|
Страховка по-сибирски |
 |
| Фото: ДМИТРИЙ ЛЕБЕДЕВ, "Ъ" |
Свой Mitsubishi Pajero Pinin я застраховал в сентябре прошлого года, не покидая автосалона. Страховаться в "Сибири" не хотелось, но мой предыдущий автомобиль был на обслуживании именно там, срок договора еще не истек, а от страховки оставалась небольшая сумма. Агент, к которому я обратился, чтобы узнать, как быть с остатком, убедил меня не переводить деньги в другую компанию и продолжить "сотрудничество". Все-таки с 1999 года претензий к "Сибири" у меня не было, а по единственному страховому случаю (разбили стекло и вытащили магнитолу) компания все выплатила. Я застраховался сразу по двум рискам: угон-ущерб и ГО. Автомобиль новый и дорогой, поэтому страховой взнос тоже вышел немаленький — $2,5 тыс. При этом лимит ответственности по ГО я выбрал в размере $25 тыс., а самостоятельный выбор сервиса был учтен в виде повышающего коэффициента — 20% от суммы полиса.
Вечером 9 апреля мы с женой ехали по Ильинскому шоссе. Перед Рублево-Успенским шоссе образовалась огромная пробка — Рублевка была перекрыта. До перекрестка оставалось 150 м, пробка была абсолютно глухая, и когда еще трассу откроют для проезда... В общем я решил развернуться, благо встречная была пуста. Проезжая часть в этом месте достаточно узкая, и разворот пришлось выполнять в несколько приемов. Когда машина оказалась поперек дороги, в нее на приличной скорости влетел Mitsubishi Lancer Evolution. Надо заметить, что эта машина за шесть секунд разгоняется до 100 км/ч, и, видимо, в поворот она уже входила под 100. "Слава богу, что застрахован",— подумал я тогда.
Удар был сильным, но пришелся в основном в колесо, и правый борт был покорежен не сильно. Рядом со врезавшимся в меня автомобилем притормозил BMW, на котором, как выяснилось позже, ехала группа охраны. Я еще ничего не успел предпринять, а три омоновца с автоматами уже подошли к моей машине. Они кричали, чтобы я немедленно открыл дверь и вышел для разбирательства наружу, иначе они сломают стекло. Естественно, для меня и моей жены это был настоящий шок и я счел за благо заблокировать дверь. Пост ДПС находился в прямой видимости от места аварии, и гаишники наверняка не только видели, но и слышали, как все происходило.
Я по мобильному телефону связался со страховой компанией. На сервисной карте, выданной мне вместе с полисом в "Сибири", значился телефон, и я решил проконсультироваться с юристом. Он внимательно выслушал мои объяснения, но приехать отказался, сославшись на то, что моя вина в ДТП очевидна.
 |
На следующий день я подъехал в страховую компанию и написал заявление о страховом случае. Там завели два дела: одно по риску "ущерб", другое — по гражданской ответственности. Затем моя машина была осмотрена соответствующими специалистами компании. Не дожидаясь, что решат на группе разбора сотрудники ГАИ, менеджер отдела выплат Максим Тихомиров заверил меня, что в течение пяти дней ее отправят в ремонт.
Через пять дней я сделал звонок в "Сибирь" — вежливый молодой человек попросил меня перезвонить через день. В следующий раз все повторилось, потом еще... и так в течение двух недель. Мои худшие опасения подтвердились, когда я поговорил со страховым агентом. А также с менеджером Тихомировым, который в один из моих визитов в СК пренебрежительным тоном сообщил мне об отказе в страховом возмещении. "По автогражданке вам тоже рассчитывать не на что",— заявил он мне.
Тем временем независимый эксперт провел осмотр пострадавшего Lancer. Сумма восстановительного ремонта составила 531,4 тыс. руб. плюс услуги эвакуатора — 20,7 тыс. руб. С этими цифрами я после майских праздников опять приехал в "Сибирь". На этот раз мне необходимо было передать документы в службу проверки результатов независимой экспертизы. В поисках нужного мне специалиста технического отдела я последовательно обходил комнаты. В одной из них поинтересовались, что у меня за дело. И, видимо, приняв за представителя второй стороны, заявили (это был начальник юридического департамента Морозов): "Чего вы тут ходите, платить все равно не будем, он же через сплошную разворачивался".
А в конце мая от страховой компании "Сибирь" пришло письмо с отказом, датированное 23 апреля 2002 года. В письме говорилось, что страховой случай наступил вследствие умысла, направленного на нарушение ПДД. Проконсультировавшись с юристами, я отправил письмо на имя президента "Сибири" Максима Крутько, в котором просил принять во внимание, что имевший место умысел был направлен именно на нарушение ПДД, но никак не на причинение вреда застрахованному имуществу, и просил повторно рассмотреть мое дело. Письмо осталось без внимания, как, впрочем, и мои многочисленные попытки поговорить с кем-либо из руководства компании по телефону.
Все это время представитель компании "Алмед" примерно раз в неделю названивал мне с неизменным вопросом "Как дела?". Каждый раз я говорил, что платить не буду, что за все заплатит "Сибирь". И вот в конце июня в "Алмед" приходит письмо с отказом в выплате, где в качестве довода фигурирует все тот же "умысел". Я оказался в безвыходной ситуации... В общем, мне пришлось возместить второй стороне всю сумму ущерба из собственного кармана — $18 тыс. Передача прав требований к СК была соответствующим образом оформлена.
