"Мы были согласны на все, лишь бы освободиться от этого ненормального"
"У меня до сих пор мороз по коже пробегает, когда я вспоминаю о первой встрече
 | ||
| Фото: РГАКФД/РОСИНФОРМ | ||
"У меня до сих пор мороз по коже пробегает, когда я вспоминаю о первой встрече с министром Федорчуком,— рассказывал мне один из бывших милицейских генералов.— А тогда трясло с утра и почти до конца дня. Он сидел, развалившись в кресле, нога на ногу, без пиджака. Его предшественник Щелоков и никто из руководителей МВД такого себе никогда не позволял. В память врезались его широченные — в ладонь — подтяжки и подошва ботинка, упиравшегося в стол. Я в милиции служил далеко не первый десяток лет. А он разговаривал со мной так, как ни один участковый не позволил бы себе говорить с нашкодившим пацаном-хулиганом. Я поначалу думал: ну, хам, но мало ли у нас людей, которые прошли долгий путь от сохи и так ничему и не научились. Потом я наблюдал за ним во время совещаний, на коллегиях министерства. И у меня появилось ощущение, что у него не все благополучно с психикой..."
Похожего мнения придерживались и другие ветераны МВД, с которыми я говорил. "Маниакально подозрительный тип" и "патологическая личность" были, наверное, самыми мягкими из услышанных мною определений. А некоторые заслуженные сыщики рассказывали, что получали информацию о странностях сексуального поведения Федорчука.
Старые милиционеры — народ предвзятый. Редкого из них не затронули резкие кадровые решения Федорчука. Но о неадекватном поведении шефа, правда, в куда более осторожных выражениях, говорили и служившие под началом Федорчука сотрудники госбезопасности.
 | ||
| Фото: РГАКФД/РОСИНФОРМ | ||
| Исходный импульс карьере Федорчука в органах сообщил безвестный редактор районной газеты, который выгнал его из рабкоров (на фото — редакция районной газеты) | ||
Обстановка, в которой рос будущий глава КГБ, не способствовала укреплению психического здоровья. Родился он на Украине во время гражданской войны, в 1918 году, когда любое село попеременно занимали и грабили то белые, то красные, то зеленые, то немцы. Его отец, как указывал в анкетах Федорчук, до коллективизации был крестьянином-середняком. Подобный статус в начале 20-х означал, что в хозяйстве имелся полный комплект скотины: корова и лошадь. Но после старшего Виталия в семье родились еще шестеро детей. И на иждивении отца оказались, считая бабушку, десять человек. Поэтому старший сын стал помогать отцу уже в пять-шесть лет. Добавьте к этому голод начала 20-х и страшный неурожай 1932 года, когда на Украине умерли миллионы людей, и станет понятно, почему Виталий Федорчук, окончив семилетку, выбрал профессию, далекую от крестьянского труда. Как он опять-таки писал в анкетах, с сентября 1934 года по август 1936 года "работал сотрудником районных газет".
В одном из своих крайне редких интервью Федорчук рассказал, что "может быть, стал бы профессиональным журналистом, не попадись мне редактор со стервозным характером. В общем, не выдержал я — хлопнул дверью и уехал в Киев". Однако некоторые его бывшие подчиненные считают, что причина ухода Федорчука из журналистики была другой: амбиций у него оказалось намного больше, чем способностей; он так и не научился связно и грамотно излагать ни свои, ни чужие мысли. И многие годы спустя всегда имел под рукой человека, писавшего вместо него доклады и выступления.
В Киеве карьера журналиста тоже не задалась. В декабре 1936 года Федорчуку исполнялось 18 лет — его должны были призвать в армию. Но Виталий опередил события и, как он подчеркивал в анкетных жизнеописаниях, добровольно поступил в Киевское военное училище связи имени Калинина. Однако служить офицером-связистом ему так и не пришлось. В декабре 1938 года свежеиспеченный лейтенант приглянулся кадровикам из НКВД, где после прихода Берии происходила полная смена состава. После краткой подготовки в Центральной школе НКВД в Москве Виталия Федорчука направили помощником оперуполномоченного в военную контрразведку — особый отдел НКВД Уральского военного округа. А затем назначили заместителем начальника особого отдела дивизии. Должностной рост вскоре дополнился и ускоренным присвоением звания: Федорчук стал лейтенантом госбезопасности, что приравнивалось к армейскому капитану.
