12 марта в Краснодаре президент России Владимир Путин на Всероссийском форуме сельхозпроизводителей был счастлив успехам последних, благодаря которым Россия побеждает хотя бы на их фронте, и заслушивал фермеров, выступления каждого из которых комментировал фразой: «Я абсолютно согласен со всем, что вы говорили!» Специальный корреспондент “Ъ” Андрей Колесников о том, как Краснодар 12 марта, хотел он этого или нет, выглядел предвыборным, и Владимир Путин — тоже.
Вопросы о политике, даже о сортовой, преследуют Владимира Путина на каждом шагу (справа завотделом селекции пшеницы и тритикале Национального центра зерна Людмила Беспалова)
Фото: Дмитрий Азаров, Коммерсантъ / купить фото
В ожидании Владимира Путина журналисты осматривали теплицу в Национальном центре зерна. Тут что-то колосилось.
— Не заблуждайтесь,— предупредил меня замдиректора центра Николай Лавренчук,— это не пшеница. Это тритикале!..
Да я уже знал, что это элементарный гибрид пшеницы и ржи, которые назвали странно и на чей-то взгляд прекрасно. Но я не знал, что это слово — результат скрещивания латинских наименований пшеницы и ржи. Почему так вышло? Лучше не думать об этом.
— А как фактически создается этот продукт? — спрашивал я Николая Лавренчука.
— Так каждый колос кастрируется,— с недоумением посмотрел он на меня.
Мне приходилось объяснять элементарные вещи.
— А потом путем удаления пыльников идем,— все-таки продолжил Николай Лавренчук.— Оплодотворяем другой формой… Лаборант ходит с ножницами и пинцетом… Все знает, все умеет…Так возникают сорта ТИТ, «Валентин 90-й»…
— О, это кто-то из ваших согласился себя увековечить? — догадался я.
— Есть такое дело…— нехотя согласился замдиректора.— А с другой стороны, селекционер вправе назвать в свою честь что угодно!
— А вот у вас, я прочитал, селекционированы пять сортов конопли…— я решился продолжить.
— Да, с гордостью подтвердил Николай Лавренчук.— С полным отсутствием тетрагидроканнабинола!
— Того, из-за чего конопля особо ценится? — переспросил я.
— Кое у кого,— с пренебрежением кивнул Николай Лавренчук.— А у нас полноценная безгашишная конопля!
Я только подумал о том, зачем она такая, как замдиректора ответил:
— Можно из такой делать канаты для лифтов, а можно порох… Но мы по производству конопли находимся сейчас на последнем месте в мире! А были-то на первом!..
Мне пришло в голову, что, может, и слава богу. Что конопля ведь обязательно свое возьмет и разродится здоровыми ростками, а не селектированными. И пойдет дело…
Оказалось, что примерно поэтому в СССР и потом в России был страшной силы контроль за качеством безгашишной конопли и обнаруженный роковой росток приводил к уничтожению гектаров будущих канатов для лифтов.
— А если бы вам как селекционерам поставили задачу вырастить, наоборот, коноплю с максимальным содержанием качественного тетрагидроканнабинола? — я не мог не задать и этот вопрос.
— Запросто,— обрадованно сказал Николай Лавренчук.— Перед селекционером ставят задачу — селекционер делает! Обеспечен беспрецедентный результат! Какую хочешь… Она же по половым морфотипам, понимаете, и однодомная, и двудомная…
Я сейчас имел дело, без сомнения, с увлеченным человеком. И свое увлечение коноплей и тритикале он превратил в профессию.
Владимиру Путину прежде всего продемонстрировали стенд с показателями добычи пшеницы в новой России. Президент обратил внимание, что в одном месте столбик остановился на цифре 37,1 центнера с гектара.
— 37,1 — это как? — удивленно переспросил он.
— Так это же 90-е годы! — воскликнул вице-премьер Аркадий Дворкович.
Его горячо поддержал министр сельского хозяйства Александр Ткачев:
— Техника вся тогда такая стала… Лучше не вспоминать!.. Да все!..
Владимир Путин удовлетворенно кивнул. Все-таки, похоже, вспоминать об этом ему было не так уж неприятно.
