Уходящий 2017 год интернет-отрасль провела в тревожном ожидании дальнейшего закручивания гаек. После блокировки в России крупнейшей в мире деловой соцсети LinkedIn казалось, что та же участь ждет и Facebook, а затем и Telegram — из-за несогласия основателя мессенджера Павла Дурова делиться с властями ключами для дешифровки. Пока тревоги не оправдались, всерьез задевать действительно популярные в стране соцсети и мессенджеры чиновники все еще не решаются. Но это затишье может оказаться временным, не дольше весны 2018 года.
Фото: Игорь Елисеев, Коммерсантъ
«Шеф, все пропало! Гипс снимают, клиент уезжает!» — примерно такие настроения царили перед началом 2017 года в российской интернет-индустрии. Причиной паники стало решение о блокировке в России доступа к LinkedIn: суды поддержали позицию Роскомнадзора, посчитавшего, что сеть не соблюдает требования о локализации серверов с данными пользователей на территории страны. Сначала казалось, что компании удастся договориться с российскими властями, но в итоге «клиент» в феврале все-таки «уехал» с концами.
После этого стали говорить о дальнейшем ужесточении регулирования интернета. Припомнили принятые в последние годы законы: о черных списках сайтов, о блогерах, антипиратские нововведения. Ждали проблем у Facebook и Twitter, которые, в отличие от других крупных IT-компаний, не спешат переносить в Россию данные своих местных пользователей. А в частных беседах источники “Ъ” рассказывали о разговорах с менеджерами этих компаний: если встанет такой выбор, они просто уйдут из страны. Однако ни с Facebook, ни с Twitter в России ничего страшного не произошло.
Вопреки замечаниям правозащитников о том, что закрытие доступа стало основным инструментом интернет-регулирования в РФ (в реестр запрещенных сайтов внесено более 94 тыс. ссылок), не был в 2017 году заблокирован Telegram, хотя летом рунет сотрясала шумиха вокруг мессенджера. Его основатель Павел Дуров вел долгую публичную полемику с главой Роскомнадзора Александром Жаровым, отказываясь делиться с ведомством сведениями для внесения в реестр организаторов распространения информации (ОРИ). Без этого доступ к сервису в России мог бы быть закрыт.
ОРИ обязаны соблюдать законы о хранении персональных данных россиян, хранить метаданные обо всех действиях участников сервиса в течение полугода и предоставлять их ФСБ по требованию.
В конце концов Павел Дуров показал Роскомнадзору необходимую информацию, но выполнять «антиконституционный и нереализумый технически “закон Яровой”» отказался. Параллельно Telegram пытается отбиться от требований ФСБ выдать ей ключи для расшифровки переписки, призывая на помощь даже ООН и обжалуя эти действия в Европейском суде по правам человека.
О том, что нервы российских пользователей Telegram, число которых в сентябре превысило 10 млн, оголены, свидетельствует их отклик на октябрьский твит Роскомнадзора: «Мы знаем, что кому-то это не понравится. Поэтому будет лучше, если вы узнаете об этом от детей» (к сообщению был прикреплен видеоролик с участием школьников, советовавших пользователям «бежать, пока могут»). Твит вызвал бурную реакцию в рунете, многие — в том числе журналисты — предположили, что Роскомнадзор вскоре объявит о блокировке Telegram. Тем более что и представители спецслужб не раз публично давили на мессенджер, заявляя, что через него происходит как подготовка терактов, так и вербовка их исполнителей и сторонников. Но и это не помешало Telegram оставаться в России.
Защитники сервиса убеждены: решение о блокировке — политическое, и принимать его будет не Роскомнадзор и даже не ФСБ. Тем более что мессенджером пользуются многие высокопоставленные чиновники и сотрудники администрации президента, вряд ли заинтересованные в переходе на другие сервисы и переносе туда наработанных контактов.
Даже вступивший в силу 1 ноября закон, накладывающий новые обязательства на владельцев программ-анонимайзеров вроде браузера Tor или Opera VPN, не заработал в полную силу, хотя блокировки могли начаться уже после 15 декабря. Впрочем, по информации “Ъ”, до сих пор ни один анонимайзер не попал в сферу интересов органов безопасности.
Выходит, не так страшен Роскомнадзор, как его малюют? Может показаться, что и нет, но это впечатление обманчиво, а дать реальный ответ в отрасли не берутся. Даже общие прогнозы на тему «Что ждет интернет-отрасль в следующем году?» после 2014 года, когда у России испортились отношения чуть ли не со всем миром, делать не готовы ни участники рынка, ни эксперты. Более или менее определенно можно предполагать: затишье на рынке сохранится до президентских выборов, а вот если вскоре после них многострадальный закон «Об информации» получит очередные поправки, а Роскомнадзор — новые полномочия, никто не удивится.