Дания, принявшая в ноябре закон, позволяющий запретить строительство «Северного потока-2» исходя из своей нацбезопасности, должна рассматривать заявку России на прокладку трубы по старым нормам, считают в МИД РФ. Когда Москва запрашивала разрешение, отказать страна могла только при наличии риска для окружающей среды. Требования России обоснованны, считают юристы, но, с учетом политической составляющей, в случае отказа «Газпрому» проще будет пересмотреть маршрут, чем годами оспаривать решение Копенгагена.
Фото: Александр Марголин / Коммерсантъ, Коммерсантъ
Главы МИД России и Дании Сергей Лавров и Андерс Самуэльсен провели во вторник в Москве встречу, одной из тем которых стало строительство «Газпромом» газопровода «Северный поток-2» в территориальных водах страны. Как сообщил российский министр, Москва настаивает, чтобы Копенгаген рассматривал заявку на прокладку трубы по законодательству, действовавшему на момент ее подачи в апреле 2017 года. Тогда вопрос решало Датское энергетическое агентство, исходя из экологических соображений, но в ноябре 2017 года парламент Дании одобрил закон, в рамках которого МИД может принимать решение исходя из соображений национальной безопасности.
«Северный поток-2» мощностью 55 млрд кубометров в год пройдет из России в Германию по дну Балтийского моря. Начать строительство «Газпром» рассчитывал летом 2018 года, но для реализации проекта нужны разрешения Финляндии, Швеции и Дании. Получить их компания планирует в феврале. В конце января оператор проекта «Северный поток-2» AG получила разрешение на прокладку морской части газопровода в территориальных водах Германии. Глава «Газпрома» Алексей Миллер после этого заявил, что это уже дает возможность начать строительство самого важного участка газопровода и приемного терминала в Германии.
Партнер юридической фирмы «Вестсайд» Сергей Водолагин говорит, что обычно нормы права не имеют обратной силы, но в случае с «Северным потоком-2» ситуация несколько иная. Он отмечает, что Дания получила заявку от России на прокладку газопровода по ее территории и уже после этого приняла закон, позволяющей ей запретить строительство газопровода, обосновывая это ссылками на безопасность и внешнюю политику. «Примерно такие обоснования государства обычно применяют, когда хотят ввести закон, имеющий обратную силу. Но в случае с ''Северным потоком-2'' вряд ли удастся задействовать те же юридические механизмы, которые используются для защиты прав граждан и которые могли бы позволить России требовать применения датского законодательства, действовавшего именно на дату подачи заявки о прокладке газопровода»,— считает он.
Партнер компании «НАФКО-консультанты» Ирина Мостовая отмечает, что усилия, направленные на препятствование строительству «Северного потока-2» являются беспрецедентными. «Несмотря на то, что законопроект, одобренный парламентом Дании, де-юре призван регламентировать прокладку любых трубопроводов и кабелей в ее территориальных водах, сроки его подготовки непрозрачно намекают, о каком конкретно трубопроводе может идти речь»,— отмечает она. Госпожа Мостовая напоминает, что противодействие реализации проекта осуществлялось не только на уровне общеевропейского законодательства, но и с применением норм права конкретных государств. Примером может служить решение антимонопольного органа Польши, который фактически сорвал создание консорциума для реализации «Северного потока-2», ссылаясь на возможное ограничение конкуренции.
Дания, говорит юрист, пошла дальше и разработала закон под конкретные нужды государства в рамках оживленной полемики вокруг конкретного проекта. Де-факто принятие нового закона дает властям Дании право заблокировать прокладку российского газопровода в своих территориальных водах, но это не значит, что оно будет реализовано. Критерии, по которым власти Дании будут определять, соответствует ли строительство трубы местному законодательству или нет, достаточно размыты. Следовательно, говорить о законе как о прямом запрете не совсем уместно. «Речь больше идет о появлении весомого, законодательно закрепленного аргумента, который Дания может и, надо полагать, будет использовать в диалоге с Россией и ее партнерами по проекту в целях защиты собственных интересов»,— отмечает госпожа Мостовая.
Она также напоминает, что ретроспективные нормы в законодательстве большинства стран с романо-германской системой права, к которой относится и Дания, явление нечастое. То есть по общему правилу закон вступает в силу с момента его принятия и не распространяется на отношения и события, имевшие место до того. Обратная сила закона допускается только в случае, если это прямо предусмотрено в законе и новые нормы направлены на улучшение правового положения субъектов, на которые он распространяется (вводит новые льготы, уменьшает ответственность и пр.). Но она не исключает применения новых норм в отношении заявок, полученных до их вступления в законную силу, с учетом того, для чего принимался законопроект. В случае если Дания все же откажет в прокладке трубы исходя из новых норм Россия может оспорить это решение, но с учетом длительных сроков рассмотрения и возможности обжалования решения в вышестоящих инстанциях процесс может затянуться на годы. Так что, говорит она, возможно, будет проще, быстрее и дешевле пересмотреть маршрут прокладки трубопровода.
Почему бизнес против изменений европейского законодательства
Единственным сторонником изменения законодательства ЕС для противодействия второй ветке газопровода «Северный поток» (Nord Stream 2) оказались польские компании и лоббисты. Как следует из отзывов на законопроект Еврокомиссии, остальной европейский бизнес выступает против смены правил игры — во всяком случае, быстро и без анализа последствий. В результате шансы ЕК распространить поправки на проект «Газпрома», призванный снизить зависимость транзита российского газа от Украины, снижаются