20 марта в Екатерининском зале Кремля президент России Владимир Путин вручил госнаграды паралимпийцам, выигравшим медали Игр в Пхёнчхане. Специальный корреспондент “Ъ” Андрей Колесников сосредоточился на том, могли бы наши паралимпийцы завоевать еще больше золотых медалей или нет, а также на том, как горнолыжнику Валерию Редкозубову удалось подержаться за Владимира Путина.
Президент Владимир Путин и горнолыжник Валерий Редкозубов нашли друг друга в большом Екатерининском зале
Фото: Дмитрий Азаров, Коммерсантъ / купить фото
Спортсмены сидели в Екатерининском зале и ждали президента. Для большинства были приготовлены стулья, но их было меньше, чем спортсменов, несколько человек были в колясках.
Спортсмены из первого ряда готовились поснимать Владимира Путина на свои телефоны. Одна из них, для вида постеснявшись (организаторы просили телефоны-то убрать, но сильно на просьбе не настаивали), достала телефон и подняла его над головой, примерившись. Одна рука была металлической, и спортсменка поразительно ловко ею пользовалась. То есть она, конечно, не пользовалась. Просто это была ее рука.
Владимир Путин сказал им, что они показали великолепный результат, выступая под нейтральным флагом и без своего гимна. При этом, мне кажется, сами они были не так уж довольны вторым местом: все равно, хоть и оказались, как выразился Владимир Путин, в меньшинстве (многих не допустили к соревнованиям), мечтали о большем, и можно только представить себе, как они хотели оказаться первыми — всем и каждому назло.
А все-таки лыжница и биатлонистка Екатерина Румянцева взяла, например, три золота и два серебра. Ей первой Владимир Путин и вручил орден. И она попросила у него разрешения сказать несколько слов. Он разрешил, конечно, и она, я думаю, жалела потом об этом, а зря.
Ни на каком старте своей жизни она, без сомнения, так не волновалась, как сейчас, и не чувствовала себя так неуверенно.
— Уважаемый Владимир Владимирович! — сказала Екатерина Румянцева.— В первую очередь мы хотим поздравить вас с победой на выборах президентских!
Она долго глубоко дышала, как после тяжелейшего финиша (так, я думаю, не дышал на финише своей гонки, когда объявили результаты, и сам Владимир Путин), прежде чем смогла продолжить.
— Щас…— выдохнула наконец она и стала лихорадочно искать по карманам бумажку с текстом, поняв, что сколько ни учила, начисто забыла весь текст, кроме той первой фразы.
— От имени паралимпийской сборной хочу поблагодарить вас за поддержку! — наконец продолжила она, овладев текстом.— Благодаря этой поддержке мы смогли принять участие в Играх!
Она, видимо, имела в виду, что не состоялось решение о бойкоте Игр.
Она добавила, что да, запретили флаг и гимн и что главное было не обращать внимания на этот запрет.
— Я-то,— добавила Екатерина Румянцева,— все равно знаю наш флаг и герб!
Это она опять добавила от себя. Притом что она верно читала, видно же было, что хочет сказать и от души.
— Ваше внимание,— опять отвлеклась она от текста,— стало… Мы ходили… это… побеждать!
Тут она поняла наконец, что отмучилась, и поспешила сесть на свое место в первом ряду.
А на самом деле это было лучшее из того, что я слышал на такой церемонии за все последние годы. Потому что это была самая искренняя речь, и молчание ее за этой трибуной стоило и значило гораздо больше ее слов.
Михалина Лысова, наоборот, была бодра и весела: «Мы хотели доказать всем, что мы чистые спортсмены!»
Они же и доказали. В конце концов никого из них в Пхёнчхане и не уличили в применении допинга, в отличие от некоторых их коллег из сборной ОАР.
Горнолыжник Алексей Бугаев пожелал Владимиру Путину «прежде всего такого же мудрого и успешного правления», и вот тут он бы все-таки не так уж торопился с выводами.
Безупречен был горнолыжник Валерий Редкозубов. Подойдя к президенту и получив награду, он неожиданно начал что-то шептать ему на ухо, потом господин Путин кивнул — и Валерий Редкозубов на глазах изумленной публики обхватил президента за талию и выставил вперед руку с поднятым большим пальцем. Владимир Путин, в свою очередь, тоже поднял палец (впрочем, обнимать Валерия Редкозубова из каких-то соображений не стал).
