Образцовый потерпевший

Расширение Минфином США санкционного списка OFAC, в который впервые попали не только государственные, но и частные компании, выглядит как острый экономический эксперимент. В центре происходящего — группа "Русал" и ее крупнейший владелец Олег Дерипаска. По событиям вокруг "Русала" можно прогнозировать, в какой степени уязвим в отношении санкций крупный российский бизнес и что он может им противопоставить.

Дмитрий Бутрин

Появление 6 апреля дополнений к SDN List, санкционным спискам подразделения OFAC Министерства финансов США, было достаточно неожиданным и по форме, и по содержанию. Последним событием в этой сфере была январская публикация США "кремлевского списка" — из него в принципе не следовало ничего, кроме того, что под новые санкции весной 2018 года может попасть любой крупный предприниматель из России. Впрочем, списки 6 февраля, в которых упомянуты 24 человека (из них семь предпринимателей), отличались от предыдущих версий санкций. С одной стороны, в основном это "техническое" расширение. Например, нефтяная компания "Сургутнефтегаз" в санкционных списках ранее фигурировала, а ее глава Владимир Богданов — нет. Теперь эта "несправедливость" исправлена. Впрочем, главное отличие — новая конструкция санкций OFAC вокруг Олега Дерипаски и компаний под его контролем: "Русала", En+ и ГАЗа, агрохолдингов и ряда других структур.

Если в отношении всех других фигур и компаний действуют так или иначе "стандартные" санкции — ограничения на кредитование и сделки, заморозка счетов в США, если они есть, невозможность въезда в США, в наиболее жесткой форме все это реализовано на примере банковской группы "Россия", а в наиболее расплывчатой и мягкой в отношении Сбербанка и "Газпрома",— то санкции против "Русала", En+ и ГАЗа дополнены несколькими положениями, изложенными в "генеральных лицензиях" OFAC N12 и N13, а также опубликованными OFAC разъяснениями о том, как применяются санкции в отношении именно этих компаний. Это запрет для резидентов США владеть долями в этих компаниях, осуществлять с ними коммерческие сделки и вообще действовать к их выгоде. Правила распространяются на все дочерние и аффилированные компании этих трех АО — до 7 мая все американские резиденты должны продать свои акции в "Русале" и двух других структурах кому угодно за пределами США, но не Олегу Дерипаске и его структурам (об этом следует отчитаться перед Минфином США), закрыть все коммерческие отношения и вообще прекратить любое сотрудничество. Наконец, лица и компании, которые хоть до 7 мая, хоть после этой даты продолжат сотрудничество с "Русалом", En+ и Дерипаской, могут также быть объявлены субъектом санкций США, даже будучи нерезидентом США: решение об этом будет принимать тот же OFAC.

Последняя версия санкций распространяется преимущественно на активы Олега Дерипаски и Виктора Вексельберга, с которыми в ряде компаний они партнерствуют. Впрочем, связка "Русал"--Дерипаска явно избрана США моделью для отработки санкций в их "иранско-корейской" версии. Если санкции США 2014-2017 годов в основном действовали на российских физлиц и компании по принципу заморозки (не ставя целью разрушение существующего бизнеса, а лишь ограничение на его развитие), то версия 6 апреля в части "Русала" — это активные санкции, ранее применявшиеся лишь в блокаде Ирана и КНДР. Впрочем, если с 1980-х годов неоднократно показано, что санкции в отношении государств не в состоянии их разрушить, то в отношении крупных публичных компаний таких экспериментов пока не проводилось — собственно, на судьбе "Русала" выяснится, разрушится ли компания под таким давлением и сможет ли государство в России этому противостоять.

О причинах, почему именно Олег Дерипаска стал мишенью для отработки технологии, особенно размышлять не приходится. С одной стороны, санкции против "Русала" — это, с точки зрения США, вполне законное сочетание "наказания виновных" в России с глобальным протекционизмом: "Русал" — мировой лидер рынка алюминия, на котором с ним конкурируют в том числе китайские, канадские и американские компании. США и Китай именно сейчас имеют торговые споры, в том числе касающиеся алюминия. В общем, было бы странно, если бы администрация президента США Дональда Трампа упустила возможность объединить приятное с полезным. С другой стороны, история "противостояния" Олега Дерипаски и США, блокирующих ему любую возможность въезда на территорию страны как минимум в последнее десятилетие, в Вашингтоне явно всем надоела. Совладельца "Русала" в американских властных структурах явно считают связанным с оргпреступностью, а его непрекращающиеся рациональные и нерациональные попытки по всем официальным и неофициальным каналам что-то с этим сделать, давно вошли в легенды Капитолийского холма: их в Вашингтоне знают все. Неудивительно, что при возможности там хотят эту историю прекратить, ситуацией воспользовавшись. Наконец, "Русал", компания мирового масштаба, крупный экспортер, активно кредитующийся и в западных, и в российских госбанках, но при этом не являющийся частью "центрального ядра" российской госэкономики — идеальный объект, чтобы отработать на нем технологии разрушения.

