Турция не исключает, что за операцией «Оливковая ветвь» на севере Сирии могут последовать другие. Об этом вчера заявил глава МИД Турции Мевлют Чавушоглу. Своей целью в Анкаре называют ликвидацию в приграничной зоне «гнезда террористов», к которым в Турции причисляют партию сирийских курдов «Демократический союз» (ПДС) и ее боевое крыло «Отряды народной самообороны» (ОНС). При этом представители ПДС исключены из всех переговорных форматов. Не планируется и их приезд в Сочи, где на следующей неделе пройдет Конгресс сирийского национального диалога. В условиях продолжающейся турецкой операции курды стоят перед дилеммой: договариваться о своем будущем с Дамаском или продолжать полагаться на США.
Турецкие власти не исключают, что за военной кампанией в курдском Африне последуют и другие операции
Фото: Lefteris Pitarakis, AP
Между Турцией и США
Развитие ситуации на севере Сирии в связи с операцией «Оливковая ветвь» обсудили в своем последнем телефонном разговоре президенты США и Турции Дональд Трамп и Реджеп Тайип Эрдоган. Как сообщили в Белом доме, президент Трамп «выразил свою озабоченность из-за роста насилия в сирийском Африне». Глава МИД Турции Мевлют Чавушоглу, однако, заявил, что сообщение Белого дома не отразило того, что на самом деле обсуждалось. По его словам, Дональд Трамп дал Тайипу Эрдогану слово «больше не поставлять» вооружения сирийским курдам.
Напомним, еще в январе 2014 года курды объявили о создании на севере Сирии собственной автономии под названием Рожава (Западный Курдистан). В ее состав вошли три кантона Джазира, Кобани и Африн, которые не были связаны между собой. К концу 2016 года в результате успехов в борьбе с «Исламским государством» (ИГ, запрещенная в РФ террористическая группировка) курдам удалось объединить Кобани и Джазиру. Очередь была за Африном. Но Турция, стремившаяся не допустить создания у своих границ еще одного потенциально независимого курдского анклава, аналогичного Иракскому Курдистану, в августе 2016 года начала военную операцию «Щит Евфрата», продолжавшуюся по март 2017 года.
Поводом же для нынешней операции Турции стали заявления американских военных о подготовке пограничной группировки на основе «Сил демократической Сирии», существенную часть которых составляют курдские формирования. И хотя позднее в Вашингтоне опровергли наличие подобных намерений, Анкара решила действовать. Цель операции «Оливковая ветвь» — создание 30-километровой зоны безопасности, которая «будет зачищена от террористов». Турки призывают США прекратить поставки оружия курдам и способствовать отводу курдских вооруженных формирований в Сирии к востоку от реки Евфрат, чтобы окончательно разграничить зоны влияния на севере Сирии.
Начало военной кампании Турции в курдском кантоне Африн — второй за последние три месяца удар по курдскому проекту после операции иракской армии в Киркуке в октябре 2017 года. Последняя похоронила надежды курдов провозгласить независимость Иракского Курдистана. Сирийские курды, которые составляют примерно 10% населения Сирии, в отличие от иракских, вопрос о независимости не ставили. Для них речь шла в основном о федерализации региона, как максимум, и как минимум о расширении автономии.
Власти в Дамаске в целом не возражали против поиска компромиссов. Однако параллельно перед курдами открылась возможность пойти по пути, уже пройденному четверть века назад их иракскими братьями. США видели курдский анклав самостоятельной от Дамаска территорией, по крайней мере, до тех пор, пока у власти в Сирии остается президент Башар Асад.
По мнению руководителя Центра Научно-аналитической информации Института востоковедения РАН Николая Плотникова, на развитие ситуации в Сирии преобладающее влияние оказывают турецкий и американский факторы. Анкара стремится не допустить появления на своих границах нового курдского образования. США, наоборот, в дополнение к созданному ими Иракскому Курдистану планируют создать курдский анклав на территории Сирии. В беседе с “Ъ” эксперт заметил, что в противостоянии Турции и США курды стали заложниками, но в этом есть и «доля вины некоторых курдских лидеров». «Вполне можно было не допустить такого развития ситуации. Тот, кто пытается усидеть на двух стульях, чаще всего проигрывает»,— считает Николай Плотников.
Под тенью Оджалана и Барзани
Основанием обвинить ПДС в терроризме для Турции стал тот факт, что в 2003 году она была создана при поддержке Рабочей партии Курдистана (РПК), которую Анкара причисляет к террористическим организациям. Но ПДС и ее «Отряды народной самообороны» не вмешивались в турецкие дела и их союз с РПК — скорее идеологический, чем военно-политический.
В 1980–90-е годы лидер РПК Абдулла Оджалан и его отряды нашли убежище в Сирии и именно отсюда при молчаливом одобрении Дамаска осуществляли вылазки на турецкую территорию. Однако еще в 1998 году отец нынешнего сирийского президента — Хафез Асад попросил лидера РПК покинуть Сирию, а спустя год Абдулла Оджалан был арестован турецкими властями. В Сирии осталось немало его последователей, но основной интерес сирийских курдов сосредоточен на собственных проблемах. Отдельные члены РПК в последние годы оказывали содействие сирийским курдам в борьбе с ИГ, но их основные отряды и военные базы находятся на территории Иракского, а не Сирийского Курдистана.
