Вчера завершился XVIII международный фестиваль «Триумф джаза». Хедлайнеры нынешнего «Триумфа» — трио Боба Джеймса, квинтет Роя Харгроува и Тони Момрелла с Московским джазовым оркестром Игоря Бутмана — выступили и в Москве, и в Санкт-Петербурге. На концерте в петербургском ДК имени Горького побывал Макс Хаген.
Фото: Коммерсантъ / Александр Коряков
Фото: Коммерсантъ / Александр Коряков
Фото: Коммерсантъ / Александр Коряков
В контексте фестиваля «Триумф джаза» ДК имени Горького, если вдуматься, оказывался парадоксальным местом. Образчик ленинградского конструктивизма 1920-х, первый в городе дворец культуры принимает артистов, несмотря на меняющиеся эпохи. Рядом высятся триумфальные Нарвские ворота: и джаз, и триумф сходятся буквально и географически. Внутри ДК — ненастырный советский шик, гардеробы с суровыми тетушками, аквариумы с рыбками. И здесь же среди фестивальной толпы прогуливался прекрасный пожилой джентльмен при галстуке цветов американского флага, наверняка начавший слушать джаз еще во времена, когда товарообмен родины на музыку не приветствовался.
Начало выступлений в Петербурге было отдано трио Боба Джеймса, американского клавишника, композитора и продюсера с завидным стажем. Начав карьеру в 1950-х, Джеймс приобрел основную славу десятилетием позже и получил окончательное признание в 1970-х, как раз тогда он познакомился с Куинси Джонсом. Кроссовер и спокойный, симпатичный джаз ровно заходили на коммерческую территорию, но не разочаровывали и ценителей. На полках Джеймса — две «Грэмми» и полдюжины номинаций на премию, не считая прочих лавров (интересно, что следов его работ полно и в хип-хопе). В Петербурге почтенный музыкант выступал впервые, играя на электропиано и рояле. Оставалось восхищаться, как всего на трех музыкантов раскладывались такие богатые вещи, как «Westchester Lady» (1976), «Feel Like Making Love» (1974) или инструментальный вариант песни «Downtown» Петулы Кларк. Золотым фондом не ограничивалось: прозвучали и чистопородный джаз «Nightcrawler» (сочинение 1996 года специально для трио), и пара композиций из выходящего летом нового альбома. Ближе к концу выступления Джеймса к музыкантам присоединился и хозяин вечеринки с саксофоном.
Во время перестановок на сцене для англичанина Тони Момрелла и его ансамбля Игорь Бутман был вынужден развлекать аудиторию. Джазмен и доверенное лицо президента, грамотно подвешивая драматические паузы и поигрывая словами, неожиданно выдал целый стендап. «Тони Момрелл у нас не в первый раз и даже играл в Горках, где провел свои последние дни Ленин…» Аудитория ощутимо насторожилась. «Никто не говорит обо мне как о джазмене, а все больше как о доверенном лице. Все о политике, выборах… Мне пришлось участвовать в теледебатах, хотя дебатов не было… А то могли бы и по лицу дать». Зал сомлел и принялся понимающе подхихикивать. «Мы встретились на концерте с Джоном Аберкромби. Он спрашивает: "Этот гитарист твой?" — "Мой".— "Fuck you!" Так мы с Америкой и общаемся: если у нас что-то хорошее…»
Выступление Тони Момрелла в целом выглядело скорее элементом обязательной программы: надо же дать поиграть джазовому оркестру. На музыку и сыгранность группы жаловаться не приходилось, но в основном получался энергичный современный соул-джаз с развесистой духовой аранжировкой. Гитарист, однако, и в самом деле был неплох, хотя слышно его было так себе. Неожиданной и истинной звездой этой части концерта стал пианист Олег Аккуратов. Слепой от рождения музыкант играл хлеще любого Дейва Брубека и, выходя на поклон, срывал овации, пожалуй, более громкие, чем зарубежный гость.
После несколько заорганизованного оркестра и милого соула американец Рой Харгроув стал чем-то вроде глотка реального джазового воздуха. Сам Харгроув, представитель относительно нового поколения, тоже имеет пару «Грэмми» и переиграл с кем только можно — от Сонни Роллинза до Эрики Баду. Харгроув и сам себе сессионная звезда саксофонист Джастин Робинсон устраивали то совершенно фантастические переклички, то давали поиграть другим музыкантам. Вот вскрикивают трепещущие и трепетные трели трубы и саксофона, а вот вдруг духовые отошли в сторонку — и ритм-секция с роялем заиграли вполне себе cool jazz. Хотя программа квинтета в основном сосредотачивалась на хард-бопе во всех его видах, гибкость и мастерство были очевидны. С бопа квинтет мог съехать в соул, а Харгроув между делом мог спеть пару куплетов, пусть и с россыпью синкоп в ритме.
Именно здесь возникало ощущение нормального джазового джема, вдруг перенесшегося с точки в Штатах в ленинградский дворец культуры. Под финальное затихающее соло на контрабасе зал почти перестал дышать. Но через полминуты реальность вернулась — Игорь Бутман довел конферанс до конца: «До свидания. Будьте осторожны, на дорогах гололедица». Доверенное лицо было в курсе и джазовых, и погодных дел, и ему можно было доверять.