Допрос Алексея Улюкаева

Часть 1. Ответы на вопросы стороны защиты

(Адвокат Тимофей Гриднев)

— Алексей Валентинович, вам понятно предъявленное обвинение, которое вам выдвинуло предварительное следствие?

(Подсудимый Алексей Улюкаев)

— Да, мне понятно предъявленное обвинение.

— Скажите, пожалуйста, вы признаете себя виновным?

— Нет, не признаю.

— Тогда я хотел бы задать вам несколько вопросов по существу предъявленного обвинения. Первый вопрос: когда и кем вы были назначены на должность министра экономического развития Российской Федерации (РФ).

— Уважаемый суд, я прошу вас дать мне пользоваться заметками.

— Да, пожалуйста, это ваше право.

— Предоставите мне, пожалуйста? Это мое требование. На должность министра экономического развития я был назначен указом президента РФ 24 июня 2013 года №572. Освобожден от этой должности также указом президента РФ, указом №606 от 15 ноября 2016 года.

— Алексей Валентинович, поясните суду, что входило в ваши должностные обязанности как министра экономического развития РФ.

— В мои должностные обязанности как министра экономического развития входило, исходя из положения о министерстве, утвержденного к исполнению правительством РФ, общее руководство министерством, представление во взаимоотношениях министерства РФ, я нес персональную ответственность за выполнение возложенных на министерство полномочий и реализацию государственной политики в установленной сфере деятельности.

— Поясните, когда и кем было принято решение о приватизации ПАО «Башнефть» и какая роль в подготовке приватизации данной компании возлагалась на Министерство экономического развития РФ?

— 1 февраля 2016 года президент РФ провел совещание с участием основных представителей экономического блока правительства, администрации президента, на котором обсуждались вопросы приватизации ряда крупных объектов, в том числе и приватизация акций компаний «Башнефть» и «Роснефть». По результатам этого совещания, рассмотрения на нем, было дано поручение правительства РФ, подписанное председателем правительства Медведевым, и на основании этого поручения мы начали подготовку приватизации ПАО «Башнефть». Для этой цели, в соответствии с приказом министерства экономического развития, который был принят еще при одном из моих предшественников, был организован тендер по подбору организации-агента, на которую возлагались задачи представлять РФ в организации и проведении этой сделки. Сейчас я не могу перечислить всех участников этого тендера, но это был широкий круг юридических лиц — важнейших игроков на этом рынке. Тендер проходил в два этапа, как это обычно делается: первый этап был технический, в процессе которого проходил отбор в соответствии с техническими и иными параметрами конкурсантов, а в течение второго этапа рассматривалось предложение о цене предлагаемых услуг. По итогам первого этапа ценовое предложение рассматривалось трех организаций: это «ВТБ Капитал», это Credit Suisse и это АО «Сбербанк КИБ», они все предложили одинаковую сумму, а именно 1% от той суммы которую приобретала в бюджет РФ от данной сделки, поэтому в соответствии с правилами, если предложены одинаковые суммы, рассматриваются результаты первого этапа, то есть технические условия. По всем показателям технических условий лидировала компания «ВТБ Капитал». В связи с этим было подготовлено распоряжение правительства, которое было выпущено 15 июня 2016 года, распоряжение №1221, на основании которого «ВТБ Капитал» был привлечен в качестве агента, на которого в том числе распространялись обязанности по проведению оценки стоимости данного пакета акций, определению наиболее выгодного способа реализации, а также решение иных вопросы, связанных с этой сделкой. В середине июля того же 2016 года Росимущество заключило с «ВТБ Капитал» агентский договор. В рамках выполнения обязательств по агентскому договору «ВТБ Капитал» разослал всем заинтересованным лицам предложения об участии в приватизации ПАО «Башнефть» с целью установления потенциальной заинтересованности инвесторов в приобретении данного актива. Такое предложение было отправлено примерно в два десятка организаций — крупнейших участников энергетического рынка, в том числе и в ПАО «Роснефть». В дальнейшем «ВТБ Капитал» привлек специальную оценочную организацию, а именно Ernst & Young, которая определила рыночную стоимость пакета акций ПАО «Башнефть», определила его... Успеваете, не слишком быстро? В диапазоне определила от 297,1 млрд руб. до 314,6 млрд руб., считая справедливую цену как среднее арифмитическое между этими двумя величинами. Агентом был также предложен способ приватизации, а именно продажа всего пакета стратегическому инвестору.

