2 марта президент России Владимир Путин в Калининграде на форуме ОНФ рассказал, что на медицину в ближайшее время обрушатся миллиарды рублей, что журналистов вряд ли приравняют к участникам боевых действий, и утвердительно ответил на вопрос, который ему не задавали почему-то до сих пор никогда: любит ли он готовить салат. При этом специальный корреспондент “Ъ” Андрей Колесников констатирует: Владимир Путин все-таки выговорился накануне в Манеже.
На медиафоруме в Калининграде Владимир Путин предлагал никому ни о чем не беспокоиться. А никто ни о чем и не беспокоился
Фото: Дмитрий Азаров, Коммерсантъ / купить фото
Журналисты, собравшиеся на медиафорум в Калининграде «Правда и справедливость», второй день искали здесь и то и другое. Накануне их всех, почти 500 человек, привезли из Москвы одним рейсом Boeing 747 авиакомпании «Россия», и следующим утром они уже наслаждались мастер-классом телекомментатора Дмитрия Губерниева. Мастер-класс врезался в память журналистам навсегда. Дело в том, что Дмитрий Губерниев научил двух корреспондентов выговаривать букву «р». Он спросил, есть ли кто-то в зале, кто не может этого делать. И такие нашлись. Он их вызвал и заставил выполнять упражнения на выносливость во рту. То есть они у него произносили трудные слова, и в результате двое признались, что у них получается уже гораздо лучше, чем только что. Господин Губерниев заверил, что если они продолжат заниматься по его методике еще пять дней, то они и вовсе навсегда забудут, как картавить. Восторжествовала ли справедливость? Была ли это вообще правда, трудно сказать. Но зал, говорят, слушал не дыша. Есть мнение, что нечто подобное в последний раз можно было наблюдать лишь на сеансе Анатолия Кашпировского.
В половине девятого вечера 2 марта борт с журналистами должен был уже взять курс на Москву. Журналист из Мурманска, с которым я говорил, переживал, успеет ли. Я хотел развеять сомнения, в конце концов не журналисты для борта, а борт для журналистов, но он, кажется, лучше меня знал жизнь.
Ведь несмотря на то, что было уже шесть вечера по московскому времени, Владимир Путин все еще не приехал в Ледовый дворец, где проходил медиафорум. Зато по крайней мере открыл Маяковскую и Талаховскую ТЭС в Калининградской области (это выглядело трогательно: у него спросили разрешения запустить их, он дозволил, и тогда зазвучали фанфары. Это значило, что обе ТЭС заработали, и, судя по тому, что фанфары были громкие,— видимо, на полную мощность). И медиафорум с участием президента через полчаса тоже наконец заработал, казалось, в полную силу.
Круглый зал, а скорее амфитеатр. Синие тона разных оттенков. Люди с глазами, полными чувств. Да, это он, медиафорум ОНФ.
И это, кстати, было то, на что в первую очередь обратил внимание и Владимир Путин:
— Все так же… Как будто мы из этого зала и не выходили!..
Все, да не все! Лично мне бросилось в глаза радикальное отличие: в зале не было одного из бессменных ведущих таких мероприятий, сопредседателя ОНФ Станислава Говорухина (его напарница Ольга Тимофеева была при этом на месте). И я даже фотографов пожалел: господин Говорухин с его вечно апокалиптическим выражением лица был, конечно, подарком для них или даже сувениром.
Господина Говорухина теперь сменил новый глава Союза журналистов Владимир Соловьев. Для начала обсудили послание: проблемы медицины (Владимир Путин подтвердил, что уже, еще с прошлого вечера, выделены деньги на прорывные направления, и даже перечислил суммы, причем, по-моему, во всех смыслах. К этому прорыву, очевидно, долго готовились, и даже много лет, и остается убедиться, что это и в самом деле произойдет; а хотелось бы, черт возьми, хоть в чем-нибудь убедиться).
Сельское хозяйство, безусловно, предмет гордости прежде всего самого Владимира Путина. Он рассказал, что еще некоторое время тому назад «с восторгом» говорил о том, что продукции сельского хозяйства продано за границу на $15 млрд, как и вооружений. «А сегодня предприятия АПК продали более чем на 21 млрд!» — воскликнул господин Путин.
Президенту напомнили о его историях в четверг про то, что у нас есть такое, чего больше ни у кого нет,— и Владимир Путин снова увлекся, и мы опять услышали про 20 махов, про лазер, который жжет… «Тихонько упомянул в конце послания… А ведь это гиперболоид инженера Гарина!.. И все работает!..» (см. статью в прошлом номере “Ъ” «Гиперболоид инженеров Путина».— А. К.).
Вчерашний рассказ был дополнен историей про то, как президенту принесли на подпись наградные листы на создателей нового оружия и это оказались набранные мелким шрифтом списки «не людей даже, а многочисленных предприятий…»
— Мы не утащили что-то, не что-то с чем-то свинтили! — продолжал Владимир Путин.
Нет, не выговорился.
Владимир Соловьев осторожно поинтересовался, не стоит ли приравнять журналистов к участникам боевых действий, и Владимир Путин осторожно ответил, что вряд ли. (Это было бы действительно странно, а вернее, просто абсурдно.)
Президенту и дальше задавали вопросы, которых, мне казалось, можно (или даже нужно) было избежать. Один журналист, зачем-то признавшийся, что он отец четырех детей, стал увлеченно лоббировать интересы одного малого предприятия, которое поставляет продукцию для проекта «Ямал СПГ». Разговор об этом занял около четверти часа…
Другая журналистка с болью в сердце и отчаянием в голосе заклинала Владимира Путина вернуть на телевидение детские эфиры, а на полки киосков «Роспечати» (которых и самих уже почти нет) — детские журналы…
— Нам говорят,— плачущим голосом убеждала журналистка, которая тут же признавалась, что на самом деле она учительница,— что они сами выбирают канал ТНТ! А что им делать, если больше нечего смотреть?!
Господин Путин, по-моему, тяжело переживал необходимость в очередной раз разъяснять, что появление таких программ невозможно без рекламной поддержки и что «на детских каналах никакой рекламы, кроме подгузников, вроде нет…» (хотя есть же они, детские каналы, да хоть «Карусель»), но обещал (до 18 марта разве может быть по-другому) подумать об этом и не бросить.
И уже пришло время блиц-вопросов, и его спрашивали, готовит ли он сам, и выяснялось (а ведь не задавали ему до сих пор такого вопроса), что, конечно, салат (и будет готовить, видимо, по крайней мере до 18 марта).
А от лени он спасается угадайте чем? Работой. И он верит в народные приметы. А что он делает, когда вся страна ждет обращения президента перед Новым годом? А он тоже ждет его и смотрит (всегда возможность неожиданности).
И он не хотел бы знать, что будет через пять лет (просто, видимо, потому, что знает, что будет и через шесть включительно). И да, он гулял неузнанным по улицам (в детстве-то).
Из всех событий прошлого, которые он хотел бы изменить, Владимир Путин предсказуемо выбрал развал СССР.
И вдруг стало ясно, что на самом деле он выговорился. И что послание все-таки далось ему так, как и должно было. И что на сегодня, наверное, хватит.
И тут все и закончилось.
А назавтра на митинге в Лужниках ему придется начинать сначала.
И так еще шесть лет.