При этом турецкие власти не пренебрегали общением с сирийскими курдами, в том числе с представителями «Демократического союза», когда им этом было выгодно. Так, летом 2013 года один из лидеров ПДС Салех Муслим посещал Стамбул, где встречался с представителями турецких силовых структур. Тогда задачей президента Эрдогана было объединение сирийской оппозиции ради свержения президента Асада и он рассматривал курдов как союзников.
Еще в 2012 году курды установили контроль над территориями на севере Сирии, где проживало большинство курдского населения. Правительственные силы ушли из этих районов на другие фронты вооруженного конфликта. Ответственность за обеспечение безопасности на севере Сирии легла на курдские отряды самообороны.
В том же году был создан Высший совет курдов Сирии, куда вошли две ведущие региональные силы — созданный еще в 2003 году ПДС и Курдский национальный совет (КНС). Последний возник в октябре 2011 года по инициативе президента Иракского Курдистана Масуда Барзани.
Высший совет должен был играть роль временного правительства Сирийского Курдистана, однако из этой идеи ничего не вышло. КНС тяготел к сирийской оппозиции, которая исключает диалог с Башаром Асадом. ПДС, напротив, не выступал против Дамаска и был готов к диалогу. В то время как ПДС, обладающий реальной властью в курдских районах, так и не смог добиться отдельного представительства курдов ни в одном из форматов переговоров о будущем Сирии, КНС в рядах оппозиции подключился к женевскому процессу.
В итоге ПДС стал для Турции двойной мишенью — и как потенциальный союзник Башара Асада и как идеологически близкая к РПК структура, хотя об этом в Анкаре вспомнили только когда это стало выгодно. «Свержение Асада, а не борьба с фиктивной террористической угрозой было и остается основной задачей Анкары»,— такую позицию высказал “Ъ” ведущий научный сотрудник Центра изучения стран Ближнего и Среднего Востока Станислав Иванов.
Курды думают о Сочи
Курдский политик Радван Бадини в беседе с “Ъ” выразил мнение, что курдам необходимо отстаивать свои права на самых разных площадках, где речь идет о будущем Сирии. В том числе и на предстоящем конгрессе в Сочи, хотя после начала операции в Африне многие курдские политики заявили о предательстве со стороны России из-за того, что она не помешала Турции.
Так, представители ПДС заявили, что в Сочи не поедут, хотя в последнее время речь об их официальном приглашении не шла. С самого начала подготовки к Сочи Турция выступала против участия в этом мероприятии курдских партий, в первую очередь ПДС. Москва ссориться с Анкарой не стала, понимая, что без компромисса с Турцией, как и с Ираном, политическое урегулирование в Сирии невозможно. От Анкары и ее давления на оппозицию во многом зависел и сам факт проведения конгресса.
В разговоре с “Ъ” представитель КНС в России Мустафа Сино сообщил: «Насколько я знаю, официального приглашения на этот час мы еще не получили, но думаю, что оно будет, и думаю, что мы приедем в Сочи». По словам господина Сино, окончательное решение зависит от того, приедут ли в Сочи представители ООН и приглашают ли КНС как отдельную делегацию или же в составе других политических структур. «Мы хотим быть отдельной делегацией»,— подчеркнул господин Сино.
Ранее сообщалось, что КНС может быть представлен в Сочи в составе высшего комитета по переговорам, который обещает дать ответ об участии в сочинском конгрессе по итогам завершающейся сегодня в Вене встречи по Сирии под эгидой ООН — в зависимости от того, сможет ли Москва, с его точки зрения, продемонстрировать влияние на делегацию Дамаска. В конце прошлой недели глава МИД РФ Сергей Лавров встречался в Нью-Йорке с постпредом Сирии при ООН Башаром Джаафари, также возглавляющим делегацию правительства в Вене. По данным “Ъ”, разговор шел как раз о модальностях диалога с оппозицией.
Вчера официальный представитель МИД РФ Мария Захарова сообщила, что большое количество представителей различных курдских политических сил уже подтвердили свое участие в конгрессе. Иллюстрацией этому служат слова Радвана Бадини, который надеется быть на конгрессе в составе группы «Платформа “Астана”» во главе с Рандой Кассис.
«У нас нет такой поддержки, как у ПДС или КНС, но кто-то же должен говорить от имени курдов, а мы все хотим примерно одного и того же — соблюдения прав национальных меньшинств»,— сказал он, добавив, что считает необходимым продолжить диалог с Москвой, несмотря на разочарование курдов.
По мнению Николая Плотникова, решение проблемы Африна можно найти. «Один из возможных вариантов — на территорию, подконтрольную курдским формированиям, входит сирийская армия и создает там совместные с Дамаском органы местного управления. В этой ситуации турецкая армия вряд ли рискнет вступить ними в отрытое противостояние»,— резюмирует эксперт. Впрочем, президент Асад с самого начала назвал операцию в Африне «турецкой агрессией», но пока сирийские власти бездействуют.