ГМК «Норильский никель» и «Русская платина» Мусы Бажаева наконец договорились о совместном бизнесе. Они создают СП на базе своих месторождений платиноидов, которое будет сопоставимо с ГМК по масштабу добычи этих металлов. Аналитики отмечают риск выхода таких объемов на глобальный рынок в свете бурного развития электротранспорта, которому не требуются платиноиды для катализаторов.
Фото: Дмитрий Азаров, Коммерсантъ / купить фото
После споров в суде в 2012–2013 годах и долгих переговоров «Норникель» и «Русская платина» договорились о создании паритетного СП, в которое ГМК внесет Масловское месторождение, а «Русская платина» — лицензии на южную часть месторождения Норильск-1 и Черногорское месторождение (подробнее об истории активов см. “Ъ-Online”). Президент «Норникеля», основатель «Интерроса» (владеет 30,3% ГМК) Владимир Потанин и владелец и президент «Русской платины» Муса Бажаев подписали соглашение 7 февраля.
СП станет «одним из крупнейших в мире производителей металлов платиновой группы (МПГ)» с производством 70–100 тонн в год (2,25–3,2 млн унций). «Норникель», первый по палладию и четвертый по платине в мире, в 2017 году выпустил 2,78 млн унций палладия и 670 тыс. унций платины. СП будет выпускать 50 тыс. тонн никеля и 70 тыс. тонн меди в год (217 тыс. тонн и 401 тыс. тонн у «Норникеля» за 2017 год).
Запасы Масловского — 728 тыс. тонн никеля, свыше 1,1 млн меди, 12,5 млн унций платины, 32,26 млн унций палладия. Запасы южной части Норильска-1 — 59,4 млн унций палладия, 23,2 млн унций платины и более 3,3 млн тонн меди, никеля и кобальта. Запасы Черногорского, пригодные для открытой добычи,— 12,8 млн унций палладия, 4,8 млн унций платины (возможна подземная добыча в западной части с ресурсами 10,4 млн унций) и свыше 800 тыс. тонн меди, никеля, кобальта.
Инвестиции в проект Владимир Потанин оценил в 250 млрд руб. ($4,4 млрд), первую продукцию СП планирует на конец 2023 года. Деньги планируется привлекать на условиях проектного финансирования, для ТЭО средства «на процентной возвратной основе» даст ГМК. У «Норникеля», который предоставит СП инфраструктуру, будет операционный контроль в проекте. В ВТБ (владеет 3% в Черногорском проекте и планировал вместе с «Русской платиной» искать соинвесторов) заявили “Ъ”, что «примут решение (о возможном финансировании и сохранении доли.— “Ъ”) после детального изучения условий соглашения». В Сбербанке не ответили, велись ли переговоры о финансировании.
Владимир Потанин, совладелец ГМК «Норильский никель», 7 февраля
Мы думаем, что перспективы получения таких значительных объемов платиноидов позволят производителям катализаторов не слишком заниматься поиском замены
СП потребует корпоративных одобрений. Другие крупные акционеры «Норникеля» — «Русал» Олега Дерипаски и партнеров (28%), Crispian Investments Романа Абрамовича и Александра Абрамова (6,5%) — пока не комментируют тему. ГМК также изучает вхождение в Баимский медно-золотой проект господ Абрамовича и Абрамова на Чукотке, но источник “Ъ”, знакомый с ситуацией, уверяет, что создание СП с «Русской платиной» никак не повлияет на эти переговоры.
Олег Петропавловский из БКС подсчитал, что при 50% в СП «Норникель» увеличит запасы по палладию и платине на 65%, но по никелю и меди потеряет 10% и 15% соответственно. До ТЭО сложно говорить об экономических параметрах проекта, объем вложений выглядит адекватным, но при реализации инвестиции и сроки могут корректироваться, утверждает аналитик, ожидая запуска в 2025–2030 годах. 7 февраля на заявлении компаний палладий за день потерял годовую премию к платине ($983 против $986 за унцию), отмечает аналитик. Сергей Донской из Societe Generale говорит, что при паритетном СП и проектном финансировании у ГМК появится возможность не учитывать кредиты для СП на своем балансе, что важно для размера дивидендов. Он согласен, что объемы СП существенны для рынка платиноидов, и указывает, что спрос на них зависит от развития автотранспорта. По данным World Platinum Investment Council, на отрасль приходится свыше 40% спроса на платину (в 2017 году 7,84 млн унций). Платиноиды нужны для катализаторов выхлопных газов, но если парк электромобилей на горизонте 10–15 лет вырастет, то рост спроса на МПГ замедлится или будет снижаться.