Жена бывшего гендиректора «Гоголь-центра» Алексея Малобродского, обвиняемого по делу «Седьмой студии», обратилась с открытым письмом к главе Следственного комитета Александру Бастрыкину и уполномоченному по правам человека Татьяне Москальковой. Татьяна Лукьянова указала в документе, что ее мужа несколько дней назад перевели из «Матросской тишины» в СИЗО «Медведково», где поместили в переполненную камеру с условиями, угрожающими его здоровью. В беседе с «Коммерсантъ FM» госпожа Лукьянова отметила, что обращение по стандартным каналам может занять слишком много времени.
Фото: Дмитрий Духанин, Коммерсантъ / купить фото
— Почему вы решили написать открытое письмо?
— Открытое письмо — это хоть какой-то шанс донести информацию. Если я его отправлю через все инстанции, то мне ответят по закону через месяц. Но нет возможности месяц ждать. Он писал сам какие-то ходатайства, какие-то обращения, и правозащитники тоже.
Скорее это какой-то мой крик души, потому что бюрократическая машина — это дни, недели, месяцы.
— В чем заключается сейчас главная проблема?
— Я написала это открытое письмо на имя уполномоченного по правам человека [Татьяны] Москальковой и председателя Следственного комитета [Александра] Бастрыкина именно потому, что ситуация не терпит отлагательств. Моего мужа внезапно перевели из одного СИЗО в другое, причем с резким и значительным ухудшением условий его содержания — это ужасная камера, где не на каждого человека есть спальное место, где люди спят на полу, где постоянно курят, где 12 человек в камере на восемь мест. У него ухудшилось здоровье, ему стало плохо после всего этого. Но он несколько дней не мог добиться посещения врачей. Просто я опасаюсь за его жизнь и здоровье. Это такой мой крик души. Можно обратиться через секретариат, через экспедицию, согласно всем бюрократическим процедурам. Но я не представляю, сколько это времени может занять. Поэтому я просто подумала, что средства массовой информации — какой-то мой шанс быть услышанной.
— Когда вы последний раз виделись с Алексеем Малобродским?
— 15 февраля. При том, что мы имеем право на два свидания в месяц, но только с разрешения следствия.
Татьяна Москалькова, уполномоченный по правам человека
Я прочитала письмо жены Малобродского и моментально перезвонила в ФСИН, чтобы выяснить, действительно ли он содержится в таких сложных условиях по сравнению с камерой в «Матросской тишине». Действительно в том изоляторе, куда переведен Малобродский, содержалось 12 человек, и по моей просьбе четыре человека были переведены из этой камеры. Сейчас там находятся восемь человек.
Перевод из «Матросской тишины» мне непонятен. Я сделала запрос сегодня в Следственный комитет с тем, чтобы понять причины перевода. Я пока еще ответ не получила, потому что прошло очень мало времени.
Очень важно, чтобы такое ухудшение — на мой взгляд, это ухудшение условий содержания — не воспринималось и не использовалось как давление для получения необходимой доказательственной базы по уголовному делу. Закон совершенно четко запрещает использование всяких методов давления для получения признательных показаний и любых других доказательств по делу.
Кроме того, в письме содержалась информация, что Малобродскому нужна медицинская помощь, и я обратилась с просьбой, чтобы он прошел медицинское обследование в СИЗО — это уже сделано. По его просьбе сегодня будет предоставлен врач-офтальмолог.
Кроме того, я разговаривала с Общественной наблюдательной комиссией — у них больше возможностей посещать следственные изоляторы, и они мне сказали, что действительно камера, в которой он находится, требует ремонта. Они намерены обратиться и по этому поводу — о возможности перевода в другую камеру. Тем более, что, я знаю, что там недавно открылся новый блок, условия содержания там лучше. К сожалению, закон предусматривает раздельное содержание по очень узкому кругу оснований. Это обосновано материальными возможностями. Впервые осужденные — отдельно от тех, кто неоднократно привлекался к уголовной ответственности, женщины — отдельно от мужчин. А вот люди, привлекаемые за преступления экономического характера, и те, кто совершил разбой, по закону могут содержаться вместе. Мне кажется, что это очень опасная тенденция. Нужно, чтобы внутренний криминальный мир не довлел на человека, далекого от таких видов преступлений. Поэтому со своей стороны буду просить о переводе в другую камеру и по этим основаниям.