Трехзначный код

Завтра выходит в свет новый альбом поэта и музыканта Андрея Лысикова, более известного как Дельфин. Диск получил название «442», каждая из семи песен озаглавлена трехзначным числительным. На этот счет от автора разъяснений пока нет. Все же остальное в альбоме, с точки зрения Бориса Барабанова, предельно ясно.

Когда тебе 46 лет, вряд ли стоит переживать насчет того, что кто-то назовет тебя рэпером или спросит, исполняешь ли ты сейчас песни группы «Мальчишник». Музыку Дельфина даже привыкшая приводить все к простым определениям «Википедия» если и называет рэпом, то в последнюю очередь, причем рэпом «альтернативным». Дельфин давно никак не связан с рэп-средой, но и «альтернативы» в его последних альбомах «Андрей» (2014) и «Она» (2016) было гораздо меньше, чем интровертной мелодекламации.

После классического альбома 2004 года «Звезда» Дельфин двигался в сторону скупых на мелодические крючки и далеких от массового вкуса музыкальных форм, а поэтические тексты были скорее выяснением отношений автора с самим собой. У Дельфина преданная аудитория, но сложно было представить себе, что она может как-то существенно вырасти. Казалось, музыканта все это устраивает. И уж тем более мало кто ждал, что он может выдать альбом злободневного социального речитатива, да еще и положить его на размашистые стадионные риффы.

«Нас заставляют гореть, бросая фаеры слов»,— начинает Дельфин первую песню с альбома, «520». Корреспонденту “Ъ” не удалось добиться от артиста и его коллег разъяснений насчет этих загадочных цифр. Зато повезло прослушать альбом от начала до конца до официального релиза. Уже сейчас можно сказать, что это будет один из лучших альбомов 2018 года на русском языке. Во-первых, потому, что ждать сравнимого по силе материала особо не от кого. Борис Гребенщиков уже «отстрелялся» (с альбомом «Время N»), из людей с гитарами разве что только Юрий Шевчук способен выдать материал настолько концентрированной поэтической силы. Если же говорить о людях, читающих под бит, оккупировавших на первый взгляд и подмостки, и медийное пространство, то в их массе талантливому рядовому сочинителю легко затеряться, а любимцы масс больше озабочены разборками внутри своей рэперской среды либо же выстраиванием отношений со СМИ и власть имущими. Дельфин — в стороне от всех схваток. Его попросту не с кем сравнивать.

История о ребенке, пропавшем на городском карнавале. Эпитафия детям, погибшим на сегодняшних войнах. Взгляд на несчастное человечество глазами хладнокровной инопланетной цивилизации. Резкий выпад против всех и всяческих революций. Молитва пилота, летящего бомбить спящий город. Столь же острые темы сегодня можно найти разве что только у группы «25/17», но даже она не решается собрать под одной обложкой столько стихов, рвущих душу в клочья, не оставляющих практически никакой надежды. Семь треков, барабаны с гитарой и один человек у микрофона — вполне достаточно, чтобы довести слушателя до слез.

«Усталость яркой агрессии макияжа прячет выжженные временем глаза. В них уже не искрится даже ни мысль, ни радость, ни глицериновая слеза. Старость в наручниках кольцевых станций ожидает выхода на Бесконечной. Жизнь, прожитая иностранцем в своей стране — огромной, любимой, сердечной». Мир несправедлив по определению, но тексты песен альбома, вне всяких сомнений, инспирированы происходящим на родине автора. Так жестко и в то же время сочувственно о ней писал разве что только Илья Кормильцев. В соответствии со всеми законами драматургии в конце альбома есть песня с маленьким лучиком света — «387». Но было бы неверно утверждать, что в ней Дельфин дарит слушателю надежду. Скорее он предлагает принять вещи такими, какие они есть, и довольствоваться той радостью, что тебе отпущена: «Каждый встретит свой лучший закат, ведь нет из нас никого, кто под облаками надолго. Мне не жаль, но я здесь быть был рад. Я видел радугу».