В начале февраля вступили в силу новые полномочия британских властей по контролю за чистотой финансовых операций. Еще недавно «тихую гавань» это сильно взбудоражило
Роскошная яхта одного из российских миллиардеров пришвартовалась на Темзе
Фото: Leon Neal/Getty Images
Говорят, что к новым усилиям по расследованию деятельности олигархов (не только российских) британские спецслужбы подтолкнул телесериал ВВС «Макмафия» о международной организованной преступности, только что с большим успехом прошедший по первому каналу местного телевидения («Огонек» рассказывал о нем в N 1 за 2018 год). «Подтолкнул» — это, разумеется, преувеличение, но получилось так, что фильм оказался приурочен к важному событию: с февраля начали действовать новые полномочия властей в финансовой сфере, так называемые UWO — Unexplained Wealth Orders, то есть ордер на необъясненные ценности и богатство, предусматривающий обеспечительные меры вплоть до ареста и отчуждения имущества. От любого индивида теперь могут потребовать доказательств законного происхождения активов, то есть любой собственности, на сумму от 50 тысяч фунтов и выше, и ввести эти самые меры в случае отсутствия ясных объяснений.
В российской прессе эту новость назвали ударом по «олигархам», хотя заявленный «порог претензий» невысок — от 50 тысяч фунтов (около 4 млн рублей). Это как, например, рядовой платиновый «Ролекс». Видимо, чтобы прояснить возникшее у широкой публики недоумение, британский министр безопасности Бен Уоллес специально разъяснил журналистам: смысл UWO в том, что может достать всех — от уличного торговца наркотиками до международного олигарха или иностранного преступника. Хотя и отметил при этом, что нововведение будет направлено в первую очередь на знаковые фигуры, невзирая на международную известность или влияние. «Пусть они депутаты в своей стране, депутаты не получают большую зарплату,— сказал Уоллес,— но если вдруг у них появится хорошенький таунхаус в Найтсбридже (богатый район Лондона.— «О»), который стоит миллионы, и они не смогут доказать, как расплатились за него, мы арестуем эту собственность, мы продадим ее, а поступления направим на финансирование наших правоохранительных сил».
Звучит сурово, и в «тихой гавани», которой традиционно считалась британская финансовая юрисдикция, началось брожение: в Лондоне ведь окопались и арабские шейхи, и африканские вожди, и множество других состоятельных персон с туманным происхождением активов. Но все же самая серьезная озабоченность возникла среди наших соотечественников, и понятно, почему. «Олигарх» в Британии уже неотделим от «русского», как лебедь — белый, а волк — серый. А министр безопасности Уоллес и вовсе не оставил сомнений в части того, какая категория попадет первой под раздачу ордеров UWO. Презентуя новацию, Уоллес сослался и на «Макмафию» (пусть это и художественный фильм, но на документальной основе), и на «русский ландромат (прачечную.— "О")», описанный в расследовании международного консорциума журналистов, проследивших потоки «грязных денег» из России на Запад в 2010-2014 годы. Тогда выяснилось, что через молдавские и латвийские банки, а потом через десятки подставных фирм, так называемых шелл-компаний, из России было выведено более 20 млрд долларов, осевших в конечном счете в Лондоне. «Нам известно: там бесспорно существовала связь с государством,— отметил Уоллес.— Точка зрения нашего правительства в том, что мы знаем, чем они занимаются, и что мы не позволим этому продолжаться. Когда мы до вас доберемся, мы займемся и вами, и вашей собственностью, вокруг вас все станет непросто».
Таинства тайминга
Возникает законный вопрос: а что сейчас-то вдруг принялись? Раньше было неизвестно или что? Чтобы понять, что происходит, нужно вспомнить несколько обстоятельств.
