 | ||
| Фото: СЕРГЕЙ МИХЕЕВ | ||
Правила передела
Один из классических законов Мерфи гласит: "Создайте технологию, которой может пользоваться каждый дурак, и только дурак захочет ей пользоваться". В начале 2002 года казалось, что данный закон не работает в случае с технологией захвата активов в России: технология проста до невозможности, но недостатка желающих воспользоваться ею не наблюдалось.
Простота сложившейся в 1999-2001 годах теории и практики передела собственности была обусловлена тремя основными принципами.
Первый: активы стоят столько, сколько денег надо вложить в их отъем. Если владелец активов считает иначе — тем хуже для него.
 | ||
| Фото: ЕВГЕНИЙ ПАВЛЕНКО | ||
| Владимир Коган | ||
И, наконец, третий принцип: никакая уловка захватчиков не действует, если за ней не стоит санкция правительственного чиновника, связанного с захватчиком долговременным стратегическим союзом. Все, что видно непосвященным,— собрания акционеров, иски, суды и прочее — это действия сугубо ритуальные, за которыми скрывается борьба влияний в кабинетах Белого дома (для мелких случаев — в аппарате полпреда президента или в региональном правительстве).
В этой форме технология казалась безупречной. Копирайт на нее считался защищенным высказыванием президента Владимира Путина о "невмешательстве государства в спор хозяйствующих субъектов". Напомним, эта фраза была произнесена в связи с поглощением медиаимперии Владимира Гусинского "Газпромом". Участие государства в этой операции было очевидно даже для младенца. Примерно в это же время президент "Сибнефти" Евгений Швидлер высказался в том духе, что в ходе развития нефтяных компаний каждая получила свою долю административного ресурса и именно это определяет истинную конкуренцию на нефтяном рынке. В более простой форме это означает: наша конкуренция — это конкуренция наших людей в правительстве. Остальных просят не беспокоиться.
Вооружившись этими принципами, структуры, традиционно активные на быстрорастущем рынке передела собственности, строили грандиозные планы на 2002 год. Если бы эти планы были реализованы полностью, то, по расчетам "Власти", в прошлом году сменилось бы до 50% владельцев крупных компаний в ключевых отраслях — металлургической, трубной, лесной, шинной, текстильной, кондитерской, ликероводочной, газовой, рыбопромышленной, портовой. Однако практически все эти планы полностью провалились.
 | ||
| Фото: ДМИТРИЙ ЛЕБЕДЕВ | ||
| Олег Дирипаско | ||
Характерной чертой всех случаев передела собственности в 2001 году была их мгновенность. Стоило тем, кто намеревался завладеть активами, начать атаку — и противник тут же шел на попятный. "Как только мы зайдем туда, все проблемы сразу кончатся,— убеждал меня сотрудник одной из крупных компаний, отправленный в командировку в Ростовскую область для работы над захватом местного угольного предприятия.— Потом не будет проблем ни с чем: выгнать нас оттуда будет слишком дорого, а губернатор обещал нейтралитет, у нас с ним большая программа". Уже через неделю тот же сотрудник отправился обратно в Москву. "Там все оказалось сложно... Короче, мы договорились уйти",— с разочарованием прокомментировал он свое возвращение.
В 2002 году было несколько серьезных попыток получить контроль над крупными компаниями, но ни одна не завершилась поглощением активов. Номером один в этом списке стоят летние события вокруг "Славнефти". После отставки президента госкомпании Михаила Гуцериева контроль над ней попытался получить Межпромбанк. Казалось бы, на стороне неформальных владельцев банка Сергея Пугачева и Сергея Веремеенко был главный козырь — поддержка силовых структур, в том числе Генпрокуратуры, возбудившей против назначенного государством президента "Славнефти" Юрия Суханова уголовное дело.
Однако выяснилось, что "Сибнефть", которая вмешалась в ситуацию на стороне господина Суханова, имеет не менее весомый козырь: поддержку премьер-министра Михаила Касьянова. Все поползновения Межпромбанка оборачивались внутриправительственными склоками, а в них не были заинтересованы уже сами чиновники. В итоге победило правительство, настаивавшее на полномочиях господина Суханова.
Еще более показательным примером стало продолжавшееся весь прошлый год противостояние структур "Базового элемента" Олега Дерипаски в альянсе с санкт-петербургским банкиром Владимиром Коганом и санкт-петербургской лесопромышленной корпорации Ilim Pulp Enterprise (IPE). Если не входить в детали, суть конфликта такова. Альянс выделил на покупку бизнеса IPE любым доступным способом около $700 млн. IPE оценивает свой бизнес минимум в $1,3 млрд и, кроме того, не собирается его продавать. "Базэл" и структуры господина Когана имели, казалось бы, все необходимое, чтобы получить активы IPE за сумму даже меньшую, чем $700 млн. В частности, и такой "неубиваемый" козырь, как стратегическое партнерство Владимира Когана с питерской командой в силовых структурах плюс связи партнера Олега Дерипаски и губернатора Чукотки Романа Абрамовича с администрацией президента.