— Поясните, пожалуйста, проводили ли вы совещание в министерстве с руководителями профильных подразделений, а также представителями агента по вопросам приватизации ПАО «Башнефть» и критериям отбора потенциальных инвесторов?

— В большинстве случаев вопросы решались в рабочем порядке, как это принято. но вот после того, как с «ВТБ Капитал» был заключен агентский договор, то есть около второй половине июля 2016 года, я провел совещание, на котором присутствовали в том числе руководители Росимущества господин Пристансков, представители компании ПАО «Башнефть» во главе с господином Корсиком, представители агента — компании «ВТБ Капитал», а также сотрудники министерств экономического развития. И обсуждались как раз основные вопросы приватизации ПАО «Башнефть». При этом отбор потенциальных инвесторов являлся обязательством агента, «ВТБ Капитал» должен был определиться с соответствующими критериями. На данном совещании я высказал лишь свою позицию о том, что нежелательно участие иностранных инвесторов, поскольку речь шла о реализации стратегического актива.

— Что вам известно об обращении ПАО «Роснефть» к президенту РФ по вопросу участии данной компании в приватизации ПАО «Башнефть»?

— Об этом обращении мне стало известно в связи с тем, что в наш адрес, в адрес министерства экономического развития, поступило поручение правительства РФ, подписанное вице-премьером правительства Дворковичем, от 27 июля 2016 года. в котором предписывалось представить предложения с проектом доклада президенту РФ, исходя из нецелесообразности участия в процессе приватизации компаний, прямо или косвенно контролируемые государством. И из этого поручения выяснилось, что данное поручение было подготовлено именно в связи с обращением исполнительного директора ПАО «Роснефть» Сечина, который последний просил президента РФ согласовать возможность участия ПАО «Роснефть» в приватизации ПАО «Башнефть» и дать поручение правительству включить ПАО «Роснефть» в перечень потенциальных инвесторов. На данном обращении у нас резолюция президента РФ: «Рассмотреть». И мы стали работать в рамках этого поручения.

Вы знаете, до настоящего времени не совсем понимаю, в чем был смысл этого обращения, я имею в виду обращение исполнительного директора компании «Роснефть» к президенту РФ.

Ведь Роснефть была официально уведомлена агентом правительства, компанией «ВТБ капитал» о том, что она включена в перечень инвесторов наряду с другими участниками. С другой стороны, надо иметь в виду, что обращения с предложениями о порядке отбора инвесторов, уточнения критериев, поступали в адрес президента и правительства РФ и от иных участников, которым было направлено соответствующее предложение, от таких участников, как АО «Независимая нефтяная компания», от ЗАО «Татнефтегаз», от Российского фонда прямых инвестиций и от Республики Башкортостан. И примерно так же мы готовили соответствующие предложения в рамках поступавших поручений.

— Поясните, пожалуйста, какое заключение было дано Министерством экономического развития РФ вот по тому поручению правительства, которое вы получили ввиду обращения президента ПАО «Роснефть» к президенту РФ? Это вот поручение от 27 июля 2016 года.

— В рамках этого поручения, соисполнителями были также по нему министерство энергетики и Росимущество, мы получили заключения от указанных ведомств — Министерства энергетики РФ и Росмущества — а также от агента правительства «ВТБ Капитал». Кроме того, в адрес министерства экономического развития поступило также письмо ПАО «Роснефть» за подписью главного исполнительного директора Игоря Сечина с изложением позиции касательно его участия в приватизации ПАО «Башнефть».

Выводы, которые содержались в направленных нам заключениях, были противоположными.

