Курс приклеился

Нынешняя картина мира заставляет переосмысливать некоторые теоретические построения, которые считались чуть ли не постулатами в экономике. Одна из таких актуальных тем — зависимость динамики мировой торговли от колебаний валютных курсов.

СЕРГЕЙ МИНАЕВ

Коррекция теории

Президент США Дональд Трамп, как известно, обещал, что обеспечит репатриацию денег американских корпораций. Тем не менее курс доллара относительно корзины валют главных торговых партнеров США с ноября прошлого года (когда, собственно, план Трампа стал реальностью) упал на 3%. И это лишает покоя многих экономистов.

Суть реформы Трампа заключается в том, что американские корпорации больше не смогут исключать из налогооблагаемой базы прибыль, остающуюся на счетах их иностранных дочерних предприятий. Корпорация Apple уже объявила, что готова заплатить $38 млрд налогов с тех $258 млрд, которые она получила от зарубежных операций. Теоретически Apple может теперь начать возвращать эти деньги на родину. Однако доллару такие перспективы не помогают.

Дело в том, что половина накопленного в результате деятельности иностранных «дочек» американских корпораций (общая сумма — около $2,2 трлн) представляет собой неликвидные активы вроде фирм и заводов, которые на родину никоим образом переведены быть не могут. А те, что в принципе можно перевести, как правило, номинированы в долларах. Так что для возврата данной части активов доллары покупать не потребуется, и курс американской валюты это не поднимет.

Apple в своем свежем годовом отчете как раз указала, что упомянутые $258 млрд — это в основном те самые номинированные в долларах активы.

При этом корпорация имеет больше краткосрочных облигаций американского казначейства, чем, скажем, Bank of America. То же относится к Microsoft.

Сегодня внимание наблюдателей обращено на то, как колебания курса доллара соотносятся с динамикой мировой торговли. В прошлом году, например, доллар ослаб на 7%, а мировая торговля выросла на 4,5%. И наоборот, усиление доллара сопровождается падением оборотов торговли за пределами США. По расчетам МВФ, 1% роста курса доллара приводит к сокращению объема мировой торговли на 0,6%.

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

Некоторые исследователи объясняют все это тем, что на США приходится всего 10% мирового импорта, при этом 40% импорта в других странах оплачивается именно долларами. Возьмем, например, Аргентину. Тамошние производители текстильных изделий на внутреннем рынке продают их, естественно, за песо. C США они напрямую не торгуют, но имеют большой запас долларов (что объясняется богатым опытом валютных кризисов в Аргентине). Текстиль для своих изделий аргентинцы закупают в Китае, потому что там дешевле всего. И расплачиваются американской валютой, то есть долларовым является даже импорт из Китая.

Нынешнее положение дел вынуждает корректировать классическую теорию, описывающую влияние колебаний валютных курсов на международную торговлю. Теория рисует такую картину. Импортеры работают, исходя из цен, существующих в странах-экспортерах. И оказываются в трудном положении, когда их родная валюта падает относительно валюты экспортера. Но импортеров выручают соотечественники, поставляющие товары в те же самые страны с растущей валютой. Их товар дешевеет и становится более конкурентоспособным.

В таком сбалансированном и гармоничном мире падение импорта в стране с ослабевшей валютой компенсируется ростом экспорта.

Однако, когда импорт оплачивается долларами независимо от его происхождения, гармония пропадает. В том же случае с Аргентиной и Китаем при повышении курса американской валюты спрос на китайские товары автоматически падает — импорт в Аргентину сокращается. Но ее экспорт в Китай при этом не увеличивается — аргентинские товары не становятся там более конкурентоспособными от того, что доллар пошел в рост. Таким образом, при повышении курса доллара общий объем торговли за пределами США уменьшается. Поэтому в прогнозах динамики торговли в мире именно курс доллара к корзине прочих основных валют имеет важнейшее значение. И роль этого фактора тем весомее, чем большую долю импорта та или иная страна оплачивает в долларах.

Кроме того, как отмечают эксперты Банка международных расчетов, повышение курса доллара делает кредит в мире более дорогим, и это затрудняет финансирование длинных цепей поставок, что само по себе снижает обороты мировой торговли.

Как бы то ни было, c 2002 года влияние динамики курса доллара на объем международной торговли выглядит определяющим. Например, Габриел Стерн из консалтинговой фирмы Oxford Economics полагает, что пока мировая торговля реализовала только половину потенциала роста, обеспеченного слабостью доллара в 2017 году.

