|
Антитеррористическая компенсация |
Погибший бизнес
Потерпевших в результате теракта в театральном центре на Дубровке можно разделить на три категории: юридические лица, освобожденные заложники, в том числе раненые, и, наконец, погибшие. Юридические лица должны получить компенсацию убытков, причиненных терактом и операцией по освобождению заложников. Компенсация убытков как способ защиты нарушенного права предусмотрена ст. 12 Гражданского кодекса (ГК). Ст. 1082 обязывает лицо, причинившее вред, возместить его натурой или компенсировать убытки. Статья 15 ГК разъясняет, что под убытками понимаются расходы, которые лицо, чье право нарушено, произвело или должно будет произвести для восстановления нарушенного права в случае утраты или повреждения его имущества. Этот вид убытков называется реальный ущерб. Кроме того, к убыткам относятся неполученные доходы, которые это лицо получило бы при обычных условиях гражданского оборота (упущенная выгода).
Юридических лиц, чье имущество пострадало в результате терактов, по предварительным данным, трое. Это прежде всего собственник здания ДК — завод "Московский подшипник", а также его арендаторы: продюсерская компания "Линк", организатор мюзикла "Норд-Ост", и гей-клуб "Центральная станция". Прямой ущерб по восстановлению стен здания, системы коммуникаций, элементов внутренней отделки, существовавших на момент сдачи здания в аренду, подлежит возмещению в пользу арендодателя. Арендаторам необходимо возместить стоимость поврежденного или утраченного оборудования, ремонта, элементов отделки, мебели, предметов интерьера, посуды продуктов питания, напитков и других вещей, находившихся в помещениях, за исключением вещей, принадлежащих другим потерпевшим, например одежды зрителей в гардеробе. По оценке генерального продюсера "Норд-Оста" Георгия Васильева, теракт может привести к банкротству компании. Точная сумма ущерба пока не называется. Упущенная выгода в связи с терактом огромна. За год существования мюзикла было дано 320 представлений, общая сумма сборов составила примерно $5 млн. Каждый день с момента теракта до возобновления спектаклей означает упущенную выгоду в $15,6 тыс.
Затрудняется с определением суммы ущерба и один из совладельцев клуба "Центральная станция" Илья Абатуров. По его словам, в клуб вложено несколько сотен тысяч долларов, однако оценить ущерб пока невозможно, поскольку представителей арендаторов в клуб не пускают из-за того, что не завершены следственные действия. До теракта клуб работал четыре дня в неделю, причем каждый день работы клуба приносил не менее $2 тыс. дохода.
Чтобы точно определить размер убытков, необходимо составить полную опись поврежденного и утраченного имущества. К описи необходимо приложить доказательства, что это имущество действительно находилось в помещении, где произошел теракт. Обычно здесь достаточно показаний свидетелей и потерпевших. Помогут оценить размер ущерба и материалы уголовного дела, в том числе протоколы осмотра места преступления, фотоснимки и т. п. Однако неплохо их подтвердить актами приемки-сдачи выполненных ремонтно-строительных работ или услуг по установке оборудования. После составления описи следующий шаг — определение рыночной стоимости утраченного или похищенного имущества. Это может сделать независимый оценщик. Если заключение оценщика суд не устроит, он может назначить дополнительную экспертизу. Упущенную выгоду необходимо также доказывать с помощью заключения эксперта. Таким экспертом может выступить аудитор или любой иной специалист в данном направлении бизнеса, бизнес-консультант или финансовый аналитик. Обычно эксперт работает с данными бухгалтерского учета, поэтому тот потерпевший, у которого все доходы отражены на бухгалтерских счетах, получит больше, чем тот, кто ведет черную бухгалтерию.