Я решил, что так просто с "Сибирью" не расстанусь. И найду хороших адвокатов, специализирующихся на страховании. Заодно я выяснил, что отказывать на основании статьи 963 ГК РФ мне просто не имели права. А умысел мог бы иметь место, если бы вместо моей годовалой машины на месте аварии оказался десятилетний "Мерседес": он хоть и старый, но запчасти так же дороги, как для нового.
Поиски заняли почти месяц. Наконец один из признанных корифеев в этой области усмотрел в деле судебную перспективу и согласился представлять в суде мои интересы. Перед тем как подать исковое заявление, мне пришлось повторно провести экспертизу ущерба, причиненного моему автомобилю. Он составил $4,5 тыс. Напоследок я по электронной почте отправил в "Сибирь" еще одно письмо, в котором изложил собственную оценку методов ее работы. Знаете, что мне ответил господин Крутько? Цитирую дословно: "Очень грязная подтасовка, смотрите не захлебнитесь в этой грязи. До встречи в суде".
Иск к "Сибири" был подан в Бабушкинский районный суд. Кроме сумм по возмещению ущерба, причиненного двум автомобилям, в иск были включены проценты за каждый день просрочки платежа, а также расходы по оценке ущерба по двум автомобилям. Дело в том, что законом "О защите прав потребителей" предусмотрен штраф — 3% за каждый день просрочки, но не более цены услуги. Учитывая, что первый официальный отказ был мною получен еще в апреле, а с момента отказа по ГО прошло уже более двух месяцев, суммы штрафов оказались равными стоимости выплат по обоим рискам. Понятие морального вреда мне тоже хорошо знакомо, его я оценил в сумму 100 тыс. руб. Так что сумма иска оказалась довольно внушительной — $47,5 тыс.
Предварительно мой адвокат обратился к судье с предложением о принятии обеспечительных мер по моему иску. Учитывая, что при благоприятном исходе ответчик будет обязан выплатить в пользу государства полную стоимость возмещения по иску, сумма возросла вдвое. И судья незамедлительно вынес определение суда на арест 3 млн руб. на счетах страховой компании. В канцелярии был выписан исполнительный лист, с которым я отправился в службу судебных приставов. Там выдали постановление об аресте этой суммы за подписью судебного пристава.
Далее дело приняло неожиданный поворот: выяснилось, что ни на одном из пяти расчетных счетов СК "Сибирь" в Москве нет денег! А расчетного счета, который вместе с прочими реквизитами украшает мой страховой полис, просто не существует. Лишь из АКБ "Русь-банк" пришел ответ — банк ставил в известность, что арест наложен на остаток средств в размере 598 руб. 73 коп. С отчаяния я был готов ехать к офису "Сибири" самостоятельно описывать принадлежащие ей автомобили. Но тут мне пришла в голову мысль: в Москве находится лишь филиал компании, головная контора в Нижневартовске. Узнать их расчетные счета оказалось несложно, мне их сообщил один из страховых брокеров, продающих "сибирские" полисы. Я не поленился и слетал в Нижневартовск, и в одном из отделений Сбербанка мне посчастливилось заблокировать необходимую сумму.
На предварительном собеседовании 2 сентября судья познакомился с истцом и ответчиком. Представители СК отказались признать иск, подготовив соответствующий отзыв. На вопрос о возможности мирного урегулирования конфликта ответили отказом, вслед за этим подали ходатайство о снятии мер. На том же собеседовании слушание дела по существу было назначено на конец ноября.
О том, что в ближайшее время состоится еще одно, внеочередное, судебное заседание, где будет обсуждаться целесообразность мер по обеспечению иска, то есть о снятии ареста со счетов, я узнал совершенно случайно. Опасаясь, что ходатайство могут удовлетворить, мы с адвокатом составили частную жалобу. Только таким способом мы смогли бы приостановить отмену ареста, по крайней мере пока жалобу не рассмотрят в высшей судебной инстанции. На внеочередном заседании суд решил снять арест со счетов "Сибири", а слушание дела по существу с конца ноября перенести на 3 октября. Через несколько дней наша жалоба была зарегистрирована в канцелярии Бабушкинского суда и направлена в Мосгорсуд. Мосгорсуд жалобу отклонил, и арест со счетов "Сибири" был впоследствии снят.
Заседание, намеченное на 3 октября, было отменено. Вместо него у меня состоялся разговор с начальником особого отдела "Сибири". Он пояснил, что к его услугам прибегают лишь в особо тяжелых случаях (по всей видимости, это как раз тот самый случай). Суть нашей с ним беседы такова: мы вам не заплатим, потому что, во-первых, дело это для СК прецедентное, а во-вторых, нам не нравится такое отношение. Я искренне удивился: о каком отношении идет речь, если со мной ни разу не пожелали поговорить и на мое письмо никто не ответил? В ответ я услышал, что тон моего письма был излишне резок. Затем последовало замечание, что, очевидно, я не настолько богат, чтобы судиться годами, и возрастающие судебные издержки мне попросту не осилить.
|