1949

В контексте влияния валютных курсов на мировую торговлю показательным представляется, например, 1949 год. Формально курсы были зафиксированы Бреттон-Вудским соглашением в 1944-м. В 1949-м глобальный объем экспорта увеличился. Дефицит торговли всего некоммунистического мира с США продолжал расти, несмотря на то что его представители дружно пытались увеличить экспорт на американский рынок.

Оборона рубля

Но нарастить его оказалось затруднительно. Причины были следующие: умеренная экономическая рецессия в США, устойчивое отношение американского потребителя к иностранным товарам как к дорогому удовольствию и, главное, ожидания, что другие государства девальвируют свои валюты и импортные товары подешевеют.

Между тем основной проблемой в мире была нехватка долларов, которая заставила европейские государства тщательнее контролировать долларовый импорт и валютные операции. Власти пытались сделать так, чтобы за доллары в их страны поставлялись только самые необходимые товары.

Надежды американских потребителей сбылись. Великобритания девальвировала фунт стерлингов 18 сентября 1949 года, за ней последовали прочие страны зоны фунта (кроме Пакистана и Британского Гондураса), а к концу ноября свои валюты девальвировали страны континентальной Европы. И это при наличии системы фиксированных курсов, тогда еще никем не отмененной.

В мире выросла популярность бартерных сделок — они считались наилучшим способом преодолеть внешнеторговые проблемы, порожденные дефицитом долларов и неконвертируемостью валют.

Несмотря на девальвацию европейских валют, в США главной проблемой оставалось огромное превосходство экспорта перед импортом — в тогдашней Америке это явление носило название дисбаланса внешней торговли. Относительно сбалансированной (в смысле превосходства импорта над экспортом) была американская торговля с Кубой, Чили, Колумбией, Уругваем, Голландской Вест-Индией, Цейлоном, Таиландом, Британской Западной Африкой и СССР.

Что касается западноевропейских стран (тех, на которых распространялся план Маршалла), то в 1949 году разрыв между импортом и экспортом там несколько сократился. Импорт вырос на 5%, экспорт — на 16%. Торговый дефицит уменьшился с $7,5 млрд до $6,3 млрд.

Решающая валюта

Стоит упомянуть, что эти страны всегда импортировали больше, чем экспортировали, так что в данном случае ничего экстраординарного не произошло. Дефицит погашался за счет иностранных инвестиций, туризма, морских перевозок. В 1938 году отношение экспорта к импорту составляло 75%. К 1947-му этот показатель снизился до 58% из-за малого объема экспорта и большого — импорта. Виновата была, понятно, война. Дальше ситуация стала быстро выправляться: в 1948 году — 69%, а в 1949-м — уже 76%.

Если общий торговый баланс европейских стран улучшался (опять же в смысле соотношения импорта и экспорта), то дисбаланс в торговле с США оставался значительной проблемой. Тем не менее в 1947 году дефицит европейских стран составлял здесь $5 млрд, в 1948-м — $3,5 млрд, в 1949-м — $1,8 млрд. И не стоит забывать, что в 1938 году было вообще $9 млрд.

США после войны в рамках плана Маршалла старались профинансировать импорт важнейших товаров из Европы.

Надо заметить, что проблемы с наращиванием европейского экспорта в США в 1949 году были связаны вовсе не с тем, что Европа не могла выпускать достаточное количество товаров (производство уже превзошло довоенный уровень). Как уже говорилось, причинами были рецессия в США, дороговизна импорта и ожидания зарубежных девальваций.

В 1938 году на Восточную Европу приходилась десятая часть внешнеторгового оборота стран, на которые впоследствии распространился план Маршалла: по 10% импорта и экспорта. В 1947 году доля Восточной Европы в их общем импорте составляла 4%, в 1948-м — 5,4%. Впрочем, в 1949 году она уменьшилась до 5%. Экспорт в страны Восточной Европы оставался чрезвычайно стабильным — 5,6% всех зарубежных поставок.

1973

Естественно, это повествование не может обойти стороной и 1973 год, когда Бреттон-Вудская система была окончательно похоронена (от фиксированных курсов США отказались еще в 1971-м). Доллар резко подешевел, а объем международной торговли достиг $500 млрд, прибавив за год 30%. 12 февраля 1973 года произошла так называемая вторая официальная девальвация доллара, что привело к введению плавающих курсов и всех остальных валют. Они немедленно стали дорожать по отношению к доллару.

Крах, Британия

Стоит упомянуть и общемировую инфляцию, которая выразилась в безобразном росте цен на продовольствие, сырье и горючее. Кроме того, на ситуацию в международной торговле повлияло решение, принятое 17 октября арабскими странами—производителями нефти. Они на 5% урезали экспорт нефти в страны, не поддержавшие арабов в войне с Израилем. Некоторые экспортеры полностью прекратили поставки этого сырья в США.