Цена боли
Самыми многочисленными жертвами теракта являются бывшие заложники, потерпевшие как материальный, так и моральный ущерб. Кроме того, нанесен вред их здоровью. Что касается материального ущерба, тут все понятно. Начиная от расходов на билеты, заканчивая одеждой, сданной в гардероб и утерянной,— все это подлежит возмещению в том же порядке, как и для юридических лиц. Многих бывших заложников следователи уже попросили составить опись утраченных и поврежденных в результате теракта вещей. Те, кто этого еще не сделал, могут предъявить опись непосредственно в суде, но лучше, конечно, сделать это еще на стадии предварительного следствия. Подлежит возмещению также ущерб, нанесенный владельцам припаркованных рядом с театральным центром автомобилей. Но тут многим автовладельцам проще: часть машин наверняка застрахована по программе автострахования. Вред здоровью, который определяется как неполученный доход в результате нетрудоспособности, возмещается из Фонда социального страхования — это выплаты по так называемым больничным листам. Если в результате теракта потерпевший получил инвалидность, то виновники должны выплачивать ему пенсию в размере разницы в заработке до и после увечья, при этом государственные пенсии и пособия по инвалидности в расчет не принимаются (ст. 1085). Подлежат также возмещению расходы на лечение, в том числе реабилитация в санаторно-курортных учреждениях. Однако в этой части заботу о пострадавших взяли на себя медицинские учреждения, финансируемые из бюджета. Санаторное лечение обещали предоставить здравницы как Подмосковья, так и российского черноморского побережья за счет бюджетов соответствующих субъектов федерации. Однако наиболее существен не материальный ущерб и даже не ущерб здоровью. Самое страшное — это нравственные и физические страдания заложников, то есть нанесенный им моральный вред (ст. 151 ГК). Проблема в том, что российские суды крайне неохотно удовлетворяют такие требования в полном объеме. Оценить физические страдания жертвы теракта трудно, еще труднее оценить его душевные переживания. В США это делают присяжные, такие же граждане, как и потерпевший. Их жизненный опыт позволяет оценить, насколько тяжелыми были муки истца. У нас размер возмещения определяют судьи. Но если каждый день ты видишь перед собой чужие судьбы, сердце невольно черствеет. Может быть, именно поэтому судьи зачастую назначают чисто символическую компенсацию за моральный вред.
Однако самые страшные последствия этого теракта — это, конечно, погибшие. Родственники жертв вправе требовать компенсации в связи с потерей кормильца. Такая компенсация выплачивается несовершеннолетним детям погибшего и другим лицам, находившимся на его иждивении. Всем им выплачивается та доля заработка погибшего, которую они могли бы получать, если бы он был жив. Детям покойного компенсация выплачивается до момента достижения совершеннолетия, а потом до окончания учебы на очном отделении любого учебного заведения. Пенсионерам такая компенсация назначается пожизненно, а бывшим супругам или другим родственникам, которые не работают, взяв на себя воспитание детей покойного,— до момента достижения его детьми 14 лет (ст. 1089 ГК). Родственники погибших также имеют право на компенсацию морального вреда как за страдания жертвы теракта, так и за собственные переживания, связанные с его смертью.
В ответе за случившееся
Самый сложный вопрос: кто же будет платить? Здесь слово за прокуратурой. Понятно, что главными виновниками являются бандиты, захватившие театральный центр. Но ни один из них не остался в живых. Осталось ли после них какое-либо имущество, достаточное для выплаты компенсаций потерпевшим, неизвестно. В принципе, если следствию удастся доказать, что организатором теракта является так называемое правительство Ичкерии или международные террористические организации, потерпевшие могут обратиться в суды стран, где находятся счета организаторов теракта или иное их имущество, и требовать компенсации за счет этих средств. Нечто подобное происходило со счетами нацистов в швейцарских банках, деньги с которых пошли на компенсацию жертвам холокоста.