Министерство энергетики РФ считало, что участие ПАО «Роснефть» как компании, которая косвенно контролируется государством, для реализации имущества, которое находится в федеральной собственности, нецелесообразно. Росимущество РФ, а также компания «ВТБ Капитал», агент правительства, пришли к выводу, что законодательных ограничений участия ПАО «Роснефть» в приватизации ПАО «Башнефть» не установлено. Позиция ПАО «Роснефть», исходя из их письма, состояла в том, что закон о приватизации предусматривает ограничение только для юридических лиц, в уставном капитале которых доля РФ превышает 25%, а в ПАО «Роснефть» доля прямого государственного участия была меньше 1%. Изучив и сравнив эти позиции, мы пришли к выводу, что правильным в данном случае следует считать заключение Росимущества, согласно которому приватизация ПАО «Башнефть» осуществлялась на основе распоряжения правительства РФ от 15 июня 2016 года № 1221 в целях, я цитирую сейчас распоряжение, «создания условий для привлечения инвестиций, стимулирования развития фондового рынка, модернизации и технологического развития экономики». Закон о приватизации, а именно ст.3 закона 178-ФЗ устанавливает, что на такие отношения его действие не распространяется. Далее в заключении Росимущества был сделан вывод, что установление в данном случае любых критериев, в том числе и на участие в приватизации ПАО «Башнефть» компании, которая прямо или косвенно контролируется государством, возможно на основании отдельного нормативного акта правительства Российской Федерации. В отсутствие подобных актов никаких препятствий для участия ПАО «Роснефть», как и других контролируемых государством компаний, не имеется. Замечу, что среди тех, компаний, которым были направлены предложения об участии, кроме ПАО «Роснефть», были также иные компании, которые прямо или косвенно контролировались государством, а именно Российский фонд прямых инвестиций, «Татнефть», «Газпромнефть» и иные. Поэтому именно так, в соответствии с заключением Росимущества, мы и сформулировали и окончательный вывод на докладе президента РФ и правительства РФ от 10 августа 2016 года.

— Скажите пожалуйста, в процессе работы и в процессе вычитки соответственно вашего доклада вы какие-либо изменения в этот проект доклада президенту и правительству РФ вносили, и если вносили, то какие и по каким причинам?

— По установленному порядку проект доклад готовится в профильных подразделениях министерства и естественно поступает министру для окончательной сверки. И я всегда, занимая соответствующий пост, внимательно читав подобные документы, вносил в них и стилистической преднаправленности изменения, и именно сущностного характера, исходя из понимания своей компетенции, понимания ситуации и того факта, что я как руководитель ведомства, подписывая этот документ, несу за него полную ответственность. Что касается указанных проектов доклада, то, насколько я помню, мной были сделаны отдельные стилистические, редакционные правки и, кроме того, я исключил несколько абзацев, которые были сформулированы в проекте, именно по причине неочевидности сделанных в них выводов, а также в связи с тем, что эти выводы выходили за рамки это конкретного поручения правительства РФ от 27 июля 2016 года, в соответствии с которым мы и работали.

— Поясните пожалуйста, высказывали ли вы публично в СМИ, если да. То когда, мнение о том, что ПАО «Роснефть» не может участвовать в приватизации ПАО «Башнефть».

— Да, высказывал. В начале августа 2016 года в интервью ряду СМИ я заявлял, что считаю ПАО «Роснефть» ненадлежащим покупателем акций ПАО «Башнефть» и участие этой компании нецелесообразно, имея в виду, что ПАО «Роснефть» хоть не напрямую, но косвенно контролируется государством через АО «Роснефтегаз». Я был не одинок в этом мнении. О такой нецелесообразности говорили и первый вице-премьер Шувалов, и вице-премьер Дворкович, заместитель руководителя администрации президента Песков, помощник президента по экономическим вопросам Белоусов, министр энергетики Новак и иные государственные служащие высокого ранга.

Кроме того, хочу еще пояснить суду, что как специалист в области экономики, я считал и сейчас считаю, что участие компаний, прямо или косвенно контролируемых государством, будь это ПАО «Роснефть» или другая компания, в приватизации государственного имущества нецелесообразно, поскольку оно не соответствует духу закона о приватизации государственного имущества, той цели, которая ставится перед сделками в области приватизации по повышению эффективности производства, изменению структуры собственности и пополнения фискального баланса государства.

Но одно дело мое мнение как специалиста, и совсем другое дело, мои действия в правовой плоскости, как руководителя соответствующего, ответственного за эту процедуру в ведомстве. И какое бы у меня не было мнение, существует законодательство, которое регулирует приватизацию в РФ. Если оно такой возможности, а именно возможности в отдельных случаях компаниям, которые прямо или косвенно контролируются государственными, участвовать в приватизации не исключает, то никто, и я в том числе, не могут игнорировать и нарушать требования закона РФ. Именно на это я указал в тех докладах и сообщил в дальнейшем средствам массовой информации.