Минимальный уровень подготовки, полученный Федорчуком, в его дивизии казался почти академическим образованием. Обычный пехотный полк за три дня пополнили до численности дивизии новобранцами, которые в глаза не видели винтовок, и отправили в Монголию, где в районе реки Халхин-Гол назревал конфликт с японцами. Самым ярким впечатлением этой малой войны для Федорчука оказалась встреча с командующим Георгием Жуковым, о чем он рассказывал с огромным удовольствием множество раз.
"Произошла она во время дивизионной партконференции. За несколько дней до этого... рубил я дрова, ну и дал себе топором по ноге... Нога, естественно, распухла, и на конференцию пришлось отправиться в валенках. А Жуков терпеть не мог, если кто-то надевал валенки...
И вот в перерыве конференции бежит ко мне начальник политотдела: 'Тебя комкор вызывает'. Захожу я к Жукову. Не успел представиться, он на меня как закричит: 'Ты в каком виде на партконференцию пришел?' В общем, обматерил хорошо. Я говорю: 'У меня нога распухла'. Он опять ругаться, а потом заявляет: 'Иди с моих глаз, толку с тебя все равно не будет'. Я ушел.
На второй день снова меня вызывает. Ну, тут уж я надел сапоги, стиснув зубы... Являюсь. А Жуков доволен: 'О, совсем другое дело! Оказывается, ты тоже можешь быть человеком, если захочешь'".
 | ||
| Фото: РГАКФД/РОСИНФОРМ | ||
| Выучившись на связиста в военном училище, Федорчук пошел служить не по специальности, а по призванию — в Особый отдел (на фото — курсанты одного из советских военных училищ) | ||
В том же звании и должности Федорчук оставался в Монголии до осени 1941 года. "Жили в палатках, страдали,— вспоминал он потом.— Уже и Великая Отечественная война началась. Наконец, в первых числах октября 1941 года, в течение шести дней дивизия была переброшена под Москву". В боях под Москвой Федорчук был ранен, но через неделю, как только раны немного затянулись, настоял на возвращении в дивизию. А вскоре ему предоставили, как с гордостью писал Федорчук, самостоятельную работу — назначили начальником особого отдела танковой бригады. Об этом этапе своей жизни он почему-то особо не распространялся. Может быть, потому, что особые отделы проводили в жизнь сталинский приказ "Ни шагу назад", позволявший расстреливать без суда и следствия трусов и паникеров. Заслуги Федорчука в 1943 году были отмечены двумя орденами Красной Звезды. Однако во время очередного переформирования бригады его перевели в тыл — заместителем начальника отдела Смерша Ярославского гарнизона.
О том, что происходило в Ярославле, Федорчук рассказывал не слишком много, но охотно: "Сидеть пришлось не столько в Ярославле, сколько в лесу. Там тогда шла радиоигра с немецкой разведкой, хлопот мы им доставили немало. Регулярно запускали 'дезу', а немцы снимали с фронтов свои резервы и направляли их на указанные нами участки".
На первый взгляд, этому можно поверить. Связист по военному образованию, чекист с опытом, казалось бы, мог руководить подобными операциями. И радиоигра в Ярославле действительно была. Однако началась она задолго до прибытия Федорчука — 1 марта 1943 года, когда в Ярославскую область немцы забросили трех агентов-парашютистов. Называлась игра "Лесники", но использовалась не для дезинформирования противника, а для заманивания в сети Смерша все новых и новых немецких агентов. Немцам сообщали о якобы проведенных диверсиях и постоянно требовали прислать деньги, взрывчатку, бланки документов и новых помощников. В общей сложности в результате этой игры, как вспоминал заместитель руководителя радиоконтрразведки Смерш полковник Дмитрий Тарасов, удалось арестовать шестерых предателей. И в этом наверняка участвовал Федорчук. Однако большого стратегического значения радиоигра не имела. Все планы разрабатывались в Москве, в радиоконтрразведке. Так что на долю ярославских смершевцев оставались лишь второстепенные роли. Это подтверждается и тем, что никаких правительственных наград за радиоигру Федорчук не получил (его, правда, повысили в должности до начальника особого отдела гарнизона) и непрерывно бомбил свое руководство рапортами с просьбой о переводе на фронт. Но его еще несколько лет держали в Ярославле.
