 | ||
| Фото: ВАСИЛИЙ ШАПОШНИКОВ | ||
— Почему для эксперимента по переводу армии на контрактную основу была выбрана именно 76-я воздушно-десантная дивизия, дислоцированная в Пскове?
— Дивизия была выбрана неслучайно. Это соединение постоянной готовности, одно из лучших в ВДВ, оно имеет опыт ведения боевых действий. Мы учитывали и экономический эффект: эта дивизия — двухполкового состава, а не четырехполкового, как, допустим, мотострелковая дивизия. Наконец, она расположена очень компактно: полки и подразделения дивизии находятся на расстоянии не более 10 км друг от друга. Руководствовались ли мы зарубежным опытом? Да, но не в полном объеме. США проводили аналогичный эксперимент сразу в нескольких воинских частях в каждом виде и роде войск. Таким образом Пентагон пытался выявить как можно больше теневых моментов перехода на контракт. Мы же взяли только одну часть, и тем не менее эксперимент в Пскове позволит посчитать, сколько будет стоить перевод на новый принцип комплектования всех вооруженных сил.
Основной замысел Минобороны заключается в том, что на примере 76-й дивизии мы хотели создать образец дивизии будущего, чтобы все могли реально видеть — вот такой должна быть контрактная дивизия. По примеру англичан, да и американцев мы знаем, что один из главных моментов — компактное расселение контрактников вблизи своей части, необходимое для их централизованного оповещения и быстрого сбора на случай тревоги. Мы вспомнили, что у нас в свое время такое же было, когда наши группы войск стояли в Германии, Польше, Чехословакии и Венгрии. Я сам служил в Германии и знаю: приехал по замене командир роты — ему сразу дают квартиру того командира роты, который уехал. В результате вся служебная площадь всегда оставалась за дивизией.
— Минобороны собиралось действовать таким же образом и в Пскове?
— Да. Однако уже в начале эксперимента нас поправили. Мы столкнулись с трудностями и поняли, что требуемого количества денежных средств мы не получим, при том что на строительство жилья идет где-то 75% от общей суммы. Пришлось внести коррективы. Видимо, не готово сегодня наше государство к такому эксперименту в полном объеме.
— И как же скорректировали?
— Никаких отдельных квартир для контрактников не будет. Нам теперь придется заняться переоборудованием обычных казарм в казармы кубрикового типа. Не в такие же, как сейчас, селить контрактников! Казармы будут улучшенного плана, в каждом кубрике будет проживать по три-четыре человека. Правда, душевые, туалет будут общие. На несколько кубриков будет, например, пять душевых, чтобы люди могли прийти со службы и помыться. Ведь не пойдет никто на контракт, если ему предстоит жить как срочнику — в казарме с койками в два яруса. Одно дело так жить, когда служишь по призыву, и совсем другое — когда добровольно пошел на контракт. Кто же добровольно будет себя ограничивать? А для семейных будем строить общежития. Скажем, в двухкомнатной изолированной квартире будут жить две семьи.
— Вам возражают: женился контрактник, дети появились. Потом закончился контракт — и не выселить его из служебной квартиры.
— А так происходит, потому что надо менять законодательство, вносить изменения в Жилищный кодекс. Мы тому же Немцову, как руководителю фракции, дали пакет изменений, которые необходимо внести в Жилищный кодекс. Более того, уже сейчас в контракт мы внесли пункт, что при досрочном его расторжении военнослужащий обязан освободить и сдать в трехмесячный срок занимаемое служебное жилье. А в соответствии с сегодняшним Жилищным кодексом контрактник действительно может его не освободить. Но мы же ему не служебную квартиру дали, а место в общежитии или в кубрике казармы. А уж его контрактник обязан освободить обязательно.
— Сколько, по-вашему, нужно платить контрактнику?
— Мы проводили в войсках социологические исследования, но не среди не служившей в армии молодежи, как это сделал СПС, а среди тех, кто уже отслужил и увольнялся из вооруженных сил. 10 тыс. респондентов опросили. Спрашивали, за какие деньги они бы остались служить по контракту. Получилось, что 30% остались бы на 6-7 тыс., остальные называли гораздо большие цифры — до 15 тыс. И один из стимулов, конечно, жилье, какой-то угол. Пусть в общежитии, но койка. А нас обвиняют, что мы деньги зарываем в землю. По-моему, сейчас наше государство просто не готово решать такие задачи. Но мы предложили хорошую идею, нефальшивую.
