Сергей Чикуров: Там, где все, меня не будет…

Один из самых известных предпринимателей региона - о первых больших деньгах, уходе из политики и участии в IT-стартапах.

О деньгах и цигуне

В первой половине 90-х годов вы были одним из самых влиятельных бизнесменов региона. Помните, как заработали первые большие деньги?

- Первое ощущение, что денег столько, что не знаешь, куда их девать, у меня появилось, когда мы создали ФСК «Город» и начали продавать квартиры за долговые жилищные обязательства. В России мы были первые, кто работал по такой схеме. И народ просто в очереди вставал, чтобы принести нам деньги. Если у человека не было средств купить квартиру, он покупал сначала один квадратный метр, потом второй, кто-то покупал 10, кто-то 20 «квадратов». В конечном итоге набирал на квартиру. Потом приходил, предъявлял нам эти ДЖУ и мы выделяли ему жилье. Сотрудничали тогда с 18-м трестом. Мы помогали тресту делать взаимозачеты с поставщиками за газ, за тепло, а он строил нам квартиры. ДЖУ - это был прообраз ипотеки. Кроме того, люди сохраняли свои сбережения, бешеная же инфляция была. Я сегодня с гордостью могу сказать, что это была не пирамида. Мы со всеми рассчитались. Ни одного человека, который купил ДЖУ, без квартиры не оставили.

Достаточно быстро вы ушли из бизнеса во власть и несколько лет занимались политической карьерой сначала на городском, затем на республиканском уровне. В чем была причина такого перехода?

- В 90-е годы необходимо было заниматься политикой, чтобы поддерживать бизнес. Могу сказать, что да, я немного, но выиграл для своего бизнеса, пойдя в политику. По крайней мере, в те годы это был своеобразный защитный колпак. Во-первых, от криминала, во-вторых, от правоохранительных органов. Но, наверное, еще и какие-то личные факторы сыграли свою роль. В 28 лет стать первым в Ижевске председателем комиссии по местному самоуправлению, а в 31 - бюджетной комиссии, дважды избираться в госсовет - это было определенное удовлетворение самолюбия.

Но ошибкой было в дальнейшем идти непосредственно в чиновники. Сегодня я бы ее не повторил. Тогда во власть шли, чтобы заработать денег. И таких примеров масса. Наши чиновники, особенно высокого уровня, - очень небедные люди. Возможно, даже одни из самых богатых.

А я свое служебное положение никак не использовал, не заработал на нем ни копейки. На тот момент это достаточно дико выглядело в глазах коллег. Более того, после прихода во власть мою компанию обанкротили у меня на глазах, хотя я к тому моменту уже был главным федеральным инспектором (далее ГФИ.- «Ъ»). И я никак не мог этому помешать. Понятно, что это банкротство искусственное и было связано с политической борьбой за пост мэра Ижевска. Зато сегодня я могу честно всем сказать, что даже будучи вице-премьером республиканского правительства, а затем ГФИ, не использовал эти должности для личного обогащения. Ни один человек в республике не может меня в этом упрекнуть. Поэтому после чиновничества мне опять пришлось начинать все с нуля, даже с минуса, пришлось заново все выстраивать, заново зарабатывать деньги - все заново.

Про те выборы мэра Ижевска сейчас помнят уже далеко не все. В 2001 году вы практически в одиночку противостояли…

- … всей команде Волкова.

Да. Вступили в серьезный конфликт с тогдашним президентом Удмуртии. И в итоге сняли свою кандидатуру…

- … по просьбе Кириенко.

Кириенко на тот момент был полпредом президента России в ПФО, и конфликт оказался настолько острым, что ему пришлось вмешаться. В каком виде вам поступила эта просьба: были определенные договоренности или ультиматум?

- Ультиматума не было, была просьба Кириенко снять свою кандидатуру. Я к ней прислушался, и до сих пор не могу ответить себе на вопрос, правильно ли я тогда сделал. Возможно, нужно было биться до конца и наплевать на всех. С другой стороны, если бы я поступил так, неизвестно, чем бы это закончилось - в первую очередь лично для меня. Поэтому я не могу раскрывать всех договоренностей до сих пор, потому что обе договаривающиеся стороны пока живы, слава Богу. Могу только сказать, что после этого я полностью разочаровался в политике и понял, что смысла выстраивать карьеру политическую для меня нет.

После тех выборов вы ушли не только из политики, но и из публичного пространства. Информации о вас стало крайне мало. Чем вы занимались в те годы, с чего начинали новый бизнес?