 | ||
| Фото: РГАКФД/РОСИНФОРМ | ||
| Заметив, что лейтенант Федорчук одет не по уставу, Георгий Жуков(в центре) вызвал его к себе и "хорошо обматерил". Вспоминая об этом, Федорчук неизменно умилялся | ||
Судя по всему, на руку Федорчуку были регулярные чистки в госбезопасности, проходившие в конце 40-х — начале 50-х. Как человека с опытом работы, но без лишних мыслей в голове, его повышали в званиях и должностях. Но справляться со все возрастающим объемом обязанностей ему удавалось с большим трудом. В Австрии, куда его направили заместителем начальника особого отдела центральной группы войск, он прославился тем, что, так и не осилив немецкого, ходил на встречи с агентами-австрийцами вдвоем с переводчиком. "Он ведь привык работать с какой агентурой,— говорил мне бывший высокопоставленный сотрудник контрразведки,— солдаты, сверхсрочники, офицеры. Поставил агента по стойке 'смирно' и выслушал его информацию".
После Австрии его направили в особый отдел Московского военного округа. Но и здесь ставший уже генералом Федорчук заваливал всю работу. Куратор округа из Третьего главного управления КГБ дал о нем категорически отрицательный отзыв. Отправить на пенсию не достигшего еще 50 лет генерала не могли. Уволить по болезни тоже невозможно: рослый и крепкий Федорчук отличался отменным здоровьем. Сбагрить его в другое ведомство тоже было неудобно: все бы увидели, какие кадры у "молчи-молчи" (как называли военных контрразведчиков) выслуживают широкие лампасы. И Федорчука перевели заместителем начальника в управление особых отделов группы советских войск в Германии.
Говорят, что в ГДР генерал Федорчук лично возглавил операцию по аресту американского шпиона. Получилось мероприятие, достойное фильмов о Джеймсе Бонде. За вражеским агентом гонялись по всему городу, разбили множество машин, парализовали все движение, но так никого и не поймали. По утверждениям ветеранов, Федорчука за эту оплошность наказали, объявив десять суток домашнего ареста. Затем наказание снизили до пяти суток, которые он так и не отбыл. А вскоре получил должность главного военного чекиста в ГДР. "Это место давало неограниченные возможности по части угождения начальству,— вспоминал подчиненный Федорчука из военной контрразведки,— а в этом он, надо признать, был мастер. Охоту, банкет организовать — тут ему равных поискать".
Так что в 1967 году он возвратился в Москву уже начальником Третьего главка КГБ. "Чем он нас всех подкупил,— рассказывал другой ветеран той же службы,— так это своей незлопамятностью. Его бывший начальник по ГСВГ, который нередко прикладывал его об стол, оказался теперь его подчиненным. Так, Федорчук его вызвал и сказал: 'Давай все забудем и будем работать так, будто ничего не было'. Поэтому относились к нему хорошо. Правда, суетился он перед начальством чрезмерно. Помню, рассказывали такую историю. Исполнялось 50 лет со дня создания в Красной армии органов военной контрразведки. 'Красная звезда' заказала юбилейную статью. Кто-то из писателей наших ее измыслил. Отнесли Федорчуку. А тот побежал к куратору главка — зампреду комитета Семену Кузьмичу Цвигуну. Мол, не хотите ли подписать. У того своих дел полно. Пока вспомнил, пока подумал, пока отказался, дата и прошла. И 'Красная звезда' статью не напечатала".
 | ||
| Фото: РГАКФД/РОСИНФОРМ | ||
| Возглавив КГБ Украины, Федорчук помог Владимиру Щербицкому(первый слева, с лопатой) выкопать яму Петру Шелесту(второй слева) | ||
Новый виток карьеры Федорчука начался в 1970 году. Про услужливого чекиста вспомнили, когда возник вопрос о замене председателя КГБ Украинской ССР. Формально требовалось усилить борьбу с нарастающим украинским национализмом, для чего был необходим украинец, в котором не было бы ни капли националистического духа. А в аппаратном плане требовалось аккуратно сместить украинского "голову" — первого секретаря ЦК Петра Шелеста, отличавшегося сильным характером и независимостью суждений. Замена ему в лице Владимира Щербицкого была найдена уже давно, но Шелест упорно держал оборону, опираясь на председателя республиканского КГБ Никитченко.