Однако прокуратура также должна оценить правомерность применения оружия и особенно усыпляющего газа при освобождении заложников. Ведь большинство погибших — не жертвы бандитских пуль, а наркотического газа. Закон разрешает применение оружия и специальных средств сотрудниками милиции и спецподразделений ФСБ для освобождения заложников (ст. 14 и 15 закона "О милиции" и ст. 14 закона "Об органах Федеральной службы безопасности"), в том числе разрешено применение слезоточивого газа, светозвуковых средств отвлекающего воздействия, электрошоковых устройств, служебных собак, средств разрушения преград и бронемашин. Однако применение усыпляющего газа законом не предусмотрено, то есть руководители операции, строго говоря, нарушили закон. Это означает, что, если от него пострадали заложники, на сотрудников милиции распространяются те правила ГК о причинении вреда, что и на террористов. Конечно, применение газа было вызвано крайней необходимостью. Однако при причинении вреда в состоянии крайней необходимости в соответствии со ст. 1067 ответственность несет причинитель. В случае причинения вреда должностными лицами федеральных органов государственной власти возмещение выплачивается из федеральной казны (ст. 1069 ГК). Однако с учетом обстоятельств, при которых причинен вред, суд может освободить причинителя от ответственности полностью или частично. Если бы вопрос заключался в неприятных ощущениях от этого газа, наверное, так и следовало бы поступить. Но погибли люди, и большинство из них — именно от этого незаконно примененного газа, от того, что милиция, по мнению ряда очевидцев и экспертов, неправильно производила эвакуацию и не дала возможности медикам немедленно оказать первую помощь людям. Усугубляют положение и обстоятельства освобождения заложников. Безусловно, те, кто непосредственно штурмовал здание, офицеры спецназа, проявили профессионализм и мужество. Однако за их спинами вошли мародеры, как пишет "Газета" и другие СМИ.
Следует учесть и другое. В соответствии со ст. 53 Конституции каждый имеет право на возмещение государством вреда, причиненного незаконными действиями или бездействием органов государственной власти или их должностных лиц. Статья 12 закона "Об органах ФСБ" и ст. 2 закона "О милиции" возлагают на них обязанность по предупреждению террористической деятельности. Вопрос о бездействии ФСБ и МВД, прозевавших подготовку столь масштабного теракта, неизбежно всплывет на процессе по иску о возмещении вреда потерпевшим к Федеральному казначейству. И это несмотря на то, что Москва просто наводнена сотрудниками милиции, которые только тем и занимаются, что проводят "проверку паспортного режима". Впрочем, все вопросы к документам и содержимому сумок останавливаемых на улице прохожих у милиционеров исчезают, как только их бумажник пополняется одной-двумя сторублевыми банкнотами. Недавно автора этих строк остановил старший сержант милиции Александр Идоленков, сытый и усатый, хотя и несколько неопрятный служащий отделения "Тверское" московской милиции. Паспорта при мне не было, и я предъявил журналистское удостоверение. Господина Идоленкова документ не устроил, и он предложил пройти в отделение "для установления личности". Впрочем, при этом он ясно дал понять, что этой требующей времени процедуры можно избежать, если я соглашусь улучшить его материальное положение. Таких милиционеров на московских улицах, увы, много. При этом московские власти только борются с иногородними, ужесточая правила регистрации и стимулируя коррупцию в городских органах МВД. Из-за этого никто не знает, сколько в Москве приезжих, откуда они приехали, где живут. Если бы в Москве благодаря простому механизму все законопослушные гости столицы были бы официально зарегистрированы по месту пребывания, милиции оставалось бы работать лишь с теми, кто действительно занимается сомнительными делами и не становится на учет, чтобы "не светиться".
Учитывая, что теракт произошел во многом по вине государственных органов, федеральное правительство и московские власти должны взять на себя обязанность выплатить всем пострадавшим разумную компенсацию.
Стоит сказать, что кое-что Москва уже делает. Все заложники получат от московского правительства материальную помощь по 50 тыс. руб., а семьи погибших — по 100 тыс. руб. Им также выделяются специальные субсидии на погребение. Но эти суммы — жалкие крохи по сравнению с масштабами причиненного вреда. Для сравнения: семьи подводников, погибших на атомной подлодке "Курск", получили из разных источников в общей сложности около $100 тыс. Поэтому, если государство не компенсирует ущерб, у жертв теракта будет лишь одна возможность защищать свои права — через суд.
Специалисты в области права, желающие поделиться своими знаниями с читателями "Денег", могут связаться с редакцией по e-mail: lawyer@kommersant.ru.
МАКСИМ ЧЕРНИГОВСКИЙ
|