премьера театр
На сцене театра "Новая опера" состоялась премьера нового спектакля Романа Виктюка "Кармен". Примой и одновременно продюсером этого спектакля стала Ирина Апексимова, а одним из немногих доживших до финала зрителей — МАРИНА Ъ-ШИМАДИНА.
"Кармен" — второй спектакль театрального агентства "Бал Аст" под руководством актрисы Ирины Апексимовой. Пару лет назад она решила завязать с принесшими ей известность, но наскучившими телесериалами и уговорила Романа Виктюка возобновить для нее спектакль "Наш Декамерон", который режиссер в перестроечные годы ставил с Татьяной Догилевой. Ремейк был обруган критикой, но имел успех у зрителей. И тогда продюсер Апексимова уговорила режиссера решиться на следующий шаг и поставить уже специально для актрисы Апексимовой новый спектакль. В нем обязательно должна была быть страсть, любовь, смерть, яркие краски и громкая музыка — все то, что так любят режиссер и актриса. "Кармен" в таком случае — идеальный выбор.
Правда, Роман Виктюк решил инсценировать не новеллу Проспера Мериме, а поэтическую пьесу Людмилы Улицкой "Хосе, Кармен и Смерть", которую известная беллетристка написала двадцать лет назад. Режиссер утверждает, что замысел постановки возник у него уже давно, но только сейчас, когда "как никогда остро ощущается дефицит чувств, который заставляет людей смотреть мыльные оперы", пришло время для этого спектакля. Кроме того, продюсеры верно рассчитали, что дефицит чувств у зрителей должен быть обратно пропорционален их доходу, и поэтому решились на дорогую многофигурную постановку с танцами, этнической музыкой и премьерой в пафосной "Новой опере".
Жанр спектакля сам Роман Виктюк определяет как "пластико-драматический". В переводе с возвышенного штиля режиссера на язык реальности это значит, что на протяжении двух часов актеры должны говорить неестественными голосами, подражая медиумам, и каждую фразу сопровождать какими-нибудь хитрыми телодвижениями — например, кататься в экстазе по полу или лазать по украшающей сцену металлической конструкции. При этом темп действа все время стремится к полной остановке.
Может быть, господин Виктюк хотел, чтобы в этих повисающих то и дело паузах зритель почувствовал внутреннее напряжение разрываемых южными страстями героев, а в отчаянных воплях Ирины Апексимовой — знаменитое испанское канте хондо, понятие, которым Гарсия Лорка определял игру на разрыв аорты. Но в итоге единственными эффектными сценами спектакля, на которых публика оживлялась, были массовые пляски юношей с обнаженными торсами, исполнявшими хитрые танцевальные па под бодрую музыку Бизе. Правда, пластика актеров тоже оставляла желать лучшего, потому что кордебалет, изображающий "любовь и отчаяние, страсть и ненависть, красоту и темперамент", по настоянию продюсера набрали исключительно из драматических артистов, энергетическую ауру которых, по мнению госпожи Апексимовой, не могут заменить технические навыки профессиональных танцовщиков. Учитывая то, что в спектакле они заняты исключительно в пластических номерах, такое странное решение можно объяснить лишь тем, что прима не хотела, чтобы массовка ее перетанцевала.
Партнерами Ирины Апексимовой тоже стали два неизвестных актера — Дмитрий Жойдик из Владивостокского драматического театра и студент Института дружбы народов Диллон Олойеде. Оба они играют Хосе: один — Хосе-солдата, простодушного офицера с ясными понятиями о жизни и чести; другой, Хосе-любовник, "олицетворяет собой магическую тайну страсти". Но, к сожалению, эта самая интересная линия спектакля, которая могла бы рассказать о раздвоении личности попавшего под чары Кармен человека, осталась неразвитой. Фактурному, очень эффектному чернокожему актеру с мощным торсом доверили только пару пластических дуэтов с примой, после чего вторая ипостась Хосе исчезла так же необъяснимо, как и появилась.
За отсутствием четкой логической линии добрая часть зрителей в антракте поспешила в гардероб, считая, что спектакль уже закончился. Оставшиеся же были вознаграждены за терпение и выдержку сценой корриды на велосипеде и неожиданным финалом, когда проколотая ножом Кармен вдруг встает и предлагает своему мертвому возлюбленному лететь к городским стенам за спрятанным контрабандистами кладом. В завершение всего Роман Виктюк еще раз напомнил зрителям эпиграф к новелле Мериме: "Всякая женщина — зло, но дважды бывает хорошей: или на ложе любви, или на смертном одре". Театральная сцена и продюсерская деятельность в этом списке явно не учитывались.