Гендиректор издательства Clever Александр Альперович рассказал “Ъ” об отличиях российского и американского книжного рынка.
Фото: пресс-служба издательтсва Clever
— Как быстро вам удалось реализовать проект по выходу на рынок США?
— От идеи до контракта с группой Quarto прошло полтора года. После подписания мы начали формировать небольшой, но достаточно ударный портфель книг — около 55 наименований. Следующее большое событие для нас — это презентация книг на сейлз-конференции в феврале в Бостоне. Там станет понятно, в какие конкретно торговые сети мы попадем. И уже в сентябре мы начинаем поставки. Мы уже знаем, что мы будем делать и после сентября, что будем продавать, в какой сезон. У нас достаточно агрессивные планы по увеличению тиражей, ассортимента, развитию продаж.
— Почему такой большой временной промежуток между заключением контракта и выходом на рынок?
— Это одно из принципиальных отличий между американским рынком и российским. В США система планирования очень жесткая, там очень жесткие требования к товару. Контракт заключен именно сейчас, чтобы успеть подготовиться и выйти на конференцию с качественным товаром и формально пройденными процедурами. Мы выходим на рынок, на котором для нас все вновь, и подготовка очень важна: надо четко понимать, что ты продвигаешь, чем ты отличаешься, в чем твои сильные стороны, уникальное торговое предложение. При этом приятно удивляет четкость и структурированность отношений между издателем и распространителем в США. Раньше это принимало форму легенд и фантазий, и когда ты сталкиваешься с этим в реальной жизни, это вдохновляет.
— Чем еще отличается сотрудничество с американскими дистрибуторами?
— Основное отличие по условиям в том, что здесь мы работаем на реализацию в 95% случаев и даже после реализации деньги возвращаются нам не сразу, есть еще отсрочка платежа. В США все сильно проще: если они взяли товар в сеть, вне зависимости от результатов продаж уже через определенное количество времени они возвращают деньги ровно по объему поставки. Дальше в ходе работы какие-то выплаты уменьшаются уже на реальный результат, фактически на возврат. То есть существует некое справедливое распределение рисков, и с этим отчасти и связано такое длинное окно, такое тщательное планирование. Продавец отвечает за то, что он делает, он точно говорит, какой товар возьмет в сеть, еще до того, как мы начали производить, инвестировать деньги.
— В США сильнее конкуренция?
— В США она, безусловно, есть, но в России тоже конкуренция очень высокая, она же определяется не количеством игроков, а размером куска, за который борются. Чем он меньше, тем конкуренция больше. Я не хочу говорить, что в США все безоблачно и легко, это не так, но не было ни одного случая, чтобы мне отказали во встрече. Мы встретились с десятью дистрибуторами, восемь из них нам отказали, но я со всеми поговорил, и я понимаю, почему каждый из них мне отказал. Двое согласились, и мы выбирали из них, и тоже понятно, почему мы выбрали одного, а не другого. Но если эту ситуацию зеркально переместить в 2010 год, когда я начинал бизнес здесь, то из десяти человек со мной встретился один. Просто встретился. Все остальные рассказали про электронные книги, про падение рынка и про пиратство. Мне кто-то даже сказал, что ты как в XIX веке, когда появился первый автомобиль и ты вдруг предлагаешь бизнес по пошиву седел для лошадей. Скоро же не будет ни лошадей, ни седел.
— Вы рассматривали Европу как новый для себя рынок?
— Нет, Европу пока мы не рассматриваем. США — самый крупный рынок в мире, и если сражаться, то надо выбирать рынок номер один. Европа в этом плане сложнее и консервативнее.