- Я начал работать в компании Вексельберга, был зампредседателя правления КЭС. Отвечал за бизнес, связанный с жилищно-коммунальным хозяйством. В том числе лоббировал создание дочерних компаний в Удмуртии, в Пермском крае. После этого понял, что могу работать один, и начал самостоятельный бизнес. Я купил крупную газораспределительную компанию на территории Пермского края. У нее был такой потребитель, как Пермская ГРЭС - самый крупный потребитель газа вообще в европейской части России. Через три года я распродал ее по частям и с тех пор инвестирую в самые разные проекты. Непосредственно заниматься бизнесом, становиться генеральным директором и самому все тянуть мне уже неинтересно. Поэтому я занялся классическим инвестированием в различные проекты, где я являюсь или управляющим партнером, или пассивным акционером. Продолжаю делать то же самое по сей день.

По каким критериям вы отбираете проекты для инвестирования? В какие сроки они должны выходить на прибыль?

- Я, наверное, сейчас вас разочарую. Раньше очень активно ориентировался на все эти показатели - IRR,ROI и т. д. Но сейчас отказался от этого. Почему? Может, уже в силу возраста хочется интересных проектов. Интересных не только, чтобы заработать денег, такой цели вообще нет. Если мне интересен проект сам по себе и есть команда, я в него иду. Неважно, какой он долгий. Мне даже кажется, чем дольше - тем лучше. Не хочется, как раньше: зашел, упаковал, вышел или зашел, наоборот, разорвал, вышел. То есть чисто такой «гринмэйл» из фильма «Красотка».

У меня есть, например, один проект по переработке нефтешламов, очистка земли нашей. Он очень тяжелый, я в него долго вкладываюсь, иду-иду-иду уже на протяжении пяти лет. Что-то получается, что-то не получается, я психую, выхожу, опять захожу. Но в итоге понимаю, что этот проект позволяет сделать что-то хорошее.

То есть интересный для меня проект должен реально приносить какую-то пользу. Не просто срубил «бабла», как принято говорить, - зашел на три года, капитализировался и вышел. Хотя где-то с 35 до 48 лет я жил именно в такой парадигме. И научился этому опять же в КЭС, потому что там психология была именно такая. И одна мысль: сколько это будет стоить через три года, сколько через пять лет. Наверное, тогда это было обоснованно и понятно. Но на сегодняшнем жизненном этапе для меня это неактуально.

Что повлияло на ваше мировоззрение? Ведь вы создали образ дерзкого, смелого, даже циничного бизнесмена, для которого достижение цели превыше всего.

- Из жизненных событий, наверное, рождение дочери - четвертого ребенка. У меня же две девочки, два мальчика. Старшей 24, а младшей 4. И все от одной жены, прошу заметить. С рождением младшей дочери я стал больше времени уделять семье, чем бизнесу. И себе тоже - собственному здоровью, самосовершенствованию. Нет, я не читаю популярные книги о бизнесе: «Как достичь...».Просто период, когда что-то зарабатываешь, накапливаешь, для меня уже прошел, и я сегодня уже, слава Богу, не думаю, как содержать семью. Это тоже серьезно сказывается на том, что ты делаешь.

Но так как я кроме бизнеса ничем в этой жизни заниматься не умею, то, естественно, из него не ухожу. Но хочется делать что-то такое, скажу уж самыми простыми словами, - и воздух чище, и людей здоровее.

При этом у меня есть и ряд перспективных проектов, связанных с IT,- от производства умных часов до известного глобального стартапа Hudway Ивана Клабукова. Как правило, нахожу их случайно, через знакомых. Сюжет про Hudway вообще увидел на «Дожде». Смотрю, написано «Удмуртия». Я говорю, найдите-ка мне этих акционеров. Они пришли ко мне, я им: парни, вам нужны деньги? Да, нужны. Я отвечаю: окей, я готов. Так и получилось. И это действительно глобальный проект, огромная конкуренция на мировом уровне - с Google, с Navdy. Это такой вызов, челлендж. Команда очень хорошая, я в нее верю. Поэтому поддерживаю их, как могу, где-то советом, где-то деньгами. Мне очень нравится с ними работать.

Сейчас повальное увлечение криптовалютами. Многие пытаются создавать стартапы именно в этой сфере. Но не вы. Не верите в них?

- Нет. Криптовалюты меня не интересуют, потому что там, где все, меня не будет. Такой ажиотаж - это всегда пузырь. Блокчейн, да, это интересно. Это достаточно серьезная вещь, которая, я думаю, что будет менять вообще все в нашей жизни. Плюс рынок умных вещей, любые идеи, которые связаны с интернетом и с носимыми гаджетами. Но это глобальные тренды. А для России я вижу два очень актуальных направления: здоровый образ жизни и экология. Ни тем, ни другим мы похвастаться сейчас не можем. В них не так много компаний еще вкладывается, слишком долгий горизонт окупаемости. Но это именно то, что может принести не только удовлетворение, моральное и материальное, но и возможность что-то сделать для страны, в которой ты живешь.

