торжество
В понедельник после гала-концерта, посвященного 70-летию композитора Родиона Щедрина, в Большом театре прошел банкет. Чествовали в основном его жену — балерину Майю Плисецкую. За хозяевами вечера и их гостями наблюдала корреспондент Ъ ЕКАТЕРИНА Ъ-ФОМЕНКО.На дне рождения маэстро был представлен ассортимент буфета Большого театра. Бутерброды с колбасой и красной рыбой, волованы с красной икрой, корзиночки с салатом и расстегаи были поданы в качестве закуски под водку "Русский стандарт", "Золотое шампанское" и недорогое французское вино. Пока виновник торжества принимал за кулисами поздравления от труппы Большого театра, гости ели и беседовали. Телеведущий Андрей Караулов в красном галстуке стоял с полной тарелкой в окружении знакомых и пытался пародировать Бориса Ельцина. Над шутками слушатели не смеялись, поэтому господин Караулов краснел и смеялся один. Еще один телеведущий, Савик Шустер, супруга которого постоянно проживает во Флоренции, пришел на прием один. Он стоял в стороне от всех, ничего не ел и не пил. Неожиданно в фойе появилась поэтесса Белла Ахмадулина, как всегда, в черном. Ее вел под руку муж Борис Мессерер. "Зачем я надела эти туфли,— жаловалась поэтесса.— Мне нужно обратно переодеть ботинки". "Мы скоро вообще уйдем, чего сейчас спускаться в гардероб? — отвечал ей супруг.— Дождемся, поздравим и пойдем".
Через полчаса после начала банкета в первом фойе раздался гром аплодисментов и крики "Браво!". Все бросились туда, чтобы посмотреть, что случилось, но гостей остановили официанты: "Она сейчас сюда войдет, куда вы побежали? Подождите, пусть вначале там поздравят". Все столпились в дверях и стали вглядываться в толпу. На пороге появилась Майя Плисецкая. Безупречную стройность ее фигуры подчеркивали узкие черные брюки. "Браво, Майя!" — закричали балерине и зааплодировали. Видимо, от переизбытка чувств госпожа Плисецкая подняла вверх руки и слегка подпрыгнула. Следующие десять минут овации продолжались, а балерина, прислонясь к дверному косяку, стояла, кокетливо скрестив ноги. Супруга маэстро рассылала гостям воздушные поцелуи. Виновник торжества стоял где-то сзади, тоже аплодировал и улыбался, а потом и вовсе отошел от толпы и стал беседовать с музыкантами, ждавшими его в углу.
После общего приветствия супружеская пара стала принимать поздравления лично, причем на первом плане опять оказалась Майя Плисецкая. Первым делом она не менее десяти раз поцеловала поэта Андрея Вознесенского, одетого в ярко-голубой пиджак, затем к ней подошел Савик Шустер, потом Белла Ахмадулина. Родиона Щедрина целовали меньше и быстрее, немедленно переключаясь на аплодисменты его супруге.
— Смотрите, ей 77, а она все как девочка! — перешептывались гости.
— Да-да, мне говорили, что она репетировала Кармен с Волочковой, так та в сто раз хуже танцует.
— Ну а что вы хотите? Она же просто красивая девочка, а Майя — настоящая балерина.
От лобызаний балерина перешла к раздаче автографов. У Родиона Щедрина автографы никто не брал. Зато стали просить расписаться на программках Беллу Ахмадулину. Как раз к этому моменту ее супруг стал говорить, что им пора идти. Поэтесса с супругом незаметно покинули фойе и направились в гардероб.
К гостям вышла сменившая сценический макияж на вечерний балерина Анастасия Волочкова. В длинном блестящем атласном платье и на высоких каблуках прима Большого театра вызвала восторг гостей. Ей тоже закричали "Браво!" и устроили овацию. Балерина кланялась, прижимала руки к груди и все показывала на Майю Плисецкую, но та, как и во время финальных оваций на сцене, старалась держаться в стороне от госпожи Волочковой. Поговаривали, что госпожа Плисецкая не очень любит заниматься с примой и считает ее не слишком талантливой. "Я была на этой репетиции, когда она с Волочковой репетировала Кармен,— рассказывала одна дама другой.— Майя Михайловна ей показывает, а та просто не понимает, чего от нее хотят. Просто мило улыбается и хлопает своими большими глазками". "Ну, прима все равно, деваться теперь некуда",— не переставая аплодировать, отвечала другая.
Многие гости интересовались у Майи Плисецкой, как "у них там идут дела". Балерина отвечала, что в основном живут в Мюнхене, "а вообще, дела прекрасно". Примерно через полтора часа после начала фуршета госпожа Плисецкая с мужем стали со всеми прощаться. Так же как и во время приветствия, каждый гость подходил к ним по очереди, целовал вначале балерину, затем композитора. После отъезда виновников торжества гости быстро разошлись.