Представители Минэнерго, Минэкономики и Минприроды на Всероссийском съезде по охране окружающей среды высказали диаметрально противоположные точки зрения по поводу дальнейших перспектив экспорта российского угля, а также будущих приоритетов климатической политики в РФ. В условиях переноса сроков большинства законодательных инициатив в секторе углеродного регулирования в стране, ожидать решительных мер в области климата в РФ до 2030 года вряд ли приходится.
Фото: Глеб Щелкунов, Коммерсантъ / купить фото
На V Всероссийском съезде по охране окружающей среды, представители федеральных министерств, бизнеса и общественных организаций подводили итоги Года экологии — обсуждали, в том числе, и последствия ратификации и реализации Парижского климатического соглашения для российской экономики. В ходе дискуссии выяснилось, что представители различных ведомств кардинально по-разному оценивают как влияние глобального климатического режима для РФ, так и будущее рынка угля.
Директор департамента угольной и торфяной промышленности Минэнерго Сергей Мочальников оценил перспективы российского угольного сектора как «стабильные» — даже в условиях вступления в силу Парижского климатического соглашения, по которому страны взяли на себя добровольные обязательства сократить выбросы парниковых газов с целью сдерживания роста глобальной температуры на планете в пределах 2 градусов Цельсия по сравнению с доиндустриальной эпохой. По словам чиновника, роль угля вряд ли снизится, «Китай останется лидером потребления угля в мире». По его словам, единственной страной, совершившая «панический» выход из угольного сектора, стала Великобритания, другие государства вряд ли за ней последуют. Будущее сектора — в чистых низкоэмиссионных угольных технологиях, «без пыли и СО2». Господин Мочальников, заявивший, что новые угольные станции «выглядят эстетично», а новое поколение угольной генерации «экологичнее газовой», также отметил, что угольная промышленность стала единственной отраслью, прошедшей модернизацию, в секторе остались только эффективные шахты. По данным Минэнерго, сейчас РФ занимает 5% в мировой добыче угля, третье место по объемам экспорта (12%). Напрямую в отрасли заняты 140 тыс. человек, в совокупности по всех смежных секторах — более полумиллиона.
Начальник отдела экологии и природопользования Департамента государственного регулирования тарифов, инфраструктурных реформ и энергоэффективности Минэкономики Владимир Максимов был более сдержан в оценках, назвав уголь «наибольшей зоной риска» для российской экономики. По словам чиновника, у отрасли впереди «долгая, но не настолько счастливая жизнь» — особенно по сравнению с газовым сектором. После вступления Парижского соглашения в силу и соответствующего снижения спроса на уголь, сектор может потерять от $6 млрд до $11 млрд до 2030 года, заявил представитель Минэкономики. Господин Максимов также привел в пример прогнозы Международного энергетического агентства и других исследований, свидетельствующие о том, что спрос на уголь, прежде всего, в странах Азии, будет резко снижаться. «На этих рынках наши угольщики будут конкурировать с нашими газовиками, постепенно вытесняя уголь из баланса. По мнению чиновника, ключевой задачей становится решение социального фактора — переориентация производств на углехимию, программы переквалификации сотрудников отрасли – с целью сохранения стабильности в регионах.
Замдиректора департамента госполитики и регулирования в сфере водных ресурсов и гидрометерологии Минприроды Лариса Корепанова посетовала, что российские угольные компании излишне оптимистично оценивают перспективы экспорта, не учитывая планы других стран по диверсификации экономик — и даже упрекнула представителя Минэнерго в незнании этих планов.
Разногласия ведомств проявились и при обсуждении того, какое направление климатической политики и формы углеродного регулирования наиболее подходят для РФ. Сергей Мочальников и Владимир Максимов поддержали развитие и поддержку программ энергоэффективности. Представитель Минэкономики заверил, что правительством рассматриваются только «стимулирующие методы поддержки низкоуглеродного развития», о любом углеродном регулировании можно будет задуматься лишь после 2030 года. Он также рассказал о перезапуске программы энергоэффективности — ведомство как раз сейчас разрабатывает новый комплекс мер с целью дальнейшего снижения энергоемкости (предыдущая цель в 40% к 2020 году, указанная в законе об энергосбережении от 2009 года, скорее всего, достигнута не будет). Отметим, что приоритет программ энергоэффективности и поддержка проектов в области снижения выбросов парниковых газов также прописаны и в Концепции проекта федерального закона «О регулировании объема выбросов парниковых газов в РФ», разработанном Минэкономики несколько недель назад.
Представитель Минприроды была настроена критично. «У нас до сих пор нет ни углеродной отчетности, ни углеродного регулирования, до сих пор непонятно, готова ли РФ дальше декларировать себя как страна, приверженная принципам развития с низким уровнем выбросов»,— заявила госпожа Корепанова. «Бизнес, прежде всего "зеленый", должен быть заинтересован в создании системы регулирования, так как пока не созданы никакие условия для продвижения "зеленых" российских товаров на международные рынки — в то время как спрос на "грязную" продукцию скоро начнет снижаться»,— добавила она.
Отметим, что в резолюции сессии ее участники призвали правительство быстрее утвердить закон о введении обязательной углеродной отчетности для предприятий. По целому ряду других стратегических документов ведомства продолжают переносить сроки вступления в силу или начала их исполнения — в том числе из-за отсутствия документов, необходимых для их реализации. Так, в конце ноября Минэкономики предложило перенести сроки начала сбора и регистрации отчетов предприятий о выбросах парниковых газов — теперь на начало 2019 года (первыми отчитываться должны будут крупные промышленные предприятия с объемом выбросов более 150 тыс. тонн СО2-эквивалента.
Предложения поправок в Концепцию формирования системы мониторинга, отчетности и проверки объема выбросов парниковых газов (утверждена правительством в апреле 2015 года) были направлены ведомством в правительство в конце ноября (законопроект есть у “Ъ”). Поправки также вводят обязательную проверку (верификацию) отчета соответствующими сертифицированными сторонними организациями (с 2020 года). Как говорится в пояснительной записке к документу, необходимость в сторонней проверке, в частности, вызвана тем, что данные о выбросах, предоставляемые крупнейшими предприятиями в момент постановки на экологический учет «значительно расходятся» со значениями национального кадастра выбросов, «что ставит под сомнение возможность использования получаемых данных».