 | ||
| Фото: АЛЕКСАНДР ПОГОТОВ | ||
— Вы только что вернулись из Кисловодска с международной конференции по проблемам борьбы с терроризмом. Внесла ли она что-то новое во всемирный антитеррор?
— Вряд ли она смогла бы добавить что-либо новое к уже известному. Другое дело, что ее представительность говорила о многом: бывший министр внутренних дел России Анатолий Куликов, директор информационного бюро НАТО Рольф Велбертс, шефы полиции Каталонии, Белоруссии, закавказских государств, где ныне наиболее актуальна проблема терроризма. Соответственно были приняты и чрезвычайные меры безопасности — для боевиков нет лучшей рекламы, чем теракт во время антитеррористической конференции.
— Что было решено?
— Особо здесь ничего не решишь. Вновь спотыкались на терминах и определениях терроризма. Другое дело, больше стали говорить о методах и способах борьбы с ним. В том числе и таких, которые далеки от политкорректных.
— Вы лично что-либо предлагали?
— Я предлагал применять к террористам совершенно адекватные меры: они берут заложников, мы должны брать в заложники их близких. Талионное право, известное еще с древнего Вавилона.
— Как на ваше предложение реагировали западные коллеги?
— Удивительно, они даже не возражали. После 11 сентября в их психологии многое изменилось. Тем более что они сами во многом способствовали такому разгулу террористических организаций в мире. Штаты абсолютизировали права человека, отменили всякие ограничения на торговлю оружием и миграцию. В результате боевики проходят подготовку на территории США, захватывают их же самолеты, таранят их же ВТЦ. Думаете, бен Ладен все придумал? Он просто внимательный читатель и потребитель американской культуры. "Аль-Каида" полностью "слизана" с организации, описанной американским же фантастом Артуром Кларком, а таран небоскребов во всех деталях показан в одном из голливудских боевиков с участием Арнольда Шварценеггера. Они вместе с нами в свое время выкормили эту стаю бешеных псов. Только другими способами.
— Вы считаете, с террористами нет другого языка, кроме большой дубины?
— Я всегда утверждал, что сила — единственный язык, который они понимают. Правового решения проблемы терроризма не существует. И чем страшнее преступление, тем ужаснее должен быть ответ. Хотя зачастую это выходит за рамки традиционных понятий о гуманности. Заповедь "не убий" не помешала вдребезги разнести Афганистан и Сербию, что привело к тысячам невинных жертв.
— Но Россия, в отличие от США, не может себе позволить не считаться с ООН и другими государствами. Война в Чечне идет уже более трех лет.
— Миф о непобедимости гордых чеченцев распространяют предатели и люди, ничего в этом не понимающие. Нам не надо далеко ходить. Генерал Ермолов в свое время вел себя на Кавказе точно так же, как сегодня США. Войну в Чечне закончить несложно — собрать лидеров всех чеченских диаспор, разбросанных по стране, и сказать им: прекратите войну либо завтра же поедете на историческую родину, а имущество ваше будет конфисковано. Вся партизанщина под угрозой потери бизнеса мгновенно кончится.
Чеченцам свой тейп гораздо дороже любого трофея. В прошлом году в Минводах террорист захватил автобус. Так туда привезли его дядю и, пока он с ним говорил и высунулся наружу, снайпер его обезвредил одним выстрелом.
А когда в Турции чеченцы захватили паром с заложниками, правительство, ни секунды не сомневаясь, арестовало их родственников и объявило о том, что с ними сделает. Тут же сдались.
— А что может продемонстрировать Россия?
— Все, что могла, она уже показала. Дома взрывали, а мы что в ответ предприняли? Ведь у Америки было столько же правовых оснований бомбить Афганистан за ВТЦ, сколько у нас после взрывов в Москве и Волгодонске бомбить Чечню. Если бы мы провели жесткую акцию возмездия после первого взрыва, второго уже не последовало бы. Эти люди, когда знают, какой будет ответ, ведут себя совсем по-другому.
У нас же с подачи правозащитников смертную казнь отменили. В итоге добились того, что террористы уверены, что даже при самом тяжком преступлении они все равно останутся в живых. Смертная казнь — средство страшное, но необходимое, как адекватная мера сдерживания преступников.
— Полагаете, в России ничего не изменится?
— Напротив. Для нашей страны есть только три пути дальнейшего развития: первый — власть начинает наводить порядок, который в России может вылиться только в нормальную диктатуру с сильным центром. Второй — вообще ничего не делать, тогда сама ситуация постепенно придет к идее о диктатуре, если люди захотят жить в этой стране. Третий — довести нынешнюю ситуацию до абсурда и ждать, пока по улицам будут шнырять бандюки с автоматами и параноидальные мутанты. Тогда единственным выходом отсюда будет опять же только крепкая власть, сиречь диктатура. А иного не дано.