«Будем совершенно точно участвовать в цифровизации»

Вчера наблюдательный совет Фонда развития промышленности (ФРП) под руководством главы Минпромторга Дениса Мантурова принял решение о снижении процентных ставок по льготным кредитам промышленным предприятиям и утвердил две новые программы — по финансированию покупки оборудования для маркировки лекарств и цифровизации промышленности. О планах работы ФРП “Ъ” рассказал его директор Роман Петруца.

— Фонд фактически работает как госбанк, предоставляющий промышленным компаниям дешевые кредиты. Сколько уже выдано?

— С 2015 года мы профинансировали более 230 проектов на 57 млрд руб. К моменту моего назначения в июле прошлого года фонд представлял собой хорошо отлаженный механизм, работающий как часы, этакий гипермаркет по предоставлению длинных и дешевых денег промышленным предприятиям. Спрос на наши кредитные программы есть, год от года мы выдаем все больше займов. В 2016 мы профинансировали 77 проектов на сумму займов 16 млрд руб., в 2017 году — 98 проектов на 21,7 млрд руб. В этом году, уверен, цифра будет еще больше. Я горжусь, что причастен к этим результатам, поскольку с первых дней работал в команде Алексея Комиссарова (первый директор ФРП.— “Ъ”) и был его первым заместителем.

— Какой суммой сегодня располагает ФРП? На какие объемы кредитования могут рассчитывать предприниматели?

— У нас в распоряжении сейчас около 30 млрд руб., и на существенную часть этих денег уже есть одобренные проекты. Мы планируем до конца года одобрить еще проектов на 20 млрд руб. В том числе за счет процентов по ранее выданным займам.

Чем хороша модель ФРП — возврат основного долга начинается с четвертого года реализации проекта. Создание производства — вещь не только дорогая, но и емкая по времени. И пока линию не запустили и она не начала генерировать выручку, компания несет только расходы. Поэтому в ФРП первые три года заемщик платит не основной долг, а только проценты. Это существенная льгота по сравнению с кредитом в банке. Так вот, в этом году мы начинаем получать обратно и тело кредита по займам, которые выдали в 2015 году. Соответственно, в 2018 году около 5 млрд руб. нам вернется как в форме процентов, так и в виде возвратов основного долга, в 2019 году — более 10 млрд руб.

— Когда фонд планирует выйти на самоокупаемость?

— При текущем темпе финансирования проектов и капитализации самого ФРП к 2020 году железно сможем выйти. Платежи, которые к нам возвращаются, мы реинвестируем по принципу револьвера — направляем их на финансирование следующих заемщиков, уже не привлекая дополнительных ресурсов из бюджета. При пополнении ФРП в этом и в 2019 годах мы сможем с 2020 года выдавать льготные кредиты промышленникам на 20–25 млрд руб. в год вообще без расходов бюджета. В принципе, мы и сейчас можем начать работать без госденег. Вопрос в количестве проектов и задач, которые перед нами ставит Минпромторг.

— Фонд выдает кредиты под довольно низкие проценты — всего 5% годовых. Глава Минпромторга Денис Мантуров недавно заявил еще о дополнительном снижении ставок до 3–4% годовых. Когда и на каких условиях будут выдаваться такие кредиты?

— Как раз вчера наблюдательный совет фонда обсуждал этот вопрос. Приняли решение снизить ставку по нашей базовой программе «Проекты развития» и программе «Станкостроение» с 5% до 3% годовых. Ставка будет действовать первые три года пользования займом. Единственным условием будет предоставление заемщиком банковской гарантии на весь срок и сумму займа. Подавать заявки по новым условиям можно будет уже в апреле. Снижение ставки — это опция, а не обязательное условие. Компании, которые намерены предоставить другой вид обеспечения, как и прежде смогут получить заем под 5% годовых. Для нас очень важно, я бы даже сказал, критически важно, качественное обеспечение по проекту. У ФРП в отличие от банка нет права на ошибку, наш целевой показатель — обеспечить 100-процентную возвратность выданных займов. Поэтому качество обеспечения для нас критически важно. И набсовет согласился снизить ставку, чтобы получать более ликвидное, более качественное обеспечение проектов.

— В 2016 году ФРП снизил потолок кредита с 500 млн руб. до 300 млн руб., через год предельный объем займа снова вырос до 500 млн руб. В Фонде решили, что снижение отпугнет крупный бизнес?

