премьера кино
Завтра в московский прокат выходит исторический боевик "Четыре пера" (The Four Feathers). В этом году одноименному роману Альфреда Вудли Мейсона исполняется сто лет, и с 1915 года он экранизируется с упорством, достойным лучшего применения. Впрочем, это субъективное мнение ЛИДИИ Ъ-МАСЛОВОЙ.
Судя по отзывам читавших роман А. Е. В.Мейсона (A. E. W. Mason), вредная это книжка. Автор ее, манипулируя самыми возвышенными понятиями вроде "долг", "честь", "смелость", объясняет романтично настроенным юношам, что лучшая участь, о которой может мечтать мужчина,— это послужить пушечным мясом на благо родины, желающей сохранить свои территориальные владения. Герой "Четырех перьев" английский офицер Гарри Фейвершем (в нынешней экранизации его играет австралиец Хит Леджер (Heath Ledger)) по натуре своей прирожденный пацифист, о чем не знает папа-генерал, пристроивший его в престижный полк. Там Гарри недурно проводит время, в частности, ухаживает за невестой (Кейт Хадсон (Kate Hudson)), пока не приходит известие, что королева Виктория очень просила съездить в Судан и показать там кузькину мать мусульманским фанатикам, возглавляемым харизматическим лидером Махди, в некотором роде предшественником Бен Ладена. Все ликуют в предвкушении настоящего боя, кроме героя, который не может выдержать разлуки с невестой и подает в отставку, после чего три его закадычных друга-однополчанина присылают ему три белых пера — символы трусости. Мало того, кровожадная невеста, вместо того чтобы обрадоваться, тоже обливает героя презрением и втыкает ему, образно выражаясь, прямо в душу четвертое перо. Не говоря уже о том, что при попытке объясниться с папой Гарри получает ответ: "Я вас не знаю". Поплакав немного от обиды, герой едет в Судан, переодевается арабом и живет в пустыне. Там он знакомится с местными жителями, пьет кровь верблюдов, выслеживает свой полк и инкогнито оказывает друзьям различные услуги в их благородном деле усмирения инсургентов. В фильме не объясняется, каким образом мягкотелый сопляк вдруг приобрел навыки Лоуренса Аравийского и почему ему преданно помогает один африканец, каждые пять минут спасающий его жизнь.
Самой успешной из шести или семи экранизаций "Четырех перьев" считается осуществленная в 1939 году английским венгром Золтаном Кордой (Zoltan Korda) при продюсерстве его более знаменитого брата Александра (Alexander Korda). Эта картина номинировалась на "Оскар" за операторскую работу, участвовала в Каннском и Венецианском фестивалях и вообще представляла собой технически передовой блокбастер с цветами от Technicolor, настоящими войсками и натурными съемками в Судане, которые пригодились потом еще в нескольких фильмах. Тогда еще можно было достать для съемок настоящего ветерана битвы при Омдурмане, состоявшейся сорок лет назад. Теперь максимум, что можно сделать для аутентичности, это использовать настоящую уроженку Судана фотомодель Алек Уэк (Alek Wek) для изображения прекрасной невольницы — проданной в рабство африканской принцессы, спасающей жизнь Гарри.
Подобно венгерским братьям Корда, большим любителям Англии и ее колониальных замашек, новый постановщик "Четырех перьев" Шекар Капур (Shekar Kapur) тоже показал себя англофилом в "Елизавете" (Elizabeth, 1998). Хотя он в принципе индиец, а стало быть, носитель генетической памяти об английских колонизаторах, фильм у него должен был получиться скорее антиколониальный. К тому же позади остались те дикие времена, когда отказ идти на войну нельзя было объяснить ничем, кроме трусости, и все это понимают, включая режиссера: "В те времена сказать: 'Я не пойду' было проявлением храбрости. Я подумал, что лучший способ сделать этот фильм — использовать старую колониальную историю для иллюстрации индивидуального пути от наивности к мудрости. Немногие из нас отваживаются выражать свои страхи, и еще меньше людей отваживаются исследовать их. Результатом этого исследования становится мудрость, а мудрость — это и есть смелость".
Чудесные слова сказал Шекар Капур, правда, они не имеют никакого отношения к его фильму, из которого не получилась история о том, как человек оперяется и научается стоять на своей точке зрения. Получилась почти такая же империалистическая пропаганда, какая раньше вырабатывалась из "Четырех перьев", лишь немного разбавленная туманными намеками на то, что англичане, вероятно, были не совсем правы. Чтобы ощутить актуальность этой пропаганды, достаточно подумать, что в современной истории место англичан-колонизаторов занимают американцы. В 1939 году, накануне второй мировой, ура-патриотический викторианский пафос "Четырех перьев" был кстати, но непонятно, зачем его реанимируют сейчас, разве что в рамках подготовки к третьей мировой войне с террористами. Широкие зрительские массы к третьей мировой готовятся плохо и неохотно: хотя красные английские мундиры эффектно смотрятся на фоне золотистого песка, а батальные сцены радуют глаз геометрической безупречностью построений, до сих пор "Четыре пера" едва окупили в прокате четверть своей стоимости.