Федорчук всегда отрицал, что играл какую-то роль в смещении Шелеста. Однако вспоминал об этом времени следующее: "О Щербицком у меня сохранились самые лучшие воспоминания... А вот с Шелестом отношения не сложились. Очень амбициозный был человек и при этом малокультурный, ограниченный. Никаких других мнений кроме собственного не признавал, любил самоуправничать. Не нравилось ему, видимо, и то, что меня на Украину прислали из Москвы. Он же заигрывал с националистами, на чем в итоге и погорел, или, как тогда шутили в народе, 'прошелестел'... Щербицкий же сразу после своего избрания первым секретарем ЦК КПУ пригласил меня к себе на дачу. И там, подробно обсудив ситуацию, мы договорились, что и впредь будем работать в самом тесном контакте".
Видимо, именно тогда Федорчук утратил чувство меры. Щербицкий его опасался. Московское начальство было далеко. Привычного по военной контрразведке окружения, корректировавшего его поведение, не стало. И Федорчук начал чудить. К примеру, в выходные дни он ездил по Киеву, записывая номера кэгэбэшных машин, оказавшихся на улицах города. А в понедельник выяснял, кто пользовался в личных целях служебным транспортом, и устраивал провинившимся разнос. Естественно, комитетские опера нашли выход из положения: у приятелей-милиционеров добыли номера с гражданскими сериями, которые использовали по выходным.
 | ||
| Фото: РГАКФД/РОСИНФОРМ | ||
| Судьба Федорчука сложилась при деятельном участии "днепропетровской мафии": Семен Цвигун(слева) был его начальником, Юрий Чурбанов(справа) — подчиненным, а Черненко(второй слева) вовремя дернул Леонида Брежнева за рукав | ||
Как рассказывал мне заместитель Андропова Виктор Чебриков, также претендовавший на этот пост, Брежнев на пленуме ЦК в мае 1982 года даже не смог вспомнить, кого же ЦК рекомендует в председатели КГБ: "Леонид Ильич запнулся и сказал: 'Товарища Никитченко'. В это время Черненко, сидевший рядом с Брежневым, резко дернул его за рукав и шепнул на ухо. Брежнев повторил: 'Нет, товарища Федорчука'".
 | ||
| Фото: РГАКФД/РОСИНФОРМ | ||
| После смерти Леонида Брежнева отставка Федорчука стала вопросом времени | ||
В Москву, на Лубянку, вернулся, как показалось сотрудникам КГБ, совсем другой Федорчук: "Иногда было очень трудно объяснить, как в нем уживались откровенное 'дуроломство' и умение быстро улавливать смысл сложных документов. Двойственность в характере Федорчука проявлялась и в другом. С одной стороны, он, глядя на окружавшую его отнюдь не роскошную, а просто приличную обстановку в кабинете Андропова, говорил, что 'москали тут здорово зажирели'. А с другой — в первое же воскресенье привез на работу жену и дочь и с нескрываемой гордостью показывал им просторный кабинет и многочисленные телефоны правительственной связи. Он призывал к экономии государственных средств и усиленно заботился о комфортном быте своей семьи. Сразу же въехал в одну из лучших квартир в Москве, дал дочери квартиру в комитетском генеральском доме.
Когда Федорчук приезжал в Москву из Киева на заседания коллегии КГБ, он всегда был подчеркнуто вежлив и обходителен. Некоторых руководителей он даже обнимал и целовал. Теперь же его стилем стала резкость и уничижительная грубость. Чувствовалось почти нескрываемое стремление человека с периферии показать где раки зимуют тем, кто еще недавно доставал 'пана голову' своими указаниями.
 | ||
| Фото: РГАКФД/РОСИНФОРМ | ||
| Холодный разум, унаследованный от основателя ВЧК Феликса Дзержинского(в центре), помог чекистам Юрию Андропову(справа) и Виктору Чебрикову(слева) распознать в Федорчуке милиционера | ||
Эта, мягко говоря, несдержанность сыграла роковую роль в судьбе председателя КГБ Федорчука. После смерти Брежнева в декабре 1982 года к нему на доклад пришел его заместитель Чебриков. Не дослушав его доклада, Федорчук схватил принесенный замом объемный документ и швырнул в сторону так, что листы разлетелись по всему кабинету. Говорят, что Чебриков побагровел и сказал: "Товарищ председатель, поднимите!" Федорчук обложил его — и тогда Чебриков молча вышел, спустился к машине и поехал в Кремль к Андропову доложить об инциденте. А тот принял решение о переводе Федорчука в МВД (официально оно появилось 17 декабря 1982 года). Чтобы подсластить горькую пилюлю, Андропов пообещал Федорчуку дать ему звание генерала армии и представить к званию Героя Советского Союза. Но выполнил лишь первую часть обещания. Говорят, что на Лубянке несколько дней после освобождения от "хохлацкого ига" поднимали тосты за то, что они "снова чекисты, а не федорчукисты".
