Cмерть медузы

Татьяна Алешичева об «Убийстве Джанни Версаче»

Телеканал FX начал показ второго сезона "Американской истории преступлений" Райана Мерфи — на этот раз речь пойдет об убийстве Джанни Версаче


15 июля 1997 года у особняка Версаче в Майами молодой человек в надвинутой на глаза бейсболке поджидает прославленного модельера, окликает — и дважды стреляет ему в лицо. Рядом с распростертым на земле истекающим кровью Версаче (Эдгар Рамирес) падает окровавленный белый голубь, которого задело осколком. На шум выбегает Антонио Д'Амико (Рики Мартин), многолетний партнер Версаче, и, обхватив бездыханное тело, застывает в позе немого отчаяния, которая в иконографии именуется "Пьета",— и все это выглядит как безбожный телевизионный китч.

Сам Д'Амико, как и другие члены семьи Версаче — фигуранты истории во главе с нынешней владелицей модного дома Донателлой, поспешили откреститься от сериала еще на стадии съемок: мол, все вранье и домыслы — и документальный роман журналистки Морин Орт, что лег в основу сценария, это сборник неподтвержденных слухов. Главный из таких слухов — о предполагаемом знакомстве Версаче со своим убийцей. По версии Орт и Мерфи, Эндрю Кьюненен (Даррен Крисс), подрабатывавший эскорт-услугами, однажды все-таки повстречался на жизненном пути модельера. В гей-клубе Сан-Франциско он подошел знакомиться, втерся в доверие и был удостоен недолгого общения. Версаче даже брал милого парня с хорошими манерами в оперу, для которой делал костюмы, как красавец-миллионер уличную девушку в фильме "Красотка". На представлении экзальтированный Кьюненен расплакался, как героиня Джулии Робертс, хотя в той опере никто не умер, а было просто красиво,— не иначе хотел впечатлить нового покровителя. Не вышло, и он затаил обиду.

Семья Версаче в своем праве: вся эта история с гей-клубом, оперой и смертельной обидой — из разряда "о чем говорили отец Варлаам с Гришкой-самозванцем на литовской границе", только вдобавок желтая пресса подверстала к ней предположение, что модельер заразил случайного знакомого ВИЧ. В действительности до атаки на Версаче этот самый Кьюненен убил еще четверых, и что послужило мотивом, не знает никто — он покончил с собой до того, как полиция успела его взять. В сериале ФБР проявляет чудеса нерасторопности: несколько отпечатанных на ксероксе объявлений о розыске с портретом серийного убийцы не мешают Кьюненену спокойно разгуливать по Майами-Бич — особенно он жалует гей-тусовки, где можно встретить Версаче. "В каждом из нас спит зверь, я слышу его рычанье, когда танцую" — обиженный хищник уже рыщет по танцплощадке.

При виде этих цветущих пышным цветом, присыпанных блестками, танцующих в неоновых огнях тусовок отдел нравов полиции Майами из одноименного сериала 1980-х в полном составе оторопел бы. Его персонажи Санни и Рико умели отдохнуть красиво, изображая под прикрытием представителей любых субкультур, и знали вдоль и поперек все злачные места, но на подобную территорию никогда не забредали — в поп-культуре того времени гей-сцена просто не фигурировала. Но в действительности-то была. И Райан Мерфи будто восполняет пробел, живописуя место, которое Версаче полюбил и в котором поселился из-за его витальности и свободы. А там ко двору пришелся сам Версаче и его стиль — избыточный, роскошный, нарочито сексуальный — сам модельер подчеркивал это, рассказывая в интервью, что его вдохновляет одежда секс-работниц родной Калабрии. Весь этот обтягон и мини, кожа и дыры, причудливые золотые орнаменты с карамельной фабрики и образы "иду такая вся — на сердце рана". Карамелизация действительности росла в его творчестве не на ровном месте, а была почерпнута из классических источников. Это живописный стиль барокко и любимая модельером опера, где все избыточно и нелогично, кудрявые завитки опасно змеятся, раны на сердце схвачены булавками, а в финале все погибают. Этот стиль мил Райану Мерфи как родной — он и сам превращает телевизионную мыльную оперу в искусство методом остранения, добавляя кича, отодвигая пресловутую "грань фола" за горизонт и играя с фактурами. Его новый сериал — тоже художественно переосмысленная мыльная опера, где главный драматургический конфликт прорисовывается уже в первых сериях, и он по-оперному жесток. Будь ты хоть сто раз признан и обласкан любовью публики, мир остается довольно ханжеским местом, и ты будешь вынужден с этим считаться, как семейство Версаче в наши дни, когда не желает выносить на публику непочетную подноготную образа Версаче. В сериале страшно деловая сестра Версаче Донателла (Пенелопа Крус), говорящая по-английски, будто не прожевала пиццу, но тонко чувствующая меняющиеся запросы публики, пытается втиснуть в рамки очередное шоу брата, наняв худосочных манекенщиц с каменными лицами — эти ничем не напоминают барышень с тротуаров родной Калабрии. Она жестоко шпыняет приживалу Д'Амико — хватит танцев, пора бы остепениться, промискуитет не может длиться вечно.

Удивительно умеющий схватывать дух времени и суть момента, Мерфи на сей раз попал пальцем в небо — прославляя раж незабвенных девяностых, воспроизвел актуальную нынешнюю повестку: секс — это опасная территория, свобода нравов чревата гибелью.