Тем не менее неоднократные попытки альянса получить контроль хотя бы над одним предприятием IPE не увенчались успехом, хотя вложено в это было никак не меньше $50 млн. Можно объяснять этот факт чем угодно: поддержкой, оказанной IPE министром экономического развития Германом Грефом, стечением обстоятельств или нежеланием IPE и Банкирского дома Санкт-Петербурга господина Когана пользоваться откровенно незаконными способами передела собственности.
Похоже, однако, что история с IPE — это частный случай, иллюстрирующий общую закономерность. Провалились все попытки ТНК и ЮКОСа захватить управление газовой компанией "Роспан". Не принесли успеха атаки на "Северсталь" и "Магнитку". В 2002 году практически никому не удалось получить какие бы то ни было активы по цене ниже, чем назначил владелец. Технология очевиднейшим образом ломается, причем сразу в нескольких местах.
 | ||
| Фото: ДМИТРИЙ АЗАРОВ | ||
| Сергей Пугачев | ||
Совсем недавно акционерные войны угрожали практически всем крупным частным собственникам в России, а теперь они превратились в экзотический инструмент, применяемый лишь отдельными бизнесменами в силу исключительно личной привязанности. Судя по всему, главная причина этого предельно проста: технологии передела собственности стали общедоступны в силу продолжающегося роста коррупции, особенно среди региональных властей.
Видимо, именно рост коррупции среди чиновничества и снижение среднего объема берущихся в таких делах взяток и определяет ставший в 2002 году традиционным декларативный нейтралитет местных, а в крупных конфликтах — и федеральных властей в акционерных войнах. В регионах один вице-губернатор обычно поддерживает текущего владельца активов, другой — того, кто пытается ими завладеть, и их влияния уравновешивается. А война останавливается потому, что остальные представители местной власти, включая прокуратуру, службу судебных приставов и санэпидемстанцию, понимают, что вмешиваться в противостояние по-крупному — значит нажить себе врагов прямо на рабочем месте. Заработать на конфликте чиновнику можно, лишь не принимая действительно серьезных решений. Как сказал Ъ один из сотрудников аппарата брянского губернатора Юрия Лодкина, "теперь нельзя играть — можно только подыгрывать, чем все и заняты".
Еще одна немаловажная причина — достижение судебной системой России истинной независимости и от исполнительной власти, и от местных властей, а частенько еще и от закона. Всякий, кто когда-либо видел ворох судебных решений, определений и исполнительных исков, поданных в канцелярию крупного АО перед конфликтным акционерным собранием, поймет: чтобы получить исполнительные листы, запрещающие собрание и в Волгограде, и в Кемерове, и в Дагестане, и в Калмыкии одновременно, нужна судебная система, независимая ни от кого.
В сентябре рассмотрение исков миноритарных акционеров к АО перешло от судов общей юрисдикции к арбитражам, но ситуация нисколько не изменилась. Единственное, что продемонстрировал этот переход,— удобное судебное решение можно получить и в арбитраже, а сумма затрат на его покупку в любом случае несравнима со стоимостью активов, которые предполагается захватить.
 | ||
| Фото: ДМИТРИЙ ЛЕБЕДЕВ | ||
| Юрий Суханов | ||
Таким образом, на каждый шаг тех, кто пытается завладеть активами, владельцы активов отвечают применением тех же самых технологий. Противникам приходится наращивать объемы инвестиций в подкуп чиновников и проведение PR-кампаний, а это быстро приводит к тому, что расходы на захват активов становятся сопоставимым со стоимостью самих активов. Именно так, судя по всему, закончилось противостояние "Альфа-Эко" и группы МДМ на Таганрогском металлургическом комбинате.
Что же дальше? Дальше стороны приступают к переговорам. А затем осознают, что дешевле всего было сделать это сразу, без непродуктивных затрат. "Создается впечатление, что в последнее время продолжение акционерных конфликтов лоббируется лишь юристами, занятыми в их поддержке в судах. Деньги в войну уже вложены, и они каждый раз говорят: еще на месяц продлите финансирование, и все получится. А на той стороне такие же юристы. А взять на себя ответственность никто в руководстве компании не хочет",— так в сентябре прокомментировал Ъ ситуацию вокруг одной тяжбы, длящейся с 2000 года, высокопоставленный представитель крупной нефтекомпании.
Вероятно, в 2003 году процесс деградации технологий передела собственности дойдет до логического завершения. По крайней мере, значительная часть специалистов по захвату активов в таких крупных компаниях, как группа МДМ, "Базовый элемент" и "Альфа-групп", сменила в 2002 году место работы на более спокойное.
Видимо, это было весьма предусмотрительное решение. Судебная система, задействованная в процессе передела собственности, за счет своей коррумпированности получила настоящую независимость от власти, а административный ресурс превратился в товар на конкурентном рынке. Таким образом, совокупность самых негативных факторов, которые теоретически должны были привести к дальнейшему росту числа попыток незаконно завладеть чужими активами с использованием административного ресурса и коррупции, привела всего за год к прямо противоположным — и весьма полезным для всего российского бизнеса — результатам. Право собственности в России в 2002 году охранялось в значительной части общедоступной возможностью эту собственность отнять. Не исключено, что именно на этом и будет основываться более или менее легальная система ее защиты в будущем.