После церемонии традиционно разносили шампанское. Президенту подарили свитер с надписями «Zasport» и «Мы — это мы!», а я только отчаянно переживал, как бы не вышло того, что было на такой же встрече в этом же зале с членами олимпийской команды.
Дело в том, что стоило Владимиру Путину тогда только подойти с бокалом шампанского к хоккеисту Павлу Дацюку, как у того с пиджака неожиданно упал на пол герб России (что ж, так пришили: «Мы — это мы!»). И теперь герб России лежал на полу, и его в этой сутолоке обязательно затоптали бы, а к Павлу Дацюку между тем трагически быстро приближался Владимир Путин с бокалом в руке. Хоккеист стоял (в буквальном смысле просто не шевелясь) перед труднейшим выбором. Он ведь хотел и спасти честь российского герба, которую уронил Zasport, и не хотел, по крайней мере с такой же силой, проигнорировать ту руку. И Павел Дацюк продемонстрировал великолепную форму (в отличие от Zasport): он присел, левой рукой поднял герб, а бокалом, который был в правой руке, чокнулся, сидя, с Владимиром Путиным. Для этого руку, конечно, пришлось высоко тянуть… При этом он приветливо глядел на президента, а герб на полу нащупал.
И вот я так боялся: вдруг что-нибудь в этом роде повторится. Я даже тихонько спросил у Валерия Редкозубова, который переминался рядом с Владимиром Путиным с явным намерением сфотографироваться с ним по крайней мере еще раз:
— И как вам форма в целом?
Он вздохнул:
— Необычная…
Я, честно говоря, даже не ожидал от него такой деликатности, но тут вдруг прорвало его товарища-паралимпийца, стоявшего рядом:
— Ну и кроссовки! — он показал глазами вниз.— Они, вы понимаете!..
Он с огромным трудом пытался сохранить присущую ему, надеюсь, в мирной жизни дипломатичность и понимал, что это все равно безнадежно, и даже рукой махнул, чтобы все сказать теперь или никогда, но Валерий Редкозубов опередил его:
— Они для красоты сделаны,— пожал он плечами.
— А не…— вступил было его такой непосредственный товарищ.
— Анатомически — никак! — поправил его Валерий Редкозубов.
В это время с Владимиром Путиным фотографировался уже, по-моему, каждый из тренеров и спортсменов, не выходивших в этот день за наградами. Это было непривычно: тут ограничиваются, как правило, групповой фотографией, а когда Владимир Путин уходит, снимаются уж сколько хочешь друг с другом.
Владимир Путин никому не отказывал, присаживался на корточки, когда к нему приближались спортсмены в колясках, и все это сыграло с некоторыми из них злую шутку. Один спортсмен уже просто руководил происходящим. Только сфотографировавшись с президентом, он теперь кричал:
— Андрю-ю-ха! Иди сюда! Сюда иди, Андрюха! Так, Владимир Владимирович, еще одно фото… Так, хорошо!
Владимир Путин наконец сделал шаг в сторону двери и тут оказался перед легендарным тренером паралимпийской сборной Ириной Громовой. Он без преувеличения обрадовался и обнял ее.
— Мы за вами следили,— сообщил он ей.
— Я была только на трибуне,— засмеялась она.— Ближе не подпустили. Вы меня только слышать могли!
— Нет, я и видел,— настаивал президент.
— Но это значит, что у вас там скрытая камера была,— опять засмеялась она, как-то по-девчоночьи застенчиво.
Этого Владимир Путин уже, конечно, опровергать не стал.
Я потом спросил Ирину Громову, могли они все-таки взять и первое общекомандное место.
— Могли! — в сердцах кивнула она.
— А что надо было? — разве это могло не заинтересовать.
— Лыжи некоторым надо было правильно готовить…— пробормотала она.— А то некоторые тренеры думали, что понимают лучше всех, и сами все делали…
Ирина Громова, по-моему, до сих пор была в Пхёнчхане. Этим великие и отличаются от нас, простых смертных. Остаются, когда все уезжают, и уезжают, когда все еще тут.
Когда Владимир Путин ушел из Екатерининского зала, я спросил Валерия Редкозубова, что такое он шепнул Владимиру Путину, что тот сразу дал с собой так поступить.
— Да ничего такого,— не смутился Валерий Редкозубов,— просто спросил: «Разрешите вас приобнять?» А он был не против!
— А потом вы и его попросили палец поднять?
— Нет, это он уже сам мне подыграл!
Полагаю, это был все-таки исключительный случай.