В России сериал доступен на Amediateka

Татьяна Алешичева


9

Фото: Vittoriano Rastelli/CORBIS/Corbis via Getty Images

Что нужно понимать о Версаче и Versace

Джанни Версаче не просто один из самых успешных фэшн-дизайнеров 80-х и 90-х — он был одним из тех, кто фактически создал новейшую концепцию гламура со всеми его признаками: логоманией, объективацией, тотальным sex appeal и декоративностью, культом знаменитостей. В этом качестве он стал настоящим идолом уже в 80-е и оставался им вплоть до самой своей гибели в 1997 году, а его бренд Versace оказался важнейшим символом этого времени



Голова Медузы и греческая мифология

Фото: Courtesy of Villa Casa Casuarina

Самый узнаваемый бренд-эмблема конца XX века — голова горгоны Медузы, очерченная волной-меандром. Бренд Versace был официально зарегистрирован в 1978 году, и уже к началу 80-х на здании штаб-квартиры появился барельеф с головой Медузы. Джанни Версаче рассказывал, что ребенком играл среди римских развалин в родном Реджо-ди-Калабрия, где на полу сохранилась мозаика с головой Медузы. Но, скорее всего, это отголоски его незаконченного курса в классическом лицее Томмазо Кампанеллы. Греческая мифология в самом кэмповом ее виде — белые туники, мрамор, золото, рельефные торсы — стала вместе с поп-артом основой эстетики Версаче и появлялась везде, от его костюмов к балету Бежара "Дионис" до полотенец из его банной линии.


Разнузданный брендинг

С той же искренностью и максимализмом, с какими Версаче верил в красоту китча, он верил и в силу брендинга. Голова медузы, меандровый декор и логотип покрыли каждый сантиметр империи Versace. Собственно, Версаче одним из первых открыл великую силу логомании, фактически запустил ее, и на этой волне бренд несся все 80-е и 90-е годы. Bling-bling лег в основу всей конструкции дома Versace и держал ее не хуже, чем традиционные брендовые скрепы — легендарная фигуры создателя, длинный список знаменитых клиентов или вековая история.


Гламурная эротика

Сложно сказать, какая формула точнее: секс продавал Versace или Versace продавал секс, но определение "sexy" прочно связано с тем, что делал Джанни Версаче. Как и все у Версаче, его эротика избыточна и гламурна. Декольте, мини и голый живот с ботфортами, черный лак с массивной золотой фурнитурой, леопард и открытые яркие цвета на загорелой — нет, перезагорелой коже. В начале 80-х на рекламных имиджах одетых моделей обнимали раздетые, а в 90-е рядом с моделями появились идеально прокачанные обнаженные парни — и это легкая гомоэротическая игра только подчеркивала абсолютную эротическую прямолинейность Versace. Именно этот тип гламурной эротики стал одним из символов 90-х, и от него как от гламурного стандарта отталкивался весь фэшн-андерграунд, выстраивая принципиально иное понимание красоты.


Супермодели

Фото: Rex Features / Fotodom

Сам этот феномен во многом обязан своим появлением Versace. Джанни Версаче выступал в своем любимом жанре "все сразу и по максимуму": он приглашал на свои шоу всех знаменитых моделей. Не просто Линда Евангелиста и Наоми Кэмпбелл, а Линда, Наоми, Кристи, Синди, Клаудия, Стефани и Карла. И еще Надя Ауэрман и Хелена Кристенсен. И на подиуме, и в рекламе, и на вечеринках. Их называли Gianni's Girls, а финал показа "осень-зима 1991/92", где Линда, Синди, Наоми и Кристи вышли в разноцветных мини-платьях, стал одним из легендарных фэшн-моментов.


Элизабет Херли и золотые булавки

Фото: Dave Benett/Hulton Archive/Getty Images

В 1994 году Элизабет Херли пришла со своим бойфрендом Хью Грантом на лондонскую премьеру фильма "Четыре свадьбы и одни похороны", где Хью сыграл главную роль. На ней было длинное черное платье Versace с радикальным декольте и таким же радикальным разрезом на боку, скрепленным золотыми булавками. Она не просто затмила Гранта, произвела фурор и появилась во всех газетах — с этого выхода началась ее карьера модели, актрисы и бизнесвумен. То есть фактически именно платье Versace, а не многолетний роман с Хью Грантом обеспечило ей, в конце концов, статус знаменитости.


Принцесса Диана и Элтон Джон

Фото: Luca Bruno

Селебрити как важнейший маркетинговый инструмент — это еще один важный тренд 90-х, который Версаче задал и успешно использовал. За его брендом не было исторической европейской аристократии и старого Голливуда (хотя он довольно много шил для Элизабет Тейлор), но он нашел другую нишу — рок- и медиазвезды. Он дружил с Элтоном Джоном и делал для него сценические костюмы, еще в 1985 году он познакомился с принцессой Дианой и одел ее в платья-футляры выше колена, когда она наконец разъехалась с принцем Чарльзом. Оба они, и Диана и Элтон Джон, ценили дружбу с Версаче и присутствовали на его отпевании в Миланском кафедральном соборе в июле 1997 года.


«Showgirls» Пола Верхувена

Фото: DDP/VOSTOCK-PHOTO

Скандальный и провалившийся в прокате, но ставший культовым фильм Верхувена 1995 года на актуальную сегодня тему абьюза и харрасмента в мире шоу-бизнеса. Главная героиня, вульгарная провинциальная девица Номи, пробивается на ведущую роль в эротическом шоу, использующем и сексизм, и объективацию. Ее мечтой, воплощенным "жизнь удалась", становится именно платье Versace, которое она видит в витрине и покупает на первый серьезный гонорар, не умея даже правильно произнести название бренда.


Елена Стафьева

Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...