— Скорее, это желание сохранить фокус на средних производственных компаниях. В 2016 году мы снизили максимальную сумму займа, чтобы раздать займы большему количеству предприятий. В 2015 году средняя сумма займа, «средний чек» был 350 млн руб. В 2016 году уже около 240 млн руб. В прошлом году мы снова сосредоточились на средних производственных компаниях. К тому же для малого бизнеса появился новый инструмент — региональные фонды. Они работают по стандартам ФРП, но сумма займов ниже — 20–100 млн руб. (в федеральном ФРП 50–500 млн руб.— “Ъ”). Мы тиражируем свою модель работы в регионах, что позволяет финансировать небольшие, но важные в региональном аспекте компании. Сегодня создано 42 таких региональных фонда. Они стали большим подспорьем для нас, мы с ними разграничили зоны ответственности. Регфонды стали заниматься более мелкими проектами. А мы вернули себе проекты с займами до 500 млн руб. Но хотя мы подняли планку, за 2017 год «средний чек» при этом не вырос и составил 221 млн руб.

На региональные фонды мы смотрим как на инструмент масштабирования нашей работы. Мы для них методологи, наша задача их научить. И чем качественнее мы их научим, тем меньше будет работы у нас в дальнейшем.

— И как вы оцениваете качество их работы?

— Фонды разные. Есть хорошие фонды, есть, которые только учатся. Пусть не обижаются те, кого не упомяну, но отличные ребята в Пермском фонде, Татарстане, Калининграде, Ульяновске, Волгограде, Челябинске.

— Будет ли расширен перечень программ ФРП?

— В 2017 году мы запустили две новые программы – это программа «Комплектующие» и программа «Конверсия». Обе программы имеют уникальные льготные условия — это 1% годовых на первые три года и 5% на четвертый и пятый годы.

Программа «Конверсия» нацелена на предприятия оборонно-промышленного комплекса. Они могут получить льготный кредит на производство гражданской продукции или продукции двойного назначения. Уже одобрено четыре проекта на сумму 1,9 млрд руб. Вторая программа «Комплектующие» направлена на стимулирование производства компонентов для конечной продукции, в отношении которой в России имеется дефицит. 719-е постановление правительства как раз определяет перечень этой продукции — это станки, фармацевтика, радиоэлектроника и многое другое. Хотя программу запустили только летом, уже профинансировано восемь проектов на 2,3 млрд руб.

— Вы готовили к запуску новые программы. Что это за программы и когда они появятся?

— Да, наблюдательный совет буквально вчера одобрил две. Совсем скоро будет запущена программа кредитования на покупку оборудования для маркировки лекарственных средств. Она направлена на борьбу с контрафактом и будет обеспечивать контроль за движением препаратов. Условия программы опять же уникальные — 1% годовых. Сумма займа от 5 млн до 50 млн руб., срок займа — два года.

Также вчера совет утвердил основные параметры программы «Цифровизация промышленности». Теперь до конца апреля мы должны разработать нормативный документ и начать принимать заявки. С помощью этой программы будем помогать предприятиям переходить на новый технологический уклад. Претендующий на поддержку проект должен предполагать применение цифровых технологий на всех стадиях планирования, разработки, изготовления, обеспечения качества и эксплуатации продукции. Сумма займа по этой программе составит от 20 млн до 500 млн руб. под 1%, если используется российское программное обеспечение, и 5% — если зарубежное. Срок — пять лет.

— То есть тему цифровизации не обходите стороной?

— Это тренд развития всего мира, не только промышленности. Будем совершенно точно участвовать в цифровизации. Но фермы по майнингу биткойнов финансировать точно не будем. (Улыбается.)

— Как вы оцениваете востребованность этой программы?

— Разрабатывая ее, мы постарались создать максимально широкие возможности для разных предприятий. Эта программа может кредитовать небольшие проекты, например, от закупки RFID-датчиков для установки на производства, до внедрения серьезных систем управления процессом, где бюджет проекта измеряется сотнями миллионов рублей.

— Ваш клиент — это малый, средний бизнес, индивидуальный предприниматель?

— ФРП нацелен скорее на средний бизнес. С точки зрения институтов развития свой клиент есть у каждого. Мы не замахиваемся на мегакрупные проекты, потому что для них есть Внешэкономбанк. Малый бизнес может получить поддержку в корпорации МСП.