— Как будет выглядеть программа перехода на контракт?
— Мы сейчас представили в правительство концепцию федеральной целевой программы перехода к контрактной армии. Она должна будет обсуждаться 21 ноября. Чтобы переходить на контракт, необходимо принять соответствующий закон. В законе должно быть расписано, что в соответствии с экономическими возможностями государства мы будем действовать так-то и так-то. Мы в концепции сказали, что до 2011 года переводим на контракт части постоянной готовности, в которые входят ВДВ, ряд частей сухопутных войск (я имею в виду те, которые находятся в "горячих точках"), потом части, несущие боевое дежурство, и плавсостав ВМФ. Как только мы их переведем на контракт, поставим вопрос о возможном сокращении срока военной службы до полутора лет и начнем укомплектовывать контрактниками другие части. Когда все остальные будут переведены преимущественно на контракт, ставится вопрос о сокращении срока службы по призыву до шесть месяцев. Это будет подготовка мобилизационного резерва. Сейчас мобрезерв откуда у нас берется? Люди отслужили по призыву, уволились, идут в резерв. А контрактники-то будут служить долго, значит, резерва не будет, а его нужно все время обновлять. Это будет подготовка резервистов по специальностям, которые нужны для комплектования армии на военное время.
Мы почему пришли к этому? Сейчас у нас примерно 5-5,5 месяца призывники готовятся в учебных подразделениях. Что предлагается: призывник подготовился за пять месяцев по специальности, и потом мы его на месяц отправляем в ту воинскую часть, к которой он будет приписан возле дома. Он придет в свою часть, посмотрит технику, на которую придет в случае чего на развертывание. Поэтому мы и решили этот шестимесячный призыв оставить.
Конечно, потом будут еще какие-то сборы для переподготовки. Чтобы человек время от времени работал на технике, не терял навыки, через какое-то время их будут призывать — может, на месяц, может, на два. Это в концепции прописано. Но конкретно разрабатывать механизм мы будем только тогда, когда начнем переходить на контракт.
— Борис Немцов утверждает, что это правые вас вынуждают сократить службу до шести месяцев...
— Да этой идее уже несколько лет! Еще Немцов не был в Думу избран, она уже была. Но у нас была идея сделать службу не конкретно шесть месяцев, а от трех до восьми в зависимости от специальности. А он говорит: шесть месяцев. Мы говорим: ладно, шесть так шесть. Но вместе с тем мы будем ставить вопрос о пересмотре законодательства и отмене ряда отсрочек, чтобы большинство населения проходило военную службу. А как же не пересматривать? Ведь дошло до того, что призвать мы можем не более 11% от всех призывных ресурсов. Посмотрите: законом о всеобщей воинской обязанности 1967 года — он действовал до 1992 года — для призывников было предусмотрено всего девять видов отсрочек, а принятый в 1993 году закон устанавливал уже 18. В 1998 году приняли новый закон — в нем 22 вида отсрочек. Что же, мы и при контрактной армии из этих 11% только и будем брать? Это глупость! Пять месяцев пройти сбор — это должно быть обязательно. Все граждане России, кто не прошел военной или альтернативной службы, должны будут пройти такую подготовку.
— Какую задачу ставит перед собой Генштаб — действительно добиваться перевода на контрактную основу всех вооруженных сил или доказать руководству страны, что это слишком дорого для страны, да и нецелесообразно с точки зрения обеспечения ее безопасности?
— Мы двумя руками за контракт! Потому что складывающаяся в стране демографическая ситуация и имеющаяся сейчас законодательная база не позволят через несколько лет укомплектовывать вооруженные силы по призыву. Вот данные Госкомстата: в 1987 году в России родился 1,260 млн мальчиков, а в 1995 году — только около 700 тыс. Снижение почти в два раза! И если в вопросах комплектования армии оставить все как есть сейчас, то от практически стопроцентной ее укомплектованности в 2002 году через десять лет Минобороны придется довольствоваться лишь 52%. Поэтому переход к контрактной армии — это неизбежность.