реформа электроэнергетики
В Бостоне идет американо-российский инвестиционный симпозиум, шестой по счету. Российские участники агитируют американских вложиться в российские проекты. Казалось бы, дело привычное. Но единомыслие теперь в России не в чести. В Бостоне зампред правления РАО ЕЭС Сергей Дубинин и советник президента Андрей Илларионов разошлись во мнениях относительно того, идут ли иностранные инвестиции в российский энергетический холдинг. В скандале из Москвы разбирались НИКОЛАЙ Ъ-ВАРДУЛЬ и ПЕТР Ъ-НЕТРЕБА.
Версия Сергея Дубинина
— Что за скандал произошел у вас с Андреем Илларионовым во время презентации?
— В российской делегации произошел раскол по отношению к прямым инвестициям в Россию. Господин Илларионов уже и раньше выступал против того, чтобы иностранцы вкладывали деньги в Россию. Вы помните его знаменитое заявление: "Если бы я был на месте иностранных инвесторов, я бы инвестировать не стал". Он это говорил два с лишним года назад, и оценка у него осталась прежней. То есть Андрей Илларионов считает, что за два с половиной года работы президента Путина на своем посту в России с инвестиционным климатом ничего хорошего не произошло и не изменилось. Вчера он доказывал, что те условия, которые предлагает РАО ЕЭС вместе с государственными органами, в частности с Минэкономразвития,— это введение в заблуждение инвестиционного сообщества, что ничего доброго не принесет и надо воздерживаться, соответственно, от вложений в Россию в целом и в электроэнергетику в частности.
— И каков был ваш ответ Андрею Илларионову?
— Нашим ответом, собственно, и была наша презентация. Суть в том, что у РАО существует острая потребность в инвестициях, которая определяется прежде всего тем, что у нас в перспективе ожидается большое сокращение мощностей, и это будет стимулировать резкий рост цен на электроэнергию. Плюс к этому цена газа растет. Без новых инвестиций на одних ремонтах мы можем лишь поддерживать устаревшие технологии. Вот если бы мы парогазовые установки внедрили в масштабах всей страны, то могли бы из 140 млрд кубометров газа сэкономить 40 млрд. И поэтому мы предлагаем инструменты, которые дадут возможность выстроить инвестиционный мост до тех пор, пока рынок в электроэнергетике не начнет работать полноценно. Хорошо вводить рынок, когда у вас есть новые мощности. В наших условиях нужно подкрепление этому процессу. Мы пригласили ведущие электроэнергетические компании для управления активами одной или двух оптовых генерирующих компаний, которые будут созданы с тем, чтобы они приобрели опыт работы в России и приняли осознанное решение, нужно ли крупномасштабно инвестировать.
Кроме того, мы вместе с Минэкономразвития разработали предложение по фонду гарантирования инвестиций. Суть его в том, что гарантии предлагаются инвесторам на разницу между рыночным уровнем тарифа и тем, который необходим для окупаемости инвестиций по проекту. Но это не гарантия федерального бюджета, никаких непосредственно правительственных гарантий не планируется, также как не предусмотрена и продажа кому-то существующих мощностей или акций. Привлеченные под гарантии фонда инвестиции будут направляться на достройку недостроенных объектов либо на абсолютно новые проекты.
— Но если денег на гарантии из бюджета не будет, то откуда вы их возьмете?
— Средства мы предлагаем собрать с потребителей. Это, может быть, чуть повышенная плата сегодня за то, чтобы завтра не произошло резкого скачка цен. Но даже эти деньги сегодня не обязательно собирать в полном масштабе и где-то хранить. Главное — чтобы было обязательство, что в момент, когда производственные мощности будут введены и будет ясна разница, необходимая для компенсации инвестору, вот тогда, собственно, и нужно собирать деньги.
— То есть гарантии инвесторам должны быть включены в тариф?
— Да.
— Во сколько вы оцениваете потребности РАО в инвестициях?
— Эта потребность прежде всего оценивается в мегаваттах. Мы прикидывали, что достройка незавершенных объектов даст примерно 6 тыс. мегаватт. Прежде всего это гидростанции Сибири, Кавказа и Калининградская ТЭЦ-2. Введение новых мощностей — еще примерно 5 тыс. мегаватт.
— А в деньгах?
— В целом было бы необходимо вложить в течение десяти лет порядка $10-15 млрд. Это самая минимальная оценка.
— Какие компании вы пригласили для управления активами оптовых генерирующих компаний?