— Отдает ли ФРП предпочтение определенным отраслям?

— Нет, для нас важнее качество самого проекта. Понимание рынка и каналов продаж, аспект импортозамещения или ориентация на экспорт, технологическая часть. В нашем портфеле компании из 11 отраслей промышленности. Больше всего проектов в машиностроении, металлообработке, медбиофарме, химии. Хотелось бы побольше радиоэлектроники.

— В 2015 году у фонда был вал заявок. Количество заявок снизилось?

— Весной 2015 года было около 700 заявок, которые свалились в абсолютно разном виде, их нельзя было назвать ни комплектными, ни качественными. Сейчас мы еженедельно получаем восемь-десять заявок от предприятий примерно на 2 млрд руб. Раз в две недели проходит заседание экспертного совета, который рассматривает в среднем десять новых проектов, и мы за год проводим больше 20 экспертных советов.

— Кто проводит экспертизу проектов?

— За три года работы мы выстроили эффективную систему экспертизы. Экспресс-оценка не требует никаких документов. Компания заполняет веб-форму на сайте, и мы отвечаем, подходит ли проект под наши стандарты. Затем на входной экспертизе проверяется, чтобы компания подгрузила правильные документы, что вместо устава или бизнес-плана — не пустые листы. Затем проходит комплексная экспертиза, которая занимает до 40 рабочих дней. В нее входят четыре экспертизы: научно-техническая экспертиза, которая должна дать ответ на вопросы, есть ли в проекте импортозамещающая составляющая, есть ли экспортный потенциал, используются ли наилучшие доступные технологии. Эту экспертизу мы вывели на аутсорсинг в центры экспертизы — НИИ РИНКЦЭ и Фонд «Сколково». Финансово-экономическую и правовую экспертизу мы делаем силами штатных юристов и финансовых аналитиков. Последняя экспертиза — это производственно-технологическая. Руководитель проекта выезжает на площадку и смотрит объект: как выглядит производство, соответствует ли текущий статус тому, что указано в бумагах. Ее мы тоже, естественно, делаем своими силами.

По итогам всех четырех экспертиз вопрос, финансировать ли проект, выносится на экспертный совет. По статистике три из четырех проектов, которые рассматривает совет, получают одобрение.

— Кто входит в экспертный совет?

— Представители отраслевых и деловых ассоциаций, предприниматели, топ-менеджеры крупных банков. Участие банков для нас очень важно, на своих кредитных комитетах они анализируют и оценивают сотни инвестпроектов, у них огромный опыт и экспертиза. При этом важно и участие промышленников, бизнеса.

Нам удалось собрать сбалансированный состав независимых экспертов. Сейчас в совете 17 человек, которые принимают объективные решения

— Нет ли конфликта интересов, ведь некоторые участники совета представляют бизнес-ассоциации — РСПП, ТПП, «Деловую Россию», «Опору России», АСИ — и могут поддержать проекты, скажем так, коллег по ассоциации, по бизнесу. Как вы оцениваете такие риски?

— Я здесь не вижу конфликта интересов. Когда речь заходит о прямом конфликте интересов, эта история у нас абсолютно отрегулирована. Люди не голосуют по проектам, в которых они имеют бенефициарное участие. Кстати, таких историй — по пальцам одной руки за три года работы.

— Есть мнение, что фонд дает деньги своим, на эту тему всегда возникают вопросы…

— Совершенно точно не так. Послушайте, на сегодняшний день экспертный совет рассмотрел 422 проекта, из них одобрено 325, это колоссальная цифра…

— Как вы реагируете, когда высокопоставленный чиновник из региона звонит и говорит: «Роман Васильевич, обратите внимание, у нас прекрасный проект, люди готовились, я могу за него поручиться».

— Сейчас губернаторы крайне заинтересованы в развитии экономики своих регионов. Проекты нашего уровня у них, конечно, на контроле, потому что это рабочие места, это инвестиции, это налоги в экономику региона. У нас по большинству проектов есть письма поддержки от губернаторов. Не звонок, а официальное письмо на бланке за подписью. Имея такой документ, мы понимаем, что регион заинтересован в реализации проекта. Предприятию не будут чинить препятствия с подключением к сетям или с какими-то разрешениями. И мы всегда можем напомнить губернатору о его письме с обещанием поддержать проект.

— На эти проекты вы обращаете более пристальное внимание?