— Как вы пояснили суду, внести дополнительный критерий можно было на основании отдельного акта правительства, а следующий мой вопрос такой: а вот исходя из ваших полномочий министра экономического развития вы обладали правом по собственной инициативе внести на рассмотрение правительства РФ такой проект распоряжения, в том числе устанавливающий, например, дополнительный критерий для компаний, участвующих в приватизации ПАО «Башнефть»?

— Да, исходя из полномочий министра я мог подготовить соответствующий проект акта правительства: постановления, распоряжения об установлении дополнительных дополнительных ограничений для участия компаний, которые прямо или косвенно контролируются государством для участия в приватизации ПАО «Башнефть».

— Скажите, вот в вашей деятельности, связанной с приватизацией ПАО «Башнефть», проекты такого доклада готовились в вашем министерстве и вносились ли они в правительство РФ?

— Нет таких проектов не готовилось и не вносилось.

— Давали ли вы кому-нибудь из сотрудников министерства и его руководителей подразделений задание подготовить такие проекты правительственных актов, которые бы ограничивали участие компаний в приватизации ПАО «Башнефть».

— Нет, заданий такого рода я не давал.

— Обладало ли министерство экономического развития РФ полномочиями приостановить или отменить приватизацию ПАО «Башнефть»?

— Нет, такими полномочиями министерство экономического развития не обладало, поскольку такое решение принимается на основе решения правительства РФ. Поэтому полномочий отменить или приостановить их выполнение у министерства не было.

— Скажите, а правительство выносило когда-либо какие-либо распоряжения о приостановлении приватизации ПАО «Башнефть».

— Нет, никаких распоряжений о приостановлении приватизации ПАО «Башнефть» правительство не выносило, не устанавливало. После нашего доклада 19 августа председатель правительства Дмитрий Медведев дал поручение проработать способ продажи акций ПАО «Башнефть». Мы направили соответствующий запрос «ВТБ Капиталу» на доработку с учетом поставленной задачи. После выполнения поручения доклад от 19 сентября 2016 года был направлен правительству РФ и он, в частности, предусматривал сокращение тех официальных инвесторов, которым были направлены предложения от «ВТБ Капитала», а именно Российского фонд прямых инвестиций, «Независимой нефтяной компании», Башкортостана, ЗАО «Татнефтегаза».

— Вот в данном докладе, который вы подготовили, поднимался ли вопрос об участии ПАО «Роснефть» в приватизации ПАО «Башнефть»? Который был подготовлен в ответ на поручение от 19 августа 2016 года.

— Нет, в этом докладе этот вопрос не поднимался.

— Скажите, когда и при каких обстоятельствах было принято решение о приватизаций акции ПАО «Башнефть» компанией ПАО «Роснефть» .

— 30 сентября 2016 года по поручению правительства РФ было проведено совещание с целью определения заинтересованности инвесторов в приобретении пакета акций ПАО «Башнефть». В этом совещании приняли участие представители агента «ВТБ Капитал», которые сообщили нам, что на текущую дату, 30 сентября, было получено только одно предложение, а именно от ПАО «Роснефть» на приватизацию ПАО «Башнефть» по цене 329 млрд 690 млн руб., что означало существенную премию к рыночной стоимости акций и даже значительно превышало цену, которая была приведена в отчете «ВТБ Капитал».

Хочу пояснить суду, что приватизация 19,5% акций ПАО «Роснефть» была крайне важна, так как денежные средства от продажи этого пакета учитывались в исполнении федерального бюджета на 2016 год, который, напомню, сводился с дефицитом и реализация этой сделки помогла бы существенно снизить этот дефицит.

В связи с этим в мае-июне 2016 года были выданы поручения господину Сечину о приватизации 19,5% акций ПАО «Роснефть», исходя из необходимости внести полученные деньги в бюджет до конца 16-го года, а министерству экономического развития оказать содействие в приватизации, обеспечить соответствующий контроль.

После того, как в начале августа 16-го года вопрос об участии ПАО «Башнефть» в приватизации был окончательно разъяснен.

