Председатель Московского окружного военного суда Вячеслав Осин рассказал “Ъ” об особенностях рассмотрения уголовных дел о преступлениях террористической направленности.
— Почему именно МОВС и еще трем военным судам передали в подсудность дела данной категории?
— Могу предположить, что решение было принято в силу того, что военные суды являются экс-территориальными органами правосудия. Наш суд, к примеру, не привязан ни к Западному, ни какому-либо другому военному округу, хотя большинство частей этого округа попадают в зону нашей юрисдикции. Это позволяет избежать местного влияния на правосудие, что в делах террористической направленности имеет значение. Второй фактор — это собственно состав военных судов. У нас работают в основном бывшие офицеры, некоторые из них столкнулись с подобными проявлениями еще служа в горячих точках, имеют высокую юридическую квалификацию и опыт рассмотрения сложных дел, наконец, стрессоустойчивость.
— Была организована какая-то спецподготовка для судей, которые рассматривали дела в отношении террористов?
— Нет, вместе со специалистами, которых было весьма непросто найти, разбирались сами. Читали специальную литературу, изучали решения Верховного суда России о признании той или иной организации экстремистской или террористической, что привело к запрещению ее деятельности на территории Российской Федерации. В общем, судьи учились в процессе рассмотрения этой категории дел. Теперь у них наработан огромный опыт.
— По делам террористов МОВС проводил выездные заседания в десятке городов. Среди подсудимых было много военнослужащих?
— Преступления указанной вами категории среди военнослужащих встречаются крайне редко. В прошлом году таких случаев не было вообще. В текущем году мы рассмотрели несколько подобных дел, но это скорее случайность, ни о какой системе, на мой взгляд, говорить нет оснований. Да и согласно материалам уголовных дел, противоправной деятельностью осужденные военнослужащие занимались не в воинских частях, а в свободное от службы время. Приведу в качестве примера дело бывшего курсанта Военной академии связи имени С. М. Буденного Абдуллаева. Сначала он размещал ролики экстремистского характера на своей страничке в социальной сети «ВКонтакте», а потом, познакомившись с еще тремя единомышленниками, в ходе личных встреч начал склонять их к захвату заложников. Его деятельность была пресечена органами госбезопасности, а вина в судебном заседании доказана.
— Как подобный курсант вообще мог оказаться в военном вузе?
— Конечно, это повод задуматься и что-то изменить в методиках тестирования кандидатов на учебу в высших военно-учебных заведениях. Психологам надо проанализировать и внести дополнения для выявления людей с определенным складом мышления и слабой психикой, которая легко поддается внешним влияниям.
— Согласно материалам дел, многие из обвиняемых попадали под влияние террористических организаций через соцсети.
— Интернет оказывается именно такой площадкой, где, как им кажется, можно все. Это ложное чувство, абсолютное незнание законодательства приводит к очень печальным последствиям. И очень важный момент: как правило, это очень одинокие ребята, у которых нет друзей в реальной жизни, а только мифические товарищи из интернета, которых они в глаза не видели. Вспомните дело Варвары Карауловой: золотая медалистка, учеба на философском факультете МГУ и единственное близкое существо, по ее собственному признанию,— собака. Вот такие молодые люди и становятся легкой добычей вербовщиков, которые прекрасно умеют играть на слабостях, владеют психологическими приемами вовлечения молодежи в противоправную деятельность. И как ни стремились адвокаты Карауловой представить это дело как историю о несчастной любви, материалы следствия свидетельствовали о совершении тяжкого преступления, что и нашло свое отражение в приговоре Московского окружного суда. И Верховный суд полностью поддержал наше решение.
— В этом году были похожие истории?
— Подавляющее большинство обвиняемых в совершении преступлений террористической направленности — это молодые люди до 30 лет. Речь идет как о гражданах Российской Федерации, так и о выходцах из стран ближнего зарубежья. Скажем, нашумевшее дело в отношении членов организации Misanthropic Division. Кирилл Халепо, один из участников этой организации, на суде прямо заявил, что ему хотелось выделиться из общей массы, стать уважаемым и значимым человеком. И сами материалы, которые он размещал в интернете, не казались ему чем-то неправильным и заслуживающим уголовного наказания. А между тем задачи организации, чей сайт он администрировал, заключались в пропаганде идей нацизма, призывам к свержению конституционного строя России, поддержке националистических формирований на Украине и так далее. Халепо 26 лет, и только в зале суда он осознал, что занимался противоправной деятельностью, и попросил не наказывать его строго. Суд учел раскаяние и активную помощь следствию: Халепо был приговорен к трем годам колонии-поселения, но еще двум членам этой организации было назначено более строгое наказание.
Были у нас и совсем юные подсудимые. Девушка 17 лет, которая росла без матери, в семье очень тяжелое материальное положение. Конечно, это сложная жизненная ситуация, но ведь нельзя оправдывать тяжелыми условиями совершение преступления, когда это юное создание размещает материалы, в которых призывы бороться с евреями и последователями шиитского ислама. Полная каша в голове, сама не может объяснить, зачем все это публиковала. Конечно, в таких случаях на первый план выходит не карательная, а воспитательная функция правосудия. Ее приговорили к штрафу, и хочется верить, что урок будет усвоен.
— Сам суд защищен от террористов?
— После того как мы начали рассматривать дела террористической направленности, нам рекомендовали установить пуленепробиваемые стекла, однако деньги на это так и не нашли.