Во Франции завершился съезд одной из ведущих политических партий страны — крайне правого «Национального фронта» (FN). Марин Ле Пен собрала в Лилле 1,5 тыс. своих однопартийцев, чтобы выбрать нового председателя и новое название, которое бы не звучало «по-военному». В итоге Марин Ле Пен переизбрали как единственного кандидата, а партия получила название «Национальное объединение». Несмотря на заявленное обновление, цели, методы и возможности партии остаются неизменными, считает корреспондент “Ъ” во Франции Алексей Тарханов.
Лидер партии «Национальный фронт» Марин Ле Пен
Фото: Pascal Rossignol, Reuters
Съезд в Лилле начался с голосования. Главой партии была единогласно избрана Марин Ле Пен, находящаяся на этом посту с 2011 года, когда место лидера партии перешло ей от отца Жан-Мари Ле Пена. Готовясь к нынешнему съезду, госпожа Ле Пен не исключала возможности уступить свое место, «если найдется более достойный кандидат». Но в избирательном списке она оказалась единственной. Затем было принято решение о том, что создатель партии Жан-Мари Ле Пен, уже исключенный в 2015 году из «Национального фронта», лишается поста почетного президента, потому что пост этот отныне упраздняется. Однако это решение было принято с меньшим единодушием — его поддержали 80% голосов.
Несмотря на то что победить в прошлогодней президентской гонке госпоже Ле Пен не удалось, вероятность того, что и на выборах 2022 года она будет баллотироваться вновь,— почти 100%. Но оставаясь непререкаемым авторитетом внутри партии, Марин Ле Пен так и не смогла вернуть поддержку французов. Согласно вышедшему в день съезда опросу французского института изучения общественного мнения Ifop, шесть из десяти респондентов считают, что ей не стоит выходить на новые президентские выборы.
Аплодисментами участники встретили гостя съезда, американского консерватора Стива Бэннона, бывшего советника Дональда Трампа.
«Пусть вас называют расистами, ксенофобами, исламофобами. Несите эти прозвища как почетные знаки»,— поддержал господин Бэннон собравшихся, назвав Марин Ле Пен «одним из лучших политических лидеров мира».
В отличие от прошлых лет, когда съезды FN не привлекали особого внимания, это ее выступление транслировалось в прямом эфире новостных каналов. Более часа переизбранный лидер партии упражнялась в сарказме, обвиняя своего удачливого соперника на выборах президента Эмманюэля Макрона и его движение «Вперед, Республика!». «Что такое "Вперед"?» — говорила она. И давала понять: тащиться «вперед» это для иммигрантов, это враги поднимают на флаг номадизм, воюя против национального, против постоянного, побуждая французов отказываться от ценностей и привязанностей.
«Не может быть общества без границ!» — убеждала она слушателей и телезрителей. «Не может быть общества без ценностей»,— продолжала Марин Ле Пен, озвучивая, казалось, готовые слоганы будущей кампании и призывая к борьбе с привнесенными во Францию чуждыми (прежде всего, по ее мнению, мусульманскими) влияниями. Тут у лидера крайне правых не было недостатка в аргументах: «деньги французов должны идти французам»; у страны «нет возможности принимать и кормить нахлебников»; «иммигранты, импортирующие свои ценности и обычаи, формирующие "зоны беззакония", приходят не для того, чтобы воспользоваться свободами Республики, а чтобы их уничтожить». В конце концов «во Франции не носят религиозные одежды и не купаются одетыми в бассейнах».
По мнению Марин Ле Пен, не только нелегальная, но даже легальная иммиграция должна быть остановлена.
Не меньшую угрозу она видит в межнациональных корпорациях и экономической глобализации, в издержках работы Евросоюза, в рывках цифровой экономики, в генетически модифицированных продуктах питания, в Facebook и в американском господстве в интернете. «Почему нет французского Google?!» — заявила она, отметив, что все цифровые данные должны храниться на территории страны.
В самом конце своей речи Марин Ле Пен перешла к новому имени партии: «"Национальный фронт" возмужал. Он перешел от партии протеста своей юности к партии оппозиции и, наконец, к партии власти». Ее предложение — заменить «фронт» на «объединение».
Ее отец уже назвал такое переименование «политическим самоубийством». Но для Марин Ле Пен новое название партии («Rassemblement national») — заявка на создание партии нового типа, а по сути прямое заимствование методов противника. Ребрендинг партии уже не раз проводили правые (так, Союз за народное движение стал партией «Республиканцы»), а нынешний президент Эмманюэль Макрон и вовсе создал накануне свое политическое движение, объединив левых и правых и победив на выборах. Теперь ассоциации левых и правых хочет Марин Ле Пен. «Партия должна освоить культуру альянсов, но мы не изменимся»,— заверяет она.
Эксперты сходятся в том, что нынешние перемены в партии пока проходят больше на словах. Так, структура партии останется прежней (ее в 1972 году Жан-Мари Ле Пен позаимствовал у коммунистов с Политбюро и Центральным комитетом), изменятся только названия: появится «Национальное бюро» и «Национальный совет». Прежним останется и состав партии, многие представители которой не раз дискредитировали себя. Так, в ночь перед съездом в центре скандала оказался один из руководителей молодежного движения «Национальный фронт» Дэви Родригез, который в ходе конфликта с охранником лилльского бара обозвал того «грязным африканцем, обезьяной» и посоветовал «катиться к себе в Африку».
Новое имя партии поставят на всеобщее голосование среди ее членов, которые выскажутся письменно и по почте; считается, что это займет не менее двух месяцев. Но как пишут французские журналисты, «Национальный фронт» можно назвать партией пирожных и цветов — и все равно он останется партией упертых сторонников взглядов семьи Ле Пен.