— Алексей Валентинович, в течение подготовки приватизации ПАО «Башнефти» имели ли вы личные встречи или вели переговоры с исполнительным директором ПАО «Роснефть» Сечиным, в процессе которых обсуждались вопросы участия этой компании в приватизации ПАО «Башнефти»? <...>

— В процессе подготовки приватизации ПАО «Башнефть» я не обсуждал с господином Сечиным эти вопросы до самого завершения сделки. Впервые мы коснулись обсуждения… скажем так, что все наши коммуникации основывались у нас на основе обычной служебной переписки — официальных письмах, которые соответственно подписывали исполнительный директор ПАО «Роснефть» и министр экономического развития.

В первый раз наше общение по поводу приватизации было в середине октября 16-го года, во время моей поездки в составе российской делегации, сопровождавшей президента РФ на саммит глав государств БРИКС в Индию, штат Гоа. Это происходило в вестибюле отеля, где проходили переговоры. Между двумя встречами с участием президента РФ возникла пауза, и как раз во время паузы мы ожидали приглашения на следующую встречу. Я помню, что сначала сидел в компании своих коллег из правительства РФ, просматривали документы, затем обратил внимание, что в одной части зала, где расположены бильярдные столы, идет игра на бильярде. И там Костин, президент правления ПАО ВТБ и Сечин, главный исполнительный директор «Роснефти» играют в бильярд. К ним подходили разные люди, приветствовали их. Я тоже решил подойти, поприветствовать коллег. Мы все были в хорошем настроении.

Господин Сечин был в хорошем настроении, и после отдельного приветствия он сказал, как хорошо мы поработали над приватизацией ПАО «Башнефть», мы просто молодцы. Такие шутливые были сказаны фразы о том, что «ты прокручивай дырочку в лацкане пиджака», намекая на представление меня к награде. Со своей стороны Сечин сказал: «Я тебя угощу таким вином, которого ты никогда в жизни не пробовал, ты должен достойно отметить такую хорошую работу».

После этого мы уже перешли ко второй части поручения президента, собственно приватизации 19,5% акций ПАО «Роснефть», и я выразил беспокойство о том, что выполнение второй, возможно, более важной части поручения президента, находится под существенным риском. Дело в том, что до того срока, когда сделка должна была быть закрыта, к 15 декабря, времени осталось всего лишь два месяца, а у нас было крайне мало информации о том, как продвигается подготовка важного мероприятия, и мы договорились о том, что, да, необходимо обсудить ситуацию, он пообещал, что даст мне информацию и тогда мы встретимся в Москве в удобное для нас обоих время.

— То есть это в Гоа, да?

— Да. Хочу сказать, что там же было очень важное событие, именно в ходе выступления президента РФ, он привлек внимание, отвечая на вопрос, как раз к намерению правительства РФ приватизировать пакет акций ПАО «Роснефть» в 16-ом. При этом, что важно, он не исключил возможности приобретения этих акций самой компанией «Роснефть», на свой баланс, как промежуточный шаг, чтобы в дальнейшем привлечь к покупке настоящих экономических инвесторов. В соответствии с этой установкой ПАО «Роснефть» должна была за очень короткие сроки изыскать денежные средства не менее €10 млрд и 700 млрд руб., что само по себе, естественно, была крайне сложной задачей.

— Простите, я не слышал, как долго продолжался этот разговор?

— Он длился не более двух минут.

— А вот когда происходил разговор, мог ли он быть услышанным или был например, Костин, который тоже, как вы пояснили, играл на бильярде, или кто-то еще из третьих лиц?

— Честно говоря, я не могу ответить отрицательно на этот вопрос. Скорее всего отдельные слова, вряд ли он мог слышать целый разговор. То же самое относится и к третьим лицам, зал довольно большой, одновременно в нем находились не менее 30 человек, стоял шум.

— Скажите, у вас были в процессе этой командировки в составе делегации РФ и еще, кроме этой встречи, какие либо встречи с господином Сечиным?

— Нет, никаких встреч не было.

— Скажите, вот обвинение утверждает, что в процессе вашей встречи с Сечиным вы потребовали от него вознаграждения в размере $2 млн. Что вы можете пояснить по поводу данного обвинения?

— Категорически отрицаю, никогда деньги не требовал от Сечина.

— Кроме того, обвинение настаивает на том, что вы не просто потребовали от Сечина $2 млн, вы еще и угрожали ему совершить действия по созданию препятствий законной деятельности «Роснефти» по передаче отрицательных заключений насчет экономической целесообразности и эффективности заключаемых сделок данного общества. Подтверждаете вы это и что можете пояснить по поводу данного обвинения?