— Мы провели переговоры со значительным количеством европейских и американских электроэнергетических компаний. Пять компаний подтвердили в устной форме, а одна и письменно, что они заинтересованы в участии в тендере на управление одной из оптово-генерирующих компаний.
— Можете назвать поименно?
— У нас соглашение конфиденциальности. Но во время презентации итальянская компания ENEL сама назвалась.
— Вы уже подсчитали ущерб от публичного спора с Андреем Илларионовым?
— Не берусь судить, но многие зарубежные участники презентации выходили смущенными и говорили, что если русские сами не понимают, чего хотят, и между собой ведут такую жаркую полемику, то вряд ли с ними целесообразно работать. Это факт.
Версия Андрея Илларионова
Когда Ъ обратился к главному фигуранту интервью Сергея Дубинина за разъяснениями, то с его слов картина вышла совсем другой.Советник президента, оказывается, ни два года назад, ни сейчас не заявлял и не заявляет, что в Россию не стоит инвестировать. Его принципиальная позиция: особенность российской экономики в том, что в ней слишком много инвестиционных ресурсов.
Норма сбережений, понимаемая как разница между всем ВВП и той его частью, которая потребляется, составляет 35%, а доля инвестиций — всего 18-20% ВВП, остальные 15-17% идут на выплату долгов и на чистый (за вычетом импорта) экспорт. Другими словами, значительная часть российских сбережений оседает за рубежом. Разница между нормой сбережений и долей инвестиций в ВВП сократится, считает господин Илларионов, если в экономике сократится монопольный сектор и снизятся налоги. Если же размеры государства и монополий растут, то инвестировать не надо. Но эти пояснения Андрей Илларионов дал Ъ, в Бостоне он всего этого не говорил.
Зато он задал несколько вопросов. Джейкоба Стотта (Jacob Stott), управляющего директора, главу по Центральной и Восточной Европе, Среднему Востоку и Африке JP Morgan, компании, которая два года консультирует РАО ЕЭС по привлечению инвестиций, Андрей Илларионов попросил назвать привлекаемых инвесторов помимо называвшихся Анатолием Чубайсом почти два года назад Enron и Electricite de France. Ответ ясности не дал: господин Стотт сказал, что без согласия РАО ЕЭС не может раскрывать такую информацию.
Вопрос Сергею Дубинину был задан по его презентации. Он рассказал о том, что РАО ЕЭС активно привлекает партнеров среди 10-15 крупных управляющих компаний в сфере электроэнергетики, и тут же, по словам господина Илларионова, добавил: "Приватизация состоится, правительство официально заявило об этом". Вопрос же звучал так: "О какой приватизации идет речь — о приватизации, которую будут проводить управляющие компании, или о приватизации самих управляющих компаний?" И тут ответ ясности не добавил.
Андрей Илларионов сделал и собственное заявление. Он начал с констатации. Вопрос, кто те потенциальные стратегические инвесторы в РАО ЕЭС, остается без ответа уже три года. Если Enron и Electricite de France в свое время заявляли о своей инвестиционной готовности, то судьба Enron известна, а Electricite de France в июле 2002 года отказалась от своих намерений.
Дальше господин Илларионов напомнил два положения из выступления господина Дубинина. Был приведен пример меморандума о намерениях с компанией E.ON, которая готова сотрудничать в производстве парогазовой установки, но при двух условиях. Во-первых, если E.ON получит долгосрочный контракт по поставкам газа из России; во-вторых, если E.ON получит долгосрочный контракт на продажу электроэнергии в России. Эти условия противоречат, по оценке господина Илларионова, готовящимся законам о реформе естественных монополий. Долгосрочные контракты предполагают заранее известные цены, что противоречит и либерализации газового рынка, и созданию рынка электроэнергии.
Не меньше возражений у господина Илларионова вызвала и изложенная господином Дубининым концепция гарантийного фонда инвестиций в РАО ЕЭС. Фонд должен аккумулировать средства, в том числе и бюджетные, для того чтобы компенсировать инвестору разницу между рыночной ценой электроэнергии и расчетной ценой, обеспечивающей окупаемость проектов. По мнению Андрея Илларионова, это хуже, чем Госплан: тот был больше ориентирован на рынок, а фонд — это перераспределительная система в чистом виде.
Вывод господина Илларионова: еще одно разочарование в менеджменте РАО ЕЭС.
НИКОЛАЙ Ъ-ВАРДУЛЬ, ПЕТР Ъ-НЕТРЕБА