— Нет, мы на все проекты смотрим одинаково, поддержка региональных властей — это просто галочка. Мы знаем, что регион в курсе этого проекта. А так, если проект хороший и соответствует критериям — его одобряют без всяких звонков. А если проект слабый, его отклоняют или отправляют на доработку — кто бы кому ни звонил.

— Как вы оцениваете качество проектов, поступающих в фонд?

— Узкие места проектов — отсутствие софинансирования проекта со стороны заявителя. ФРП дает деньги на проект в пропорции 50 на 50. Мы убеждены, что софинансирование со стороны акционера, а по нашим стандартам оно должно составлять не менее 15% суммы займа,— это залог большей устойчивости проекта. Акционер вкладывает свои средства, либо имеющиеся у самого предприятия в свободном остатке на расчетном счете, либо акционерный заем, либо делает взнос в уставной капитал. Остальные 35% средств со стороны заявителя могут быть заемными. Мы приветствуем участие банков в проекте. Для нас это дополнительный знак, что проект качественный, устойчивый.

По поступающим проектам также могу отметить проблему с навыками финансового моделирования, особенно в регионах. Компетенции в этом смысле не хватает.

— Некоторые предприниматели вообще боятся обращаться в ваш фонд, опасаются, что их проект не будет отвечать той заданной планке, которую вы предъявляете. Да к тому же сетуют на нерасторопность чиновников, излишние бюрократические процедуры…

— Есть замечательная русская поговорка: «за спрос денег не берут». Чего бояться? Мы сделали ставку на электронные сервисы. Проверить подходит ли проект или нет очень просто. Надо подать заявку через личный кабинет фонда на нашем сайте. Экспресс-оценка занимает по регламенту до пяти дней, а по практике — один-два дня. Компания заполняет резюме проекта, не прикладывая никаких документов. Только час-полтора времени заполнить веб-форму. Заявка проверяется на соответствие нашим требованиям. При этом форма при заполнении ячеек сама проверяет основные параметры. Практика показывает, что более 90% заявок успешно проходят экспресс-оценку.

Спустя пару дней мы сообщаем заявителю, наш проект или не наш, и даем перечень документов, которые необходимо представить. Этот перечень, кстати, есть на сайте. Самым важным для нас документом является бизнес-план с просчитанной финансовой моделью. Трудно представить предпринимателя, которых хочет построить завод и вложить сотни миллионов рублей и при этом не делает бизнес-план и не считает экономику проекта.

Что же касается бюрократических проволочек, приведу пример. Забрать деньги можно на следующий день после одобрения экспертного совета. Когда, вы думаете, компании в среднем это делают?

— Недели три?

— Больше. Средний срок — два с половиной месяца! Меня это удивляет, насколько порой компании не спешат приходить за деньгами. Все это время они проводят корпоративные процедуры, согласовывают со своими дорогими юристами, порой сидящими в Лондоне, типовые формы наших договоров. По третьему разу мы им объясняем, что договоры у нас для всех одинаковые, они размещены в открытом доступе на сайте. Подавая заявку, вы же подписывались, что с ней согласны. В итоге, конечно, соглашаются, но время тратят.

Самая анекдотичная история, когда бенефициар, который предоставляет поручительство по займу, долго искал свою супругу на Мальдивах, чтобы она дала согласие на это поручительство.

Готов отстаивать тезис, что чем активнее, чем качественнее сам заявитель работает со своим проектом, тем быстрее он получает результат.

— Насколько глава Минпромторга Денис Мантуров вмешивается в дела фонда?

— Мы подотчетны Минпромторгу и каждую пятницу направляем еженедельный отчет по статусу всех проектов. Отчет дает прозрачную картину, срез всех ключевых показателей, которые нужно держать на контроле. Еще такой отчет в почте министра резко отбил охоту у разных желающих жаловаться и давить на ФРП. Из него видно, какая компания когда подала документы, сколько фонд их рассматривал, когда дал ответ. Был случай, когда люди рассказывали министру о проволочках с их важным проектом, а когда он открыл отчет, выяснилось, что компания не загрузила и половины документов!

Кроме того, Денис Мантуров возглавляет наблюдательный совет, который определяет стратегию развития ФРП, принимает решения по параметрам программ финансирования, утверждает договоры займа с суммой выше 400 млн руб. Но в операционную работу ФРП никто не вмешивается. Зачем мешать механизму, который работает?

Интервью взяла Дарья Николаева