высокий гость
В субботу японский премьер-министр Дзюнъитиро Коидзуми выступил с докладом перед сотрудниками Курчатовского института. Специальному корреспонденту Ъ АНДРЕЮ Ъ-КОЛЕСНИКОВУ показалось, что ученые с явным недоверием прислушивались к японцу, пробравшемуся в самое сердце российской атомной энергетики.
Сотрудники Курчатовского института до самого последнего момента не верили, что к ним может приехать господин Коидзуми. Они даже отказывались брать наушники, которые им деликатно предлагали на входе. Многие даже не знали, из-за чего в это утро в ДК института такая суматоха, и были абсолютно искренне уверены, что десятки теле- и фотокамер, нацеленных на стол президиума,— очевидное свидетельство того, что общество наконец-то поворачивается лицом к проблемам атомной энергетики и российской науки в целом и жаждет быть проинформировано о научно-практической конференции "Ядерный век: наука и общество" (см. стр. 7), ради которой ученые, как им казалось, собрались этим ранним утром в ДК.
В результате, когда на сцену ДК из темноты кулис внезапно вынырнул Дзюнъитиро Коидзуми и начал кланяться публике, для большинства это оказалось просто шоком.
— Знакомое лицо. Кто это? — спросил меня сосед, пожилой ученый.
— Японский премьер.
— А где я его мог видеть? — с тревогой уточнил ученый.
— По телевизору.
— А что он здесь делает? — ученый никак не мог смириться с этим фактом.
И его можно было понять. К иностранцам в институте отношение до сих пор достаточно настороженное, тем более к японцам. С ними у сотрудников института вообще очень старые счеты. В свежем, январском "Бюллетене по атомной энергии", который был выпущен специально к этой конференции и раздавался на входе в ДК, в статье "Ни чести, ни совести" так и написано: "Ведь все это происходит в России, стране, которая неоднократно испытывала коварство восточного соседа. Неужели забыты Порт-Артур и Цусима, преступления японцев в годы второй мировой войны, наконец, коварство их в Перл-Харборе? Во всех случаях их победе предшествовала тщательная разведка, организация и использование шпионской сети".
Так что ученым было отчего насторожиться. Японский лидер прошел на трибуну. Речь его была посвящена прежде всего проблемам человечества в целом. В самом начале он категорично заявил, что ядерное оружие должно быть ликвидировано. Уже это было, на мой взгляд, ошибкой в зале, который наполовину состоял из людей, причастных к созданию ядерного оружия. А человек, чье столетие праздновали все эти люди, вообще был отцом советской атомной бомбы.
Особое беспокойство господина Коидзуми вызывают, как и следовало ожидать, ядерные разработки ядерной Кореи. "Япония настоятельно требует, чтобы Северная Корея незамедлительно отменила решение о выходе из Договора о нераспространении ядерного оружия и предприняла срочные действия для отказа от программы ядерных разработок". В подтверждение справедливости этих требований господин Коидзуми сослался на мнение покойного академика Курчатова, который в одной из своих предсмертных речей заявил: "Я глубоко верю и твердо знаю, что наш народ, наше правительство только благу человечества отдадут достижения этой науки". Японский лидер, конечно, хотел этой цитатой произвести максимально благоприятное впечатление на аудиторию и даже сделал недвусмысленную паузу, но аплодисментов так и не дождался. Возможно, в виски ученым в это мгновение стучала другая фраза великого Курчатова: "Добро должно быть с кулаками, и с ядерными — тоже".
Между тем надо отметить, что за один день японский премьер-министр стал гораздо жестче. Прямо на глазах. Если накануне на пресс-конференции в Кремле он только сожалел о том, что КНДР заявила о выходе из ДНЯО, то теперь он еще и потребовал отмены этого решения.
Гораздо резче, чем накануне в Кремле, господин Коидзуми высказался и об островах. То, что он не позволял себе в присутствии Владимира Путина, японский лидер легко говорил в присутствии ученых, очевидно, понимая, что проблема спорных территорий интересует их гораздо меньше метода дискриминации естественной радиоактивности при полном отсутствии альфа-излучателей. Так, отвлекшись от бумажки, по которой читал речь, господин Коидзуми заявил, что только из-за проблемы островов отношения между Японией и Россией не могут реализовать свой потенциал. Он сказал, что проблему островов придется преодолеть, если мы хотим, чтобы Япония инвестировала в Россию. (А ведь мы хотим!) И чем, скажите, такая позиция отличается от того, что все в мире называют шантажом, когда Северная Корея заявляет о выходе из ДНЯО?
Говоря об утилизации ядерных отходов, японский лидер заявил, что принял решение выделить России $100 млн на демонтаж российских атомных подводных лодок, и информационные агентства все утро передавали это как главную новость. Между тем этой новости уже полгода (решение было принято на саммите "восьмерки" в Кананаскисе).
И наконец, японский премьер-министр поговорил о международном экспериментальном термоядерном реакторе (ИТЭР), мечте многих поколений физиков. Благодаря этой мечте и Курчатовский институт в свое время освоил немало бюджетных средств, пока работы не были прикрыты ввиду их полной бесперспективности. Но сейчас Япония пытается оживить эту идею, и российские ученые с благодарностью принимают любые предложения в этом направлении.
Когда японский лидер завершил свою речь, раздались аплодисменты, а один ученый из третьего ряда даже встал, но потом оглянулся и сел на место. Директор Курчатовского института Евгений Велихов сказал, что господину Коидзуми можно даже задавать вопросы. Впрочем, все вопросы были из первого ряда. Задавали их самые уважаемые и проверенные люди института. И прежде всего попросили уточнить позицию по ИТЭР. Действительно ли Япония придает этому проекту такое большое значение, что готова без устали финансировать и финансировать его?
Господин Коидзуми рассказал, что еще 30 лет назад, когда он впервые был избран в японский парламент (а всего, он не смог не уточнить, прошел за эти 30 лет десять выборов и во всех победил), он с друзьями создал кружок любителей энергетики будущего. Японский лидер заверил, что через 100 лет обязательно будет термоядерная энергетика, а пока к ней надо стремиться. А затрагивая непосредственно вопросы финансирования, он произнес тем более обнадеживающую фразу:
— Мы готовы очень далеко уйти — в хорошем смысле этого слова.
Жаль, что половина физиков в зале не поняла этих слов, как и всех остальных, потому что внимательно слушала японского премьера без наушников.
Огромное значение в своей деятельности господин Коидзуми уделяет проблеме экологии. Даже отвечая на вопрос о ядерной безопасности, он рассказал, что в позапрошлом году заменил все семь тысяч правительственных машин на более экологичные модели. Видно, что эта тема очень сильно интересует японского премьера. Только в этом месте он впервые за все утро по-настоящему увлекся.
— Таких машин вообще-то было очень мало. Я спросил: а почему?! Они очень дорого стоят, объяснили мне. Но я все равно поменял машины с обычными двигателями на машины с экологически чистыми — "Тойоты", "Хонды". Я сделал это, как только стал премьер-министром.
Так господин Коидзуми у себя в Японии осуществил великую мечту господина Немцова о пересадке чиновников с одной машины на другую.
А отвечая на вопрос об отношении к атомной энергии как таковой, он стал, на мой взгляд, автором и вовсе сенсационной новости:
— Принято считать, что у японцев есть аллергия на ядерные бомбы. Но это не так!
Приятно было слышать.