премьера кино
Фильм "Бланш" (Blanche), провалившийся на открытии фестиваля французского кино, сразу вышел в регулярный прокат. По мнению АНДРЕЯ Ъ-ПЛАХОВА, он мог бы даже найти своих поклонников, если бы картину окончательно не угробил дубляж.
Публика, собравшаяся в "Пушкинском" себя показать и на людей посмотреть, была еще под впечатлением речи Андрея Кончаловского, говорившего об отменном вкусе французского кино, как ворвавшаяся на экран разбойница-мстительница Бланш мрачно предупредила: "Учтите, я баба с яйцами!" Исполнительница этой роли Лу Дуайон не унаследовала изящества своей матери Джейн Биркин (от отца ей достался слегка подпорченный овал лица), но и ее можно было при желании сделать не более дебильной, чем Милла Йовович в роли Жанны д`Арк. Однако режиссер Берни Бонвуазен решил, что дебилизм — это единственная достойная призма, через которую надлежит смотреть современному человеку на французскую историю.
Если уже романы Дюма были иронической стилизацией, если фильмы плаща и шпаги, снятые полстолетия назад, не раз превращались в откровенные хохмы, на заре XXI века говорить об эпохе "короля-солнце" без того, чтобы населить ее трансвеститами, кокаинистами и колумбийскими наркобаронами, просто западло. Новаторство "Бланш" только в том, что здесь принародно опущены священные коровы национальной мифологии. Людовик XIV бегает в розовых панталонах со свечкой в заднице. Кардинал Мазарини из коварного злодея превратился в похотливого психопата, у которого зудит под сутаной и который жить не может без красного возбуждающего порошка. А некогда спасавшая свои романтические подвески Анна Австрийская — в шлюху из садомазосалона, ползающую в подвязках в ногах того же кардинала. И поскольку их и играют священные коровы французского кино (Мазарини — Жан Рошфор, Анна — Кароль Буке, хорошо хоть не Катрин Денев), эффект получается убийственный. Поэтому, когда в сопровождении троицы мушкетеров появляется д`Артаньян — Жерар Депардье и предлагает одному из присутствующих "выйти на две палки", остается только подивиться последовательности авторов фильма.
По концентрации абсурда он напоминал бы гайдаевскую историческую пародию "Иван Васильевич меняет профессию" — если бы во времена Гайдая были разрешены мат и педерастия. Как только ушел СССР и взамен пришел секс, появился фильм Бориса Бланка "Кремлевские тайны XVI века" с огромными искусственными фаллосами и нетрадиционной сексуальной ориентацией Ивана Грозного. Находку не оценили — и публике опять вернули лишенные дикой фантазии "Тайны дворцовых переворотов". Между тем французы не остановились на достигнутом, и вот вам впечатляющий результат.
Единственный минус "Бланш" — что товар получился не очень конвертируемый. Жаргон парижского мультикультурного дна далеко не столь широко овладел миром, как его нью-йоркский аналог. И если даже в России есть тонкие спецы по тарантиновской лингвистике, как переводить французское арго, да еще вложенное в уста аристократической знати, никто у нас понятия не имеет. И делают это самым тупым образом, имитируя пэтэушный московский лексикон и такой же прононс. Один мой коллега заметил, что даже цензурные слова в русской версии фильма звучат неприлично.
Во всяком случае, на премьере было заметно, что публика совершенно потеряна и не понимает правил игры. То ли ее затащили на очередное мочилово, то ли на сексуальное ток-шоу. Где плащ и шпага и чем каждая от них отличается от палки и от свечки — непонятно. И главное, к чему прозвучавшие на открытии фестиваля пафосные слова о том, что русские и французы братья, призванные вместе делать европейское кино. Все-таки трудно с этими европейцами: все учат нас культуре и политкорректности, а сами на поверку такие похабники, что даже сам великий и могучий оказывается импотентом.