На прошлой неделе Китай обновил занятный документ, о котором широкой публике за его пределами мало что известно: список "чувствительных" и "поощряемых" инвестиций. Изучив его, можно понять, куда и на что пойдут китайские деньги
Адреса китайских инвестиций — вопрос сегодня стратегический
Фото: Reuters
Если вы китаец, то можете теперь инвестировать в зарубежные электросети или новые города без особых ограничений и рассчитывать при этом на помощь государства. В отели или спортклубы за пределами Китая тоже можете, но это уже ваше личное дело и ваш собственный риск.
Все это можно узнать, вникнув в новый список сфер приложения капитала за рубежом, который был опубликован в стране на прошлой неделе, перед китайским Новым годом. Это документ, важный для понимания того, каким становится наш мир, кто и чем в нем будет владеть.
Как положено, документ довольно нудный. Он перечисляет: если вы хотите инвестировать в какие-то сети кинотеатров или инвестиционные фонды и тем более в средства массовой информации или производство вооружений за пределами Китая, вы должны получить для этого официальное разрешение. И дальше — сами. А вот по части, скажем, электроснабжения целых районов или городов за пределами Китая или телекоммуникаций — тут другой список и другой порядок: вы просто извещаете власти о таких сделках. И они вам даже помогут.
Первый список получил название "чувствительный". Второй — "поощряемый", они периодически обновляются — именно это и произошло. Строительство электростанций, или районов, или целых городов раньше, например, было чувствительным делом, теперь поощряется. А инвестировать, допустим, в иностранную недвижимость — не то чтобы запрещено, но Пекин это уже не интересует.
Эта история имеет отношение к предельно важной теме — стратегии глобальной нации. Китай, по разным методикам подсчета, или вторая, или первая экономика мира. И смешно было бы думать, что эта экономика замкнется в национальных границах.
Еще смешнее думать, что активность китайского бизнеса за рубежом может проистекать вообще без участия Пекина. Японский бизнес стал глобальным благодаря направляющей и очень видимой руке Токио, то же самое было затем с южнокорейским, про США и т.д. и говорить нечего, и вы думаете, что китайцы чем-то отличаются?
В прошлом году китайский бизнес сделал прямых инвестиций за рубежом на 120 млрд долларов. Прямые — это финансирование конкретных проектов, в то время как вложения в банки и фонды считаются отдельно. Такие суммы невозможно контролировать из каких-либо пекинских ведомств. Списки "поощряемых" лишь показывают инвесторам (и всем нам) общую стратегию государства, его намерение поддерживать определенный тип проектов, стратегически выгодный этому государству.
То, что правила игры для бизнеса в последние месяцы и годы стали другими, хорошо видно из тех самых двух изменившихся списков и из того факта, что 120 млрд представляют собой не подъем, а спад волны китайских инвестиций на целых 30 процентов. Что-то кончилось, достигло естественных пределов.
В уходящую эпоху китайский юань чаще всего покупал в других странах что-то готовое и эффектное, с именами. Желательно такое, чью продукцию давно бы уже покупали по всему миру богатые "новые китайцы". Из последних и относительно известных публике таких приобретений — швейцарская Bally (обувь) и японская Renown (одежда). Они теперь китайские, вместе со множеством прочих знаменитых и престижных брендов. В китайском бизнесе сложилась даже особая профессия — искать по миру плохо себя чувствующие великие имена и подбирать для них покупателей в своей стране.
Но теперь это все попадает в "чувствительный" список, поскольку уже пару лет как лицо зарубежного китайского бизнеса — это то, что мы видим сейчас в "поощряемом" списке. Например, портовая и прочая инфраструктура, которые затем на уровне политики причисляются к стратегии "Пояс и путь", хотя и необязательно.
Так, я не уверен, что к "поясу" или "пути" относится контейнерный порт Уолвис-бей в Намибии. Но это так или иначе очень большой проект, на 344 млн долларов. И он китайский, включая недавнюю поставку туда четырех почти стометровых кранов-гигантов, произведенных понятно где.
Если вы человек с хорошим географическим образованием и все равно сразу не можете вспомнить, где Уолвис-бей и вообще Намибия, то не смущайтесь: этот порт только через год станет "самым великолепным городом на западном побережье Африки", а пока что он, как и Намибия в целом, никому особо не известен. Зато экономическая, как и политическая, логика проекта понятна. Африка давно уже стала зоной, где Китай имеет большее влияние, чем прежние западные хозяева континента. Но Китай также активно развивает связи с Южной Америкой, в том числе помогая африканско-южноамериканской торговле. Порт связывает эти части света.
Это самое интересное из всего происходящего: географические названия, раньше особо не мелькавшие в мировом бизнесе. Хамбантота на Шри-Ланке, Момбаса в Кении, Мале на Мальдивах...
Недавний политический переворот на Мальдивах все воспринимают как невиданный пока феномен мировой политики — почти прямое столкновение экономических интересов Китая и Индии. Мы-то думали, что суть момента в том, что "восток" вытесняет с ведущих позиций "запад". А оказывается, что и два "востока" могут сталкиваться. Более того, при этом мы узнали, что драка двух азиатских гигантов за экономическое и политическое влияние идет в целом списке стран региона, которые не все найдут на карте, — типа Непала или Мьянмы (Бирмы).
Понятно, что китайский бизнес не всегда ждут в странах — экономических чудесах прошлой эпохи. Допустим, Англию китайцы "скупили" очень основательно, так же как и несколько стран Восточной Европы. Но в США в последние годы началась настоящая истерика — "китайцы метут все подряд, вплоть до Голливуда", — и пару сделок уже сорвало американское государство. Такие же вопли, помнится, звучали в 1980-е по поводу Японии, что для Японии кончилось плохо.
Прорываться в забытые углы мира сложно и рискованно (перевороты и прочие напасти), но что же делать. И понятно, что даже самая большая китайская частная компания с такой задачей не справится. Здесь не обойтись без сращивания бизнеса и политики, что мы и наблюдаем.
В итоге же придется привыкать к тому, что в новой эпохе мировой экономике придется заучивать новые названия — места, куда Пекин рекомендует отправиться своему бизнесу.