Завотделом селекции пшеницы и тритикале академик РАН Людмила Беспалова заверила президента, что «сегодня наши сорта выше мирового уровня!»
— Сегодня мы — победители! — воскликнула она.
Действительно, война идет же на всех фронтах.
— Для нас — продолжила она,— важно, какая политика должна быть! Это главное!
Какая политика ее интересует прежде всего, подумал я, внутренняя или внешняя?
— Сортовая прежде всего! — ответила она.— Это же то, о чем вы говорили в послании!
— О чем я говорил? — машинально переспросил президент.
— О продовольственной безопасности! И в чем, вы думаете, фишка нашей селекции?! — воскликнула Людмила Беспалова.
Владимир Путин молча смотрел на нее. Не многим удается поставить Владимира Путина в тупик (о Мегин Келли ни слова).
— Вернули культуру в колбу! — констатировала Людмила Беспалова.
А вот с этим нельзя было не согласиться.
— А там что? — кивнул президент в сторону другой теплицы.
— Горох, Владимир Владимирович! — заверили его.
Президент кивнул, сказал еще пару слов Людмиле Беспаловой, а уходя, опять бросил взгляд в сторону гороха. И он тоже интересовал президента.
Фермер Федор Куропятник (понятно, что не айтишник) рассказывал президенту, что из законного развития фермерства изъяли положение о внеконкурсном приобретении земель фермерами, и о том, как от этого фермеры страдают. И об этом чуть не в первую очередь президент говорил на Всероссийском форуме сельхозпроизводителей, куда приехал через четверть часа.
Владимир Путин заверил, что еще в машине по пути из теплицы на форум обсудил ситуацию с господином Ткачевым и дал поручение вернуть это положение в закон и при этом обставить его формулировками, которые не позволят фермерам манипулировать полученной вне конкурса землей.
Это был, конечно, форум победителей. Владимир Путин сообщал о том, сколько миллионов тонн зерна получено в прошлом году (не для них, конечно, а просто потому, что нельзя было об этом не сказать), и признавался, что не верит собственным ушам. И что еще несколько лет тому назад радовался, что полученным урожаем удается закрыть текущие потребности страны в зерне.
И громовые аплодисменты сотрясали зал. Да, если и ехать в Краснодар, который мог и должен был поддержать Владимира Путина на президентских перевыборах, то только, конечно, с такой темой.
Людей, сидящих в зале, переполняло сознание собственной победы. Владимира Путина, казалось, тоже.
— Возьмите те же томаты! — втолковывал он этим людям.— Наши турецкие друзья понимают, что сейчас наше производство раскрутится и им тяжело придется! И так по всем позициям!
Модератор Сергей Брилев объяснялся, почему он модерирует на форуме сельхозпроизводителей, хотя «в последний раз мы с вами, Владимир Владимирович, говорили об истории нелегальной разведки…»
— О чем мы с вами говорили? — интересовался Владимир Путин.
— О нелегальной разведке… — с некоторым смущением настаивал господин Брилев.
— Зачем нам разведка,— обращался к зрителям в зале Владимир Путин,— если хлеба не будет? Хлеб есть — можно и разведкой заниматься!
Впрочем, когда он сам занимался разведкой, все было наоборот: она была, а хлеба не было.
С другой стороны, тогда ведь все было наоборот.
Владимир Путин корил власти западных стран за то, что они скорее тайно, чем явно поддерживают своих товаропроизводителей, но при этом обещал залу, что «и мы будем поддерживать своих товаропроизводителей», не нарушая, конечно, правил ВТО (да, разве можно).
Модератор Сергей Брилев говорил, что ведь когда-нибудь «закончится эта санкционная ерунда», а российским сельхозпроизводителям уже и не страшно будет возвращение на отечественный рынок западных коллег…
— Так и будет! — восклицал президент, а потом, может, ему приходило в голову, что через несколько (а скорее, через много, потому что никто не собирается на самом-то деле отменять эту ерунду) лет эти слова кто-то сможет процитировать и удивиться, что все это оказалось не так, и добавлял: — Наверняка.
А в действительности — не исключено.