Убийцу взяли за душу

В прокате вестерн Скотта Купера «Недруги» с Кристианом Бейлом в главной роли. По мнению Юлии Шагельман, режиссер использовал традиционный жанр для того, чтобы сосредоточенно и неторопливо поразмыслить не только об американском прошлом, но и возможном будущем.

«В своей сути американская душа тверда; это душа отшельника, стоика и убийцы. В ней нет никакой мягкости» — эти слова Дэвида Герберта Лоуренса служат эпиграфом к фильму в самом американском на свете жанре вестерна. «Недруги» — четвертая лента режиссера Скотта Купера, известного своей склонностью к неприкрытому изображению насилия на экране. И первые же минуты фильма подтверждают как его репутацию, так и высказывание английского писателя: идиллическая семейная сценка в доме белых поселенцев прерывается нападением команчей, которые убивают и скальпируют всех, включая детей, и поджигают дом. Спастись удается только матери семейства (Розамунд Пайк), прижимающей к груди тельце мертвого младенца. Несколькими милями к югу роли меняются: отряд капитана Джозефа Блокера (Кристиан Бейл), тоже действуя не самыми мягкими методами, берет в плен индейскую семью.

1892 год, Нью-Мексико, последний фронтир. Попытки коренного населения сопротивляться захвату их территорий захлебнулись в крови, и победители чувствуют себя настолько уверенно, что могут проявить милосердие. Когда проведший семь лет в плену больной раком вождь Желтый Ястреб (Уэс Стьюди) просит отпустить его, чтобы умереть в родных краях, сам президент подписывает помилование. Задание сопроводить вождя и его семью в Монтану выпадает капитану Блокеру. Страстно ненавидящий индейцев и, по слухам, снявший скальпов больше, чем сам Сидящий Бык, он совсем не разделяет этих новых гуманных настроений и от миссии отказывается. Однако перспектива лишиться пенсии заставляет его (вместе с небольшим отрядом) отправиться в путь.

Первым делом, едва отъехав от форта, Блокер приказывает заковать индейцев в кандалы: пиар-акция закончилась, началась реальность, в которой человек человеку волк, а бывших врагов не бывает. Тем более что довольно скоро команда натыкается на дом, сожженный в первых кадрах фильма, и обезумевшую от горя миссис Куэйд. Будучи при всей своей жесткости настоящим джентльменом, капитан берет ее с собой, чтобы отвезти в ближайший форт. Здесь к отряду Блокера присоединяется еще один персонаж — осужденный за жестокое убийство целой индейской семьи сержант Уиллс (Бен Фостер), которого надо сопроводить к месту казни. И в конечном итоге именно этот ослепленный ненавистью человек оказывается недругом гораздо более опасным, чем индейцы.

Скотт Купер, сам же написавший и сценарий к фильму на основе рукописи покойного сценариста Дональда Стюарта, не ставит перед собой задачу подвергнуть жанр очередному переосмыслению. Разве что для классического вестерна у него слишком много персонажей, осознающих, что индейцы тоже люди. В остальном законы жанра в фильме соблюдены. Это мир суровых молчаливых мужчин, в котором женщинам отведено две роли — жертвы или утешительницы, но никак не активной участницы событий. На Кристиана Бейла роль человека, все эмоции выражающего долгими взглядами из-под полей шляпы и неразборчивым хмыканьем в усы, садится как влитая, а Розамунд Пайк вполне убедительна в амплуа «дамы в беде», которая, если что, сама может схватиться за ружье (и все равно будет держаться на полшага позади). Индейцы, как обычно, предстают немногословными мудрецами, способными рассмотреть суть вещей глубже, чем белые.

Лучшие вестерны всегда рассказывают о фундаментальных изменениях в душе своих героев. Так и в «Недругах» долгий путь в священную Долину медведей становится для Джозефа Блокера дорогой к осознанию самого себя. Действие развивается неспешно, дневные перегоны сменяются ночными размышлениями у костра, а камера Масанобу Такаянаги запечатлевает великолепные и абсолютно равнодушные к мелким человеческим проблемам красные скалы, широкие равнины, низко нависающее небо и бескрайний горизонт. На фоне этих почти библейских пейзажей белые и индейцы, кто раньше, кто позже, неизбежно приходят к пониманию того, что взаимная жестокость не решает проблем и выжить здесь можно, только если научиться доверять друг другу. И хотя самый последний конфликт в фильме все равно разрешается насилием, в финале режиссер вместе со своим героем выбирает не безысходность и отчаяние, а надежду.