Здоровый образ жизни - это не только спорт и питание. Это и мышление в том числе. Мозги на место тоже надо ставить. К сожалению, я не верю, что это может сделать религия, тем более, если у нас… Ну ладно, бог с ним. Лично для меня сегодня интересна даосская философия. Это цигун, но не боевой, а связанный с медитациями, с внутренним содержанием.Потому что, как даосы говорят, весь мир - это лишь отражение твоего внутреннего состояния. Если у меня сегодня спросить, например, кто ты по религии, я скажу, наверное, так: я даосский православный. То есть я православный, но, с другой стороны, мне все-таки ближе философия именно даосов, чем религиозная философия.

Но и активным спортом продолжаю заниматься - пилатес, велосипед, скандинавская ходьба. Все модные сейчас марафоны, Ironman и т. д. не для меня. Мне себе уже нечего доказывать. Такие предельные испытания - это перегибы, ни к чему хорошему они не приведут, во всем нужен баланс.

Хотя, конечно, я тоже через это все проходил. Четыре года назад, например, я решился на прыжки с парашютом - адреналина захотелось. Сумасшедший год: 262 прыжка, почти каждый день. И сейчас я с ужасом вспоминаю, как я выжил вообще, неужели это был я.

О политике и детях

В прошлом году не стало первого президента Удмуртии Александра Волкова. В разное время у вас были разные отношения - и совместная работа, и конфликты. Ваше мнение, что это был за человек и как вы оцениваете его вклад в развитие Удмуртии?

- Волков - многогранная фигура, двумя словами охарактеризовать его невозможно. С человеческой точки зрения, он был очень хорош - внимателен к друзьям, к соратникам. Но с точки зрения стратегического развития Удмуртии ему не хватало дальновидности. Я считаю, что одной из самых глобальных его ошибок было то, что он не оставил преемника. Я ему об этом говорил в глаза, и это его обижало. Нужно было поступить, как Шаймиев в Татарстане - привести своего человека в Кремль и сказать: «я устал, я ухожу», вот мой преемник. И это было бы воспринято на ура.

Но в итоге к власти пришел Соловьев, который пытался разгромить всю волковскую команду. Я не скажу, что она была плохой, там были очень достойные люди. Разгромив и не создав свою, он опустошил республику. И сегодняшней команде, которая пришла, естественно, не на что опереться.

Соловьева мне при этом жалко. Вот он просто «попал». Человек оказался там, для чего он не был создан в принципе. Я так понимаю, что он хотел доказать Волкову, что тоже не лыком шит, а место оказалось вообще не его. Он хороший руководитель Автодора был, просто великолепный. И я считаю, что лучшего до сих пор не было. Он строил дороги в самые тяжелые годы, а политическая деятельность совсем не для него. Он ведь и не воровал, я уверен в этом.

Вы сами думали о возвращении в политику?

- Нет, конечно, это исключено. В России нет политики, и политик у нас только один. А все остальные не имеют собственного мнения. Мне это неинтересно. Почему я ушел из чиновников, из большой политики, потому что понял, что не могу прогибаться. И я привык за все те годы, которые я работал в бизнесе, делать то, что хочу я, что считаю правильным. А во власти сегодня ты должен делать то, что тебе скажут, неважно, на какой должности ты находишься. Я так не умею. Зачем ломать себя, ради чего?

Нынешняя ситуация в стране вызывает много разных оценок. В том числе и негативных. Многие, у кого есть возможность уехать, это делают. Но вы продолжаете здесь жить и работать. Считаете себя патриотом?

- Если бы я не был патриотом, давно бы уже здесь не жил. Да, ситуация в России неоднозначная. Чем я руководствуюсь, оставаясь здесь? Наверное, как и любой человек, надеждой. Я же жил в Советском Союзе и начинал свою карьеру с комсомольского руководителя и оперуполномоченного уголовного розыска, поэтому у меня есть с чем сравнивать. Нам сегодня в любом случае живется лучше. И я не верю, что мы прямым ходом идем к иранской или северокорейской модели, потому что команда, которая сегодня управляет Россией, они все-таки капиталисты, а не коммунисты, они не фанатики. Это самое главное. Раз они не фанатики, то они будут действовать до определенного предела, который невозможно перешагнуть. Они не хотят разрывать связи с глобальным миром, зачем тогда все эти миллиарды и все остальное?

У кого есть возможности, те создают подушки безопасности за рубежом, чтобы в любой момент собрать чемодан и уехать. У кого нет, тем тяжелее. Но я все-таки верю в то, что история циклична, то есть реакция-свобода, опять реакция, опять свобода. Так что будем надеяться, что следующий этап развития России связан с возрождением политической конкуренции. Поэтому и не уезжаю, до конца не разрываю связи, и дети мои здесь живут и учатся. За исключением старшей дочери, которая серьезно занимается балетом. Несколько лет назад поступила без конкурса в Венскую оперу, на нее посмотрели и сразу взяли. А сейчас ушла в современный европейский балет.