Первые две недели существования "Русала" в новых условиях продемонстрировали: в отличие от суверенных государств частная компания не в состоянии легко противостоять крупнейшей экономике мира. Если банковский бизнес группы "Россия" вполне мог позволить себе замкнуться в пределах РФ, то "Русал" как экспортер позволить себе этого не может: объемы потребления его внутри страны слишком ограничены. На внешних рынках уже за две недели выяснилось, что работать более чем сложно. Ключевым индикатором происходящего могут служить торги акциями "Русала" на бирже Гонконга: несмотря на то что китайский капитал является наиболее вероятным внешним покупателем акций "Русала" в случае перехода прав собственности в компании, капитализация алюминиевого холдинга в Гонконге снизилась с 6 апреля не менее чем в восемь раз и продолжает падать. То есть продать "Русал" вряд ли удастся кому-либо, если в этом не будет принимать участие Россия в качестве госструктуры — пока вторичные санкции США для потенциальных партнеров выглядят страшнее, чем все возможные выгоды.

Вторая проблема — это логистика экспорта. С формальной точки зрения санкции запрещают "Русалу" экспортировать алюминий и прочую продукцию в США и куда-либо еще, и это, по разным оценкам, до 20% мирового сбыта компании. Однако "Русалу" уже в середине апреля пришлось просить своих контрагентов в мире перейти в евро с расчетов в долларах США (обычная практика расчетов в долларах через корсчета в банках США для "Русала" — закрытый вариант). На прошедшей неделе о проблемах со сделками по металлу "Русала" неофициально объявили компании Японии (и, возможно, Южной Кореи — пока подтверждений последнему нет), а также трейдинговый партнер "Русала" компания Glencore. Лондонская биржа LSE сообщила о приостановке котировок алюминия из России на своей площадке (это, отметим, разрушает ряд финансовых схем, использующихся в работе с "Русалом").

Наконец, в середине апреля об отказе от перевозок в пользу структур "Русала" объявил мировой шипинговый холдинг Maerck. Последнее — очень болезненный удар: дело в том, что судоходные контейнерные линии для группы "Русала" — это не столько экспорт, сколько способ существования. Глинозем и бокситы для российских предприятий "Русала" поставляются морем, и любые перебои в поставках сырья в Россию ставят под вопрос не часть бизнеса компании, а всю ее целиком.

С финансовой точки зрения ситуация пока полностью не определилась. "Русал" — крупный заемщик Сбербанка, причем деньги компания занимала не столько на текущую деятельность, сколько на покупку пакета акций в "Норильском никеле", где Олег Дерипаска уже не один год борется за контроль с фактическим владельцем группы Владимиром Потаниным. Санкции как нельзя некстати для Дерипаски были наложены именно в тот момент, когда разгорелся очередной этап этой войны. Впрочем, даже за пределами этого долга (в 2008 году он составлял $4,5 млрд, то есть сопоставимо с состояниями участвующих в этом конфликте) ситуация с финансами "Русала", видимо, будет очень напряженной — в одночасье погасить или реструктурировать долг компания просто не в состоянии, на рынке же многие уверены в том, что без внешней помощи это просто невозможно.

Это именно то, чего ждут от правительства РФ наблюдатели,— единственное "быстрое" решение государства в поддержку бизнеса Дерипаски может быть именно финансовым участием в спасении компании, скорее всего — через госбанки. Однако пока все комментарии Минфина, Минпромторга и правительства по этому вопросу сводились к тому, что ни "Русал", ни Олег Дерипаска к ним за помощью не обращались, а в случае обращения получат поддержку, скорее сводящуюся к мерам по сохранению занятости на предприятиях "Русала", возможно, налоговые послабления, но не более того, во всяком случае, готовности к чему-то большему не звучало.

Возможно, это лишь особенность момента. И в Минфине, и в Минпромторге, очевидно, хорошо осознают, что дело не в Олеге Дерипаске и "Русале", а в выборе принципиальной схемы поддержки отраслей и компаний на случай дальнейшего расширения санкций. В сущности, пока любая системная помощь "Русалу", у которого на внутренний рынок приходится лишь не более четверти поставок, выглядит как вариант полной или частичной, косвенной или прямой, но национализации алюминиевого холдинга. "Русал", положим, вполне возможно национализировать — но это немасштабируемая схема, поскольