в России. Отмечу лишь, что за последние восемь лет смертность от туберкулеза в России сократилась более чем на 66 процентов, заболеваемость — на 37 процентов.
Тут Владимир Путин некстати кашлянул, и зал принял это слишком близко сердцу — зашептался, заворочался, охнул…
Но следующего покашливания они так и не дождались.
Через несколько минут Владимир Путин уже встречался в небольшой комнатке с первым заместителем генерального секретаря ООН Аминой Мохаммед и генеральным директором ВОЗ Тедросом Адханомом и рассказывал им:
— Россия, по-моему, с 1948… или с 1949 года является членом ВОЗ, и все это время мы очень активно работаем в этой организации!
Со стороны могло показаться, что Владимир Путин говорит прежде всего, конечно, про себя: никто не удивлялся — ну разумеется, разве он не был всегда? И разве не будет?
Амина Мохаммед передала Владимиру Путину привет от генерального секретаря ООН и поздравила президента России с проведением «такой крупной конференции в Москве»:
— Это хорошее начало для того, чтобы наконец покончить с туберкулезом!
Так подтвердились мои самые смелые предположения: на самом деле, чтобы решить проблему туберкулеза, надо ею просто заниматься. И как замечательно, что руководство ООН и ВОЗ вдруг стали это понимать.
Между тем конференция после ухода Владимира Путина не зачахла, как это чаще всего бывает в таких случаях, а, напротив, разгорелась с новой силой. Выступил министр здравоохранения Индии Джагат Пракаш Надда и рассказал, что «правительство Индии поставило перед собой дерзновенный план — поставить под контроль туберкулез в стране уже к 2025 году».
— Или даже мы сможем сделать это на пять лет раньше! — воскликнул он.— Мы должны достичь недостижимого! Многие больные не зарегистрированы и проходят лечение у частных врачей… Но мы добьемся нереального! Главное, я считаю, излечению помогает хорошее питание, а у нас все-таки два с половиной миллиарда людей в Индии! (Справедливости ради, все-таки — полтора.— А. К.)
Так что перелома в борьбе с туберкулезом Индия сможет добиться все-таки, видимо, не скоро.
Министр здравоохранения и культуры Индонезии Пуан Махарани заверила, что туберкулез — это «дело всех и каждого», и в это не хотелось верить…
Министр здравоохранения Нигерии Исаак Адевол заявил прямо:
— Страна должна быть свободной!
Собравшиеся его активно и обрадованно поддержали и не сразу дали договорить:
— От туберкулеза!..
Политизировать проблему пыталась и министр здравоохранения Пакистана Сайра Афзал Тарар:
— Туберкулез приводит к смерти наиболее продуктивных членов общества!
И снова зал аплодировал! Конечно, неимоверная важность борьбы с туберкулезом от таких заявлений сразу еще больше возрастает, но не должны ведь они все-таки радоваться таким сообщениям как дети.
Тут я и сам со страхом вдруг почувствовал, что у меня першит в горле и поспешил к выходу: там, на первом этаже ЦМТ, есть одно кафе, где как раз налажено хорошее питание, а в деле борьбы с туберкулезом ни одна профилактическая мера не будет лишней.