Головокружение от приемов

В Москве объявили победителей премии «Большая книга». Первый приз в этом году получил Лев Данилкин за книгу «Ленин. Пантократор солнечных пылинок», второй достался Сергею Шаргунову за роман-биографию «Катаев», третий — Шамилю Идиатуллину за роман «Город Брежнев». Лиза Биргер считает, что присутствие «Ленина» в тройке победителей было предсказуемо, но победа не очевидна.

У «Большой книги» есть два главных преимущества, которые позволяют поставить ее над всеми остальными литературными премиями России. Во-первых, призовой фонд — победители получают количество миллионов, соответствующее положению: первая премия — 3 млн руб., вторая — 1,5 млн, третья — 1 млн. Во-вторых, процесс отбора: совет экспертов отбирает книги в длинный список из поступивших заявок, а затем голосует за них, составляя список короткий, после чего из анонимного голосования Литературной академии, в которую входит 100 человек, по баллам определяется тройка победителей. Погрешность тут получается минимальная, и в финальный список очень редко попадают случайные книги. Поэтому единственным сюрпризом из тройки финалистов этого года можно считать присутствие в ней добропорядочного, но скучноватого «Катаева» Сергея Шаргунова, который интересен только перекличками биографии героя с биографией автора. Разве что к юбилею революции голосовали за все советское скопом: Брежнев, Катаев, Ленин. Впрочем, ни одна из этих книг — даже победивший «Ленин» — ничего о революции не сообщает. Да и о литературе в общем-то тоже — больше всего тройка лауреатов способна рассказать нам о нас самих. О еще не пережитом советском наследии и мучительных попытках разобраться, что сегодня со всем этим делать.

Так, «Ленин» Льва Данилкина сразу начинается с вопроса: каким словом определить Ленина, кто он такой? Эта книга возмущала многих — и справедливо — тем, что описывала Ленина как современного хипстера, что сравнения в ней иногда слишком нарочиты, а исторический контекст слишком показательно игнорируется. Данилкин сравнивает рабочие стачки с Майданом, государство при коммунизме с Aliexpress, который ничего не продает, но все объединяет, и такие экскурсы в сегодняшний день тут слишком жирны, слишком многочисленны, чтобы считать их приятной фишкой. Но по-настоящему неожиданен здесь не образ Ленина — загадочного, многоликого благодетеля, которого требуется переоценить и заново полюбить, которому вместо апокрифических биографий а-ля Бонч-Бруевич и хулы последних лет стоит воспеть яркую хвалебную песню. Тут еще больше удивляешься, как Данилкин представляет себе читателя: идиотом, который ничего не сообразит, пока не разжуешь и в рот не положишь? Тысяча страниц сплошных публицистических приемов — столь же головокружительных, сколь и утомительных. Интересно, что «Ленин» Данилкина предвосхищает другой большой том о той же исторической эпохе — «Империя должна умереть» Михаила Зыгаря, где события революций точно так же объясняются через нашу современность. Зыгарь хотел, чтобы мы почувствовали историческую эпоху как повестку дня. Данилкин хочет, чтобы мы представили себе его героя как родного. Он честно сидел в архивах, собирал факты, пытался отойти от любой фантазии, чтобы с полным правом нарисовать поверх ускользающего ленинского портрета икону собственного изготовления. Но единственный способ принять его книгу — читать ее как роман.

Угадать появление «Ленина» в тройке «Большой книги» было, впрочем, несложно. За 12 лет существования премии ее ни разу не получало произведение, в котором не было исторического контекста. Лауреат прошлого года — Леонид Юзефович и его «Зимняя дорога». Вот уж, между прочим, идеальный роман про революцию — про зеркальные отношения красных и белых и невозможность найти между ними правого, про случайность победителей. До Юзефовича была Гюзель Яхина и ее «Зулейха открывает глаза», был Захар Прилепин с его «Обителью» — и все они, и те, кто за ними, были о болевых точках истории. В числе первых премий есть и две биографии писателей: «Борис Пастернак» Дмитрия Быкова и «Лев Толстой. Бегство из рая» Павла Басинского. После них литературный до костей портрет исторической личности кажется самым предсказуемым выбором. Но его первое место неочевидно. Тут действительно лучше бы выглядел «Город Брежнев» Шамиля Идиатуллина, занявший после голосования третье место,— тот самый роман, где национальная история, точнее, ее послеленинский финал, эпоха застоя, обретает человеческое измерение. Его герой, советский восьмиклассник, сидит в унылых декорациях моногорода Брежнев, живет заученной советской жизнью и не подозревает, что сейчас все это трагичным образом рухнет. В итоге скучная история советского пацана оказывается гораздо драматичнее истории вождя — прежде всего потому, что здесь-то, в летних лагерях и зимних горках, мы все понимаем и без всяких подсказок автора.