Вчера в Кремле президент РФ Владимир Путин обсудил с министром экономического развития и торговли Германом Грефом состояние экономики. По сообщению пресс-секретаря президента Алексея Громова, на встрече речь шла об итогах развития экономики за девять месяцев 2002 года и "мерах по поддержанию устойчивого экономического роста". Это означает, что замедление экономического роста вызывает тревогу в Кремле.
Тревога и в самом деле нарастает. 30 октября премьер Михаил Касьянов собрал у себя совет по предпринимательству и объявил пренеприятное известие: за девять месяцев 2002 года инвестиции в российскую экономику выросли всего на 2,5%. Если учесть, что и до этого инвестиционный портфель был, мягко говоря, пустоват, то складывается весьма печальный прогноз относительно перспектив экономического роста. На следующий день со своей оценкой ситуации выступили министр экономического развития и торговли Герман Греф и его заместитель Аркадий Дворкович. После их высказываний картина складывается такая. Рост по итогам года составит 3,9-4%. Что, с одной стороны, хорошо: в первом квартале темпы роста в годовом исчислении составляли всего 3,3%. С другой стороны, никто не забыл президентского требования "амбициозного роста", каковым рост в 4% заведомо не является, в чем министерство Германа Грефа (МЭРТ) расписалось собственноручно — и не где-нибудь, а в документе, посвященном экономической безопасности и принятом Советом безопасности. В нем экспертами МЭРТа проведена черта: темпы роста ВВП ниже 5% в год экономически небезопасны. Получается, что и МЭРТ, и правительство нарушают экономическую безопасность России, не обеспечивая необходимого роста. Правда, у чиновников есть формальная оговорка: Совет безопасности вводит этот критерий только с 2003 года. Но как раз перспективы 2003 года и представляют собой главную головную боль правительства. Дело дошло до того, что Герман Греф признал, что в 2003 году экономический рост в России будет ниже, чем в этом.
Собственно говоря, в этом признании ничего сенсационного нет: при наличном уровне инвестиций иначе и быть не могло. Другое дело, что эта констатация демонстрирует, что никакой целенаправленной политики роста правительство не проводило, а это может иметь и политические последствия. Во всяком случае, Владимир Путин вызвал в Кремль Германа Грефа как раз для того, чтобы выяснить, какими средствами выхода из надвигающегося экономического пике располагает правительство.
Меры, предлагаемые МЭРТом (см. справку), ничего принципиально нового не содержат. Такими они могли бы быть и при продолжающемся росте. Нет даже ответа на вопрос, почему до сих пор рост ВВП был, причем опережал рост инвестиций, чего не было ни в 2000, ни в 2001 году. Другими словами, реакцией на опасность остановки роста меры МЭРТа никак не назовешь.
Главная проблема в том, что средства, которые могут стать инвестициями (без чего основы долговременного роста не будет), есть, но довести их до предприятий некому. Основной канал должны предоставить банки, но они в их нынешнем виде с задачей предоставления кредитов с приемлемыми для заемщика условиями не справляются. Сегодня приоритетной становится банковская реформа, смысл которой, во-первых, проредить банковское семейство; во-вторых, поднять капитализацию оставшихся банков; в-третьих, создать условия для повышения эффективности банковской деятельности. Если по этим трем направлениям будет достигнут прогресс, можно рассчитывать, что банки смогут стать реальным инструментом роста.
Вот только за банковскую реформу не отвечают ни МЭРТ, ни по большому счету даже правительство. А председателя ЦБ Сергея Игнатьева президент вчера не пригласил. Так что перспективы поддержания экономического роста после вчерашней встречи господ Путина и Грефа более обнадеживающими не стали.
НИКОЛАЙ Ъ-ВАРДУЛЬ