Новый доклад Центра стратегических разработок, посвященный реформе валютного контроля в России, предлагает ликвидацию соответствующего федерального закона, отказ от принципа обязательной репатриации валютной выручки, объединение понятий валютного и налогового резидентства в Налоговом кодексе и усиление исполнения Росфинмониторингом норм FATF. Предложенная экспертами реформа очень проста и на деле не требует действительно радикальных изменений действующего порядка — ее предлагается закончить уже в 2019 году.
Фото: Александр Миридонов, Коммерсантъ / купить фото
Центр стратегических разработок (ЦСР) представил доклад с предложениями о либерализации валютного рынка. Центр предложил подготовить такой пакет инициатив в ходе дискуссии на Гайдаровском форуме в январе 2018 года при обсуждении разногласий ЦБ, Минфина и Минэкономики по этому вопросу (см. “Ъ” от 17 января). Доклад ЦСР написан экономистами Российской академии народного хозяйства и государственной службы (РАНХиГС) и Всероссийской академии внешней торговли (ВАВТ) Александрой Коваль, Антониной Левашенко, Сергеем Синельниковым-Мурылевым и Павлом Труниным.
Большую часть документа составляет содержательное описание контекста, в котором возник спор госструктур по вопросу валютной либерализации. Хотя общая схема отмены норм, в наибольшей степени ограничивающих трансграничные потоки капитала, в большинстве развитых стран сходна (она задана рамками Кодекса либерализации движения капитала ОЭСР), остаточные элементы валютного контроля сохраняются в большинстве крупных юрисдикций. В части случаев, как и в России, взаимодействуя при этом с системами контроля за отмыванием преступно нажитых средств в рамках FATF.
Впрочем, ситуация в РФ, где, в отличие от Индии и КНР, нет обязательной продажи валютной выручки, но есть норма об обязательной репатриации капитала, все же уникальна (и вряд ли является следствием сознательной воли законодателя – скорее, неудачного наложения друг на друга валютного контроля и норм FATF, что сохраняет в законодательстве архаичные и не имеющие экономического смысла нормы).
Предложения РАНХиГС и ВАВТ по либерализации логичны и лишь выглядят радикально. Реформу авторы предлагают провести в два этапа: немедленными изменениями в 2018 году и среднесрочными — в 2018–2019 годах. Идеальным в ВАВТ и РАНХиГС считали бы присоединение РФ к Кодексу ОЭСР (прямо инициативы экспертов этого не требуют). Главная идея — отмена закона «О валютном регулировании» с переносом части его норм в Гражданский кодекс (ст. 140) и закон «О рынке ценных бумаг». В результате понятия налогового резидента и валютного резидента совпадут. Норму об обязательной репатриации капитала авторы предлагают просто ликвидировать по схеме, применяемой в Бразилии с 2010 года, а норму, по которой расчеты между резидентами должны осуществляться в национальной валюте, заменить на «территориальную» норму: расчеты в РФ должны осуществляться в рублях, трансграничные операции — в валюте, устраивающей контрагентов. В Налоговом кодексе при этом появятся нормы об уведомлении физлицами и юрлицами ФНС об открытии зарубежных счетов и об отчетности по ним, если служба не имеет с такими странами соглашения об автоматическом обмене налоговой информацией (CRS MCAA).
Проблему контроля Росфинмониторингом отмывания денег доклад ЦСР предлагает решить немедленно и крайне просто: приведением в соответствие нормам FATF базового подзаконного акта ведомства — приказа 2009 года №103 «Об утверждении рекомендаций по разработке критериев выявления и определению признаков необычных сделок». В приказ предлагается внести случаи сделок с повышенным риском отмывания денег с использованием многократно исправляемых или часто продлеваемых аккредитивов и т.д.. По существу, это требование существенно расширит работу Росфинмониторинга по содержательному контролю экспортно-импортных контрактов и введению системы управления рисками (прямо об этом не говорится, но очевидно, что реформа должна привести к этому).
По существу, реформа, предложенная ЦСР, должна привести Россию к ситуации с капитальным контролем, схожим с целевой моделью, которую реализует Аргентина, заявившая о готовящемся присоединении к кодексу ОЭСР — с сохранением в законодательстве норм, характерных для США, Германии и Швейцарии, допускающих введение эпизодического целевого валютного контроля в отдельных ситуациях. Как вариант, возможно дублирование системы, введенной Бразилией в 2010 году: обязательная регистрация всех внешнеторговых сделок в электронной системе для целей мониторинга госструктурами отмывания — но без обязательств по выручке и так далее.
Вероятность того, что ЦБ, Минфин и Минэкономики примут эту концепцию целиком, ограничена. С одной стороны, реформа требует содержательной активизации работы Росфинмониторинга (в нынешней ситуации ни одна сторона повлиять на это прямо не в состоянии), с другой — столь серьезные на вид изменения, как отмена обязательной репатриации, осложняет их символическое значение для властного аппарата, и не соответствует духу традиционного требования «об усилении контроля». Между тем развитие трансграничных систем обмена данными валютного и таможенного контроля делает текущее состояние дел бессмысленным самоограничением в экономике. Так, действующие нормы фактически не позволяют юрлицам совершать b2b-операции с использованием электронных средств платежа, на порядок сокращая гибкость экспортно-импортных контрактов.
Почему предлагается смягчить валютный контроль
Минфин поддерживает значительное упрощение валютного регулирования и готовит законопроект, предполагающий отмену репатриации валютной выручки, сообщил на Гайдаровском форуме замминистра финансов Алексей Моисеев. Эта идея, впрочем, пока не находила достаточной поддержки в ЦБ.