С лондонским Сити, мировым финансовым центром, прежде никто не хотел ссориться — это ж священная корова, финансовый сектор всю страну кормит. Настроения изменились в ходе преодоления недавнего финансового кризиса: выяснилась безответственность и беспринципность многих банкиров, стал очевиден недостаток и сил, и принципиальности у регуляторов-контролеров. Подталкивал и внешний пример: в США при президенте Обаме был принят закон о борьбе с финансовыми злоупотреблениями (FATCA). По этому закону под американский колпак подпадают любые операции, где «нечистая рука» коснется доллара. Фунт стерлингов как мировая валюта не менее весом, и теперь дошла очередь до него: в прошлом году в Великобритании был принят закон о криминальных финансах (Criminal Finance Act), а нынешнее введение механизма с UWO — часть нового законодательства.
Финансовый контроль в Англии до недавнего времени был делом Казначейства — Министерства финансов, самого влиятельного в иерархии британских ведомств, но все же не силового. Теперь произошло перераспределение обязанностей в правительстве: экономическая преступность перешла от Министерства финансов (Казначейства) к Министерству внутренних дел (Хоум-офису). За нее как раз и отвечает Бен Уоллес (его должность называется «министр», но в британской властной структуре это ранг начальника управления или заместителя министра внутренних дел).
Немаловажная деталь: во всех этих событиях сыграл свою роль и фактор развития британской внутриполитической обстановки. Канцлер Казначейства (министр финансов) Филипп Хэммонд считается противником премьер-министра Терезы Мэй, а вот глава Хоум-офиса Эмбер Радд — ее главная сторонница. Так что усиление МВД — это не только аппаратный ход, но и вклад в копилку нынешнего премьера: правящую партию раздирает внутренняя борьба, стабильного рабочего большинства в парламенте у нее нет, конкуренты набирают рейтинг, так что «сильные ходы» — это еще и вопрос политического выживания для верхушки консерваторов.
Борьба за «чистоту финансов», бесспорно, сильный ход. А уж то, что на острие атаки возникает Россия с ее пресловутыми хакерами, олигархами и в целом «неважной репутацией», так это из разряда «побочных потерь», как говорят военные, и «русофобия» тут ни при чем.
В туманной столице Англии сейчас более 100 тысяч постоянно живущих русских, а с временами «понаезжающими», да еще и с другими русскоговорящими гражданами бывшей советской империи — намного больше. И вряд ли рядовой житель «Лондонграда» почувствует себя от вводимых новаций неуютнее. На недавних прениях в парламенте один депутат подчеркнул: мы не против России и русских, мы против клептократии.
Черный низ, белый верх
Сентенция не самая новая, но все же не лишенная смысла: как ни крути, а «грязные деньги» — проблема без национальности. И стоит ли, если обижают преступников, обижаться национальному признаку?
В одном из недавних романов Джона Ле Карре, знаменитого британского автора политических триллеров, описывается схема перевода и получения «грязных денег». В респектабельном европейском банке с таким же респектабельным английским директором за семью печатями хранятся особые счета до востребования — «липизаны». Так странно они названы по липицианской (или липизанской) породе лошадей, любимых императорским домом Габсбургов. От всех остальных их отличает то, что с рождения они темной, почти черной масти, но потом с возрастом покрываются белым волосом и превращаются в ослепительно серебристое чудо, хотя под белым покровом остается черная кожа.
И что, вводимые законом ордера эти «липизаны» изведут? Поломают и схемы, и саму систему отмыва преступно нажитых доходов? Вопрос, есть опасение, риторический.
Часто приводят такую цифру: ежегодно через Лондон отмывается до 90 млрд фунтов «черных денег» со всех концов мира. И нередко даже в респектабельных дискуссиях звучит аргумент: ну и что, что коррупция, деньги ведь остаются в британской экономике — их вкладывают, тратят на что-то. По утверждениям риэлторов, занимающихся лондонским люксовым сегментом, на каждый домик в 10 млн фунтов в экономику приходит 4 с лишним миллиона дополнительных денег (нужно же и ремонт сделать, и обставиться, и по магазинам пробежаться).
Трудно представить миллиард фунтов стерлингов. А 90 миллиардов?..