Возвращаясь к отношениям бизнеса и власти. Вы сейчас не входите ни в какие предпринимательские структуры, никак не позиционируете свои отношения с властью, хотя связи, безусловно, остались…

- С точки зрения бизнеса участие в таких структурах никому и ничего не дает. Может, кто-то самолюбие свое удовлетворяет, чтобы находиться рядом с властью. Я никого не хочу обидеть, но тратить свое время на пустые разговоры уже не могу. Я стал с возрастом экономить энергию.

С политической точки зрения прошедший год вообще был революционный. К управлению регионом пришла совершенно новая команда. Как вы ее оцениваете?

- Думаю, бизнесу стало немножко легче. Меньше административного давления, меньше правоохранительные органы стали «кошмарить». Потому что новая команда нацелена на бизнес. Появились проекты, связанные с инвестициями, с налоговыми льготами и т. д. Посмотрим, как это все будет работать. Что касается политической точки зрения, я думаю, что в республике зреет недовольство элиты кадровой политикой, и это рано или поздно может закончиться взрывом. Всё-таки опираться нужно больше на местные кадры. И эта чехарда, постоянно какой-то врио, ио, тоже людей не мотивирует.

Но я все-таки надеюсь, что результат какой-то будет. Регион у нас очень непростой, есть огромная проблема с кадрами, много нормальных людей уехало, опереться особо не на кого. Поэтому новой команде я не завидую. Думаю, они приехали на какой-то эйфории, а потом схватились за голову: господи, куда мы попали!

При этом любая региональная команда должна опираться на стратегический план развития страны в целом. Если его нет, и нам не говорят, чем мы будем заниматься ближайшие 5-10 лет, кроме добычи нефти и газа, то о чем можно говорить? Мы слышим только: «цифровые революции, цифровые революции». Что это такое? Думаю, что темный лес для 99% населения нашей страны. Так что нет ориентиров. Кроме того, основная масса предприятий в Удмуртии федеральные. И они планируют свою жизнь, глядя на госструктуры, которым принадлежат, а не на республику. Так что все регионы работают преимущественно не на развитие, а на удержание ситуации. Как можно больше денег выбить из федерального центра, удержать бюджетную сферу и избегать политических волнений. Вот основные задачи руководителя региона.

Как можно сломать эту ситуацию? Большие ставки сейчас делаются на привлечение инвестиций. Для вас как инвестора что важно со стороны власти?

- Можно очень банально на этот вопрос ответить. Что для бизнеса всегда важны четкие и понятные правила игры. Но на сегодня я не знаю, есть ли они, я не сталкиваюсь с властью в своей основной деятельности, мне это не надо.

Но тут есть важный момент. Понятно, что нынешняя властная команда преследует политические цели, и эти цели Удмуртией не ограничиваются. Республика - лишь трамплин для карьеры. Но вопрос ведь в том, что об этот трамплин можно споткнуться и улететь не вверх, а вниз. Поэтому здесь очень важно стать своим в республике, играть по правилам, здесь установленным. Навязать какие-то правила извне не получится. У нас такой специфический регион, что мы поглотим любого. Все получится, мне кажется, если оставить в памяти республики хороший след, а не думать только о том, что мы пришли сюда сделать себе карьеру и на этом подняться.

Если на региональном уровне очень заметны какие-то движения и изменения, то Ижевск пока от них отстает. На ваш взгляд, что необходимо, чтобы столица региона активнее включилась в этот процесс?

- Сейчас буду жестко говорить. На мой взгляд, господин Тюрин - это человек из прошлого. И он, и его команда управляют методами 20-летней давности, поэтому ему тяжело вписаться в сегодняшнюю ситуацию и физически, и ментально. Даже когда смотришь, когда рядом стоят руководитель республики и руководитель города, ты понимаешь, какой огромный разрыв между ними: возрастной, ментальный, даже одеты они как люди из разных миров. Думаю, что команде Бречалова придется менять мэра, у меня в этом сомнений нет. Может быть, пока не могут найти человека. Но Тюрин для них чужой. Думаю, в итоге поставят кого-то местного, может быть, не из Ижевска, но точно из республики. Везти на эту должность человека откуда-то было бы уже слишком, это вызовет бурю негодования со стороны ижевчан. Все-таки нужно понимать ментальность республики, что мы очень настороженно относимся к чужакам. Да, назначение нового главы в силу тех обстоятельств было воспринято положительно, но с мэром ситуация совсем другая.

Беседовала Ася Семенова