— Нет, не подтверждаю. Что касается угроз, я думаю, что всем очевидна надуманность этого утверждения.

— Поясните, встречались ли вы с Сечиным, как условились на Гоа, для обсуждения вопроса о приватизации акций ПАО «Роснефть»?

— По возвращении в Москву в течение целого месяца я с Сечиным не встречался. Лишь 14 ноября 16-го года, это был понедельник, мы только что приехали из Европы, на следующий день должен был улетать в следующую командировку, как раз в Лиму на саммит стран АТЭС. С утра я был в поликлинике, после поликлиники увидел сообщение от секретаря, что в мое отсутствие был звонок от господина Сечина. Я попросил перезвонить ему. Сечин был очень приветлив, доброжелателен. Он сказал, что есть поручение, есть вопросы. Я ответил, что, безусловно, готов все обсудить, прежде всего обсудить по телефону. При этом я однозначно понимал, что «неисполненное поручение по работе в Гоа» — это не что иное, как поручение президента по приватизации 19,5% акций ПАО «Роснефть», о чем мы разговаривали с Сечиным в холле гостиницы 15 октября 2016 года. Он настойчиво попросил меня приехать в офис компании «Роснефть», пообещав, что покажет центральное диспетчерское управление компании — вообще «на компанию посмотреть». Я ответил, что готов посмотреть компанию, но я вспомнил, что на следующий день я улетал в командировку. Сечин сообщил мне также, что он улетает в командировку туда же — в Лиму. Я сказал, что мы можем продолжить обсуждение там, но он опять-таки был настойчив. Он просил приехать меня в компанию ПАО «Роснефть» и тот час. Он настойчиво уговаривал приехать меня к 17 часам, в конце концов, я на это согласился.

Я подъехал к офису компании ПАО «Роснефть». Было сумеречно и довольно холодно, поскольку я предполагал, что сразу войду в здание, был в костюме. У входа в подъезд меня встретил Сечин, он был одет не по-деловому, он был одет в теплую, спортивную куртку и теплый свитер. Он сразу попросил моего водителя не выходить из машины, и вместо того, чтобы сразу пойти, как я предполагал в подъезд, он отвел меня в другую сторону, к боксу. Там скороговоркой, буквально в течение нескольких секунд, он сказал, что задержал выполнение поручения, ездил в командировку, собирал объемы, после чего указал на стоящую рядом с ним сумку, предлагал мне взять и пойти попить чаю. Все это произошло быстро, практически на ходу дал мне ключ, сопровождая какими-то словами, которых сейчас не припомню. Что касается собирания объемов, то речь идет о фондировании существенных денежных средств для выкупа ПАО «Роснефть» собственных акций.

— Еще раз.

— Что под объемами имеется в виду необходимость фондирования сделки, то есть сбор денежных средств компанией ПАО «Роснефть» по приобретению на свой баланс объем акций 19,5%. То есть речь шла о том, чтобы в короткий промежуток времени собрать более €10 млрд, что, конечно же, было непростой задачей.

Помня об обещании Сечина при первом удобном случае угостить меня вином, которое я никогда в жизни не пробовал, он показал на сумку свою: «Вот, бери, пойдем чайку попьем». Я не сомневался, что, видимо, в сумке находятся высококачественные элитные спиртные напитки. Данная сумка и по своей форме, и по весу не оставляла сомнений, что в нее упакованы коробки с вином.

Я открыл багажник, положил сумку в него, подошел водитель, помог нам ее устроить, ключи машинально положил в карман, далее мы пошли с Сечиным в помещение. Поднялись и попали в какую-то небольшую комнату. Я не знаю особенности протокола «Роснефти», но там было очень странно, шторы во всем кабинете. Сечин достал достал буклет компании и стал рассказывать о ней какие-то общие сведения. И только мы начали более подробно обсуждать собственно приватизационную сторону проблемы, как вдруг Сечин начал заканчивать встречу, сославшись на занятость, на мою занятость, то есть вся встреча оказалась скомканной. Все это заняло минут 15 примерно. Мы снова вышли из комнаты, спустились вниз. Тут в какой-то момент появилась корзинка, обернутая в прозрачный полиэтилен, из которого проглядывали какие-то там свертки, мясные изделия, еще. Не помню, кто именно — я или кто-то еще — поместил корзинку в багажник. Мы попрощались, и я собрался ехать в министерство, но на выезде с территории ПАО «Роснефть» моя машина была задержана неизвестными лицами, которые затем представились как сотрудники ФСБ.