 | ||
| Фото: РГАКФД/РОСИНФОРМ | ||
| Юрий Андропов выполнил обещание, которое дал Федорчуку, перемещая его из КГБ в МВД, только наполовину: министр стал генералом армии, но не Героем | ||
Первые шаги Федорчука в МВД его новые, незнакомые с министром подчиненные приняли не без энтузиазма. Первым делом он снял с должности, а затем отправил под суд ненавистного всем начальника ХОЗУ МВД генерала Калинина. Однако затем милиционеров стали увольнять десятками и сотнями ежедневно. Начальника связи министерства Федорчук уволил за шорох, который слышался в телефонной трубке. И сколько тот ни объяснял, что телефонная станция МВД трофейная, служила еще нацистам в Германии и не может работать иначе,— министр был непреклонен: "Прекратите меня подслушивать!"
Увольняя пачками сотрудников МВД, Федорчук лишь со свойственным ему усердием выполнял указание Андропова об очистке органов внутренних дел от прогнивших элементов. В помощь министру из КГБ были направлены несколько сот сотрудников, определенных на руководящие должности, и конвейер заработал. "Варяги" ежедневно докладывали наверх всю собранную ими информацию о коллегах. Специально выделенный сотрудник в аппарате министра оформлял ее в виде анонимок и почтой отправлял в МВД. А на основе этих "писем трудящихся" организовывались проверки и производились увольнения. До отставки в 1986 году Федорчук уволил по разным оценкам от 80 до 120 тыс. сотрудников МВД.
Стиль общения самого Федорчука с подчиненными от перемены кабинета не изменился. Он орал на всех матом, швырял документы. На одной из коллегий министерства, где справа от него сидел его первый заместитель, зять покойного Брежнева Юрий Чурбанов, Федорчук неожиданно заявил: "Вот вы все ходите в ЦК, просите назначить министром Чурбанова. Так вот знайте: Чурбанов никогда министром не будет!" И вскоре Чурбанов оказался под следствием. "Это было действительно так,— рассказывал мне отставной милицейский генерал,— и писали, и ходили. Чурбанов тот еще был фрукт, все это знали. Но мы были согласны на любого, лишь бы освободиться от этого ненормального".
И все же милиционеры преувеличивали степень неадекватности Федорчука. Один из хорошо и близко знавших его сотрудников КГБ вспоминал: "При многодневных контактах с Федорчуком складывалось убеждение, что его нервная система и психика надломлены. Не все знали, что он страдает бессонницей. Нередко в половине восьмого утра он стоял у окна кабинета и смотрел на площадь Дзержинского. У ряда сотрудников сложилось твердое убеждение, что нарочитая грубость и резкость Федорчука были лишь маской, за которой он пытался скрыть неуверенность, некомпетентность, а иногда и просто человеческую робость. Иногда во время редких порывов откровенности он говорил, что на заседаниях Политбюро у него 'испариной покрывается спина и ноги становятся ватными'.
Знаете, его появление на посту председателя КГБ и министра внутренних дел было не только кадровой ошибкой. Это было трагедией человека, оказавшегося в ненужное время в ненужном месте".
*Настоящий материал продолжает серию публикаций о руководителях органов госбезопасности. Очерк об Александре Шелепине см. в #40 за 1999 год; о Лаврентии Берии — в #22 за 2000 год; о Филиппе Бобкове — в #48 за 2000 год; об Иване Серове — в #49 за 2000 год; о Юрии Андропове — в #5 за 2001 год; о Викторе Чебрикове — в #7 за 2001 год; о Владимире Семичастном — в #14 за 2001 год; о Семене Игнатьеве — в #13 за 2002 год; о Викторе Абакумове — в #19 за 2002 год; о Владимире Крючкове — в #26 за 2002 год; о Феликсе Дзержинском — в #35 за 2002 год; интервью с Вадимом Бакатиным — в #48 за 2001 год; с Леонидом Шебаршиным — в #50 за 2001 год.
ПРИ СОДЕЙСТВИИ ИЗДАТЕЛЬСТВА ВАГРИУС "ВЛАСТЬ" ПРЕДСТАВЛЯЕТ СЕРИЮ ИСТОРИЧЕСКИХ МАТЕРИАЛОВ В РУБРИКЕ АРХИВ