Также 1973 год ознаменовался грандиозным увеличением американского экспорта. Он прибавил 39% и достиг отметки $65,4 млрд. Одновременно на 25% вырос импорт — до $66,6 млрд. Получившийся внешнеторговый дефицит США — $1,2 млрд — резко контрастировал с рекордным показателем предыдущего года — $6,3 млрд.

Столь впечатляющие успехи США были связаны с несколькими обстоятельствами. Это, во-первых, девальвация доллара на 10% c дальнейшим снижением его стоимости в рамках новой системы плавающих курсов. Из-за чего импортные товары потеряли в привлекательности в глазах простых американцев, а американские товары, напротив, стали более соблазнительными для иностранных потребителей.

Во-вторых, глобальный экономический бум, а также серьезный дефицит зерновых в мире толкнули вверх экспорт и промышленных, и сельскохозяйственных американских товаров.

В-третьих, американская внешняя торговля оказалась под сильным влиянием инфляции. Как сообщала пресса, средние цены на американский экспорт в 1973-м оказались на 10% выше, чем годом раньше. Цены на сельскохозяйственный экспорт выросли на 30%, на сырье вроде древесины — на 25%. С другой стороны, цена на импортный товар увеличилась в среднем на 14%, это было связано и с динамикой валютных курсов, и с иностранной инфляцией.

В результате событий на мировом валютном рынке американский дефицит 1972 года в торговле с западноевропейскими странами сменился профицитом в $1,7 млрд. В торговле с Восточной Европой профицит вырос кратно: экспорт увеличился в четыре раза, импорт увеличился тоже, но незначительно.

1973 год примечателен также тем, что объем внешней торговли западноевропейских стран прибавил 25%. Рост общемирового спроса вкупе с переходом к плавающему курсу фунта привел к тому, что экспорт Великобритании за год прибавил 23% (импорт — 21%). При этом увеличение цен дало лишь незначительную часть прироста экспорта — увеличился главным образом его физический объем. А вот динамика импорта на две трети была обеспечена как раз ростом цен. Особенно цен на нефть: шесть добывающих стран Персидского залива в октябре 1973-го подняли их на 17%.

Примкнувший СССР

Кто-то может сказать, что СССР не имел особого отношения к событиям, связанным с влиянием валютных курсов на международную торговлю. Дескать, в советские времена рубль не был конвертируемым (в отличие от западноевропейских валют, которые после войны конвертируемыми стали, хотя и не сразу). А иностранную валюту простые советские граждане в глаза не видели.

Стоит, однако, заметить, что СССР вел весьма масштабную внешнюю торговлю. И особенно энергично стал действовать в этой сфере в 1970-е годы, когда курсы валют перестали быть фиксированными и во всем мире горячо обсуждалось, как они меняют общую картину внешнеторговых операций.

В 1973 году, когда курс доллара резко упал, американские власти очень гордились тем, что сельскохозяйственный экспорт США вырос на $14,2 млрд. 12,5% этого прироста в подешевевших долларах пришлось на СССР, который привык покупать зерно в США еще в 1960-е, когда мировые валюты отличались большей стабильностью.

В том году СССР в полной мере оценил перспективы, связанные с неимоверным ростом мировых цен на нефть, и стал относиться к курсам валют с повышенным вниманием.

В результате на рубеже 1970–1980-х годов ассортимент советских магазинов (во всяком случае, московских) стал пополняться ширпотребом из капиталистических стран. Не из США, конечно,— из Западной Европы. Например,

в 1979 году в ЦУMe продавались итальянские джинсы Riorda — и при их закупке советский Внешторг, само собой, учитывал курс лиры к доллару (если угодно — к нефтедоллару).

То есть ситуация и с международной торговлей, и с курсами валют напрямую затрагивала интересы простого советского человека.

Нельзя не упомянуть здесь и систему магазинов «Березка» — не валютных, а чековых. Совзагранработники в начале 1980-х прекрасно знали, как соотносится с долларом их зарплата, которая выдавалась чеками Внешпосылторга. К слову, доллар тогда чувствовал себя очень неплохо. Правда, цены в «Березках» были весьма высоки, особенно на электронику. При закупках товара для этих магазинов Внешпосылторгу также приходилось играть на курсах валют различных капстран.

После 1985 года (когда, кстати, курс доллара относительно прочих ведущих мировых валют сильно снизился) влияние динамики валютных курсов на мировую торговлю уже не представляло для советских граждан былого интереса. Через несколько лет товаров на прилавках вообще не осталось — ни промышленных, ни продовольственных. Да и «Березки» прикрыли.