— Алексей Валентинович, поясните, пожалуйста, а до этого случая в ваших отношениях с Сечиным были ли случаи, когда он приносил вам какие-либо сумки, какие-либо коробки в виде каких-то презентов, подарков или это был единственный случай?

— Нет, это не было единственным случаем. Два или три раза он приезжал ко мне в министерство. Приезжал с объемистой сумкой, там оказывались какого-то рода презенты: один раз — старинные часы, в другой раз — что-то еще. Это, я так понимаю, было нормой делового этикета с точки зрения главного исполнительного директора компании «Роснефть».

— Вот вы сказали, что ваша машина была задержана неизвестными лицами, как они представились и как они объяснили основание задержания вашего автомобиля?

— Должен рассказать, что я испытал довольно сильное нервное потрясение в этот момент, поэтому могу быть неточным в описании, но они ничего не поясняли с самого начала, они просто предложили выйти из машины и пройти в помещение ПАО «Роснефть». Мне было категорически запрещено пользоваться мобильной связью. Кроме того, сотрудник ФСБ не позволял передвигаться, не позволял разговаривать по телефону. Никто мне никаких моих прав не разъяснял. У меня спросили, есть ли в машине включенный телефон, я сказал нет. Затем сотрудники открыли багажник и достали из него сумку. Спросили, что это за сумка, что в ней находится. Я ответил, что не знаю, что в сумке.

— Поясните, велся при этом протокол, делалась видеофиксация вашего задержания?

— Никакого протокола не велось, протокол появился позже. Да, видеофиксация осуществлялась с самого начала.

— В течение этого действия у вас забирали смывы с рук?

— От нас потребовали показать руки, посветили каким-то прибором, вначале ничего не было. Затем обработали каким-то препаратом, потом снова осветили прибором и тогда на руках появились зеленые пятна. Отчего они появились, от этого препарата, или от чего-то другого, неизвестно.

— Вы сказали, когда вас спросили по поводу того, что находится в сумке, вы сказали, что не знаете, а в дальнейшем вы давали какие-то свои пояснения под протокол осмотра происшествия о том, что там может находиться.

— Да, первоначально, когда я был в шоковом состоянии, сказал, что не знаю, что в ней находится. Затем когда уже перешли в помещение, стало мне спокойнее. Я смог восстановить в памяти последствия действий и вспомнил, что это были, скорей всего, коробки с вином, о которых мы договаривались с Сечиным.

— Поясните, когда вас перевели в помещение, какие действия происходили там?

— Нас перевели в помещение, поднялись на второй этаж в офис ПАО «Роснефть», сюда же принесли сумку. Сотрудник пытался вскрыть сумку, но оказалось, что закрыто на замок. Потом, вывернув карманы, обнаружил ключ. Я отдал его сотруднику ФСБ. Для меня это было полной неожиданностью.

Конечно, я стал понимать, что Сечин, который меня так уговаривал, сумка, которую он мне передал, якобы с вином, в присутствии целой команды ФСБ, все это было направленной против меня, заранее организованной провокацией.

Далее деньги стали пересчитывать. Не помню, чтобы сличали купюры. Потом был составлен протокол, который я прочитал и подписал.

— Скажите, пожалуйста, как долго происходили эти действия от начала вашего задержания до подписания протокола?

— Долго, я думаю, шесть-семь часов.

— Шесть-семь часов. А в течение этого времени вы могли свободно покинуть территорию «Роснефти», были вы подвержены каким-либо ограничениям со стороны сотрудников ФСБ?

— Я не мог свободно покинуть не только территорию ПАО «Роснефть», я не мог покинуть комнату, где мы находились. Сотрудники ФСБ меня допрашивали, требовали совершения каких-нибудь действий, мне запретили категорически средствами внутренней связи, я не мог передвигаться по помещению без правоохранительного сотрудника, даже в туалет меня сопровождал сотрудник ФСБ.

— Скажите, пожалуйста, в процессе этих действий вам кто-нибудь разъяснял ваши права обратиться за квалифицированной юридической помощью или позвонить адвокату?

— Нет, прав никто не разъяснял.

— Поясните суду, вот подписали протокол, закончили все, после этого вы могли свободно сесть в машину и покинуть ПАО «Роснефть»?

— Нет, не мог.

— А что происходило и как?

— После этого мне предложили сесть в машину сотрудника ФСБ, который дал указания куда ехать. Машина со знаками ФСБ приехала в Технический переулок, то есть непосредственно Следственный комитет.

— В каком часу вы туда приехали?

— Где-то около часу ночи уже <...>.

— А вот когда приехали вас куда проводили?

— Мы поднялись на какой-то верхний этаж, там был следователь Видюков.

— А следователь Видюков вам что-нибудь пояснил, что вы делаете в Следственном комитете, почему находитесь в этом кабинете?

— Нет, мне ничего он не пояснил и ни на какие мои вопросы, что происходит, почему я здесь нахожусь, ничего не пояснял, сказал, давай подождем, подождать, и мы стали ждать.

— Вы постоянно находились со следователем в кабинете?

— Постоянно <...>.

— И сколько вам пришлось ждать, если вы помните?

— Да, помню. Значит, около четырех часов, где-то около пяти утра тот же самый следователь Видюков сообщил мне, что я задержан во время получения взятки, и составил протокол.

— В течение этих четырех часов вы могли покинуть следственный комитет или пользоваться мобильной связью?

— Нет, я не мог сделать ни того, ни другого. Ни покинуть, ни воспользоваться мобильной связью.

— А следователь Видюков разъяснял вам право обратиться за квалифицированной помощью и попросить адвоката?

— Мне сказали про такое право, когда стали оформлять протокол задержания, то есть где-то в районе 5 часов утра. Также мне сказали, что я имею право сделать один телефонный звонок родственникам. Я позвонил жене, сообщил о том, что я задержан, что мне требуется адвокат, попросил ее срочно найти адвоката.

— А следователь предлагал вам пригласить так называемого адвоката по ст. 51, предоставить вам квалифицированную юридическую помощь от государства?

— Нет, этого он мне не предлагал.

— Скажите, пожалуйста, он слышал о том, что вы просите свою жену срочно найти адвоката?

— Да, думаю, что слышал, он ведь рядом сидел.

— Скажите, пожалуйста, после того как вы выразили свою просьбу жене найти адвоката, какие следственные действия с вами дальше совершались?

— Был допрос.

— Допрос?

— Допрос в качестве подозреваемого.

— Скажите, пожалуйста, у вас на допросе в качестве подозреваемого был адвокат?

— Нет, адвоката не было, адвокат еще не прибыл, допрос начался где-то в шесть-семь утра, адвоката еще не было.

— Когда впервые с момента, когда вы были задержаны в автомобиле, и до момента, когда в первый раз получили квалифицированную юридическую помощь?

— Ну, в первый раз я встретился с защитником часов в 11.

— Алексей Валентинович, несколько вопросов по характеристике вашей. Скажите, пожалуйста, находится кто-либо из ваших родственников у вас на иждивении?

— Да.

— Поясните, пожалуйста, какого года рождения вы?

— 1956-го.

— Какое у вас образование и что оканчивали? Имеются ли у вас ученые звания и степени?

— Высшее образование, в 1975 году закончил экономический факультет Московского государственного университета имени Ломоносова. В 1982 году окончил аспирантуру. В 1998 году была присвоена ученая степень доктора экономических наук. В 2004 году присвоено звание профессор.

— Скажите, пожалуйста, вы ранее судимы?

— Нет, не судим.

— Где и когда при каких должностях вы работали?

— С 1996-го по 98-ой депутат московской городской думы, c 1998 по 2000 снова заместитель директора Института экономических проблем. С 2000 по 2004 — первым заместителем министра финансов РФ. С 2004 по 2013 год — первым заместителем председателя Центрального банка. С 24 июня 2013 года назначен на должность министра экономического развития. Освобожден 15 ноября 2016 года..

— Имеются ли у вас какие-либо государственные награды?

— Да у меня имеются государственные награды, в том числе орден «За заслуги перед отечеством» IV степени, орден «За заслуги перед отечеством» III степени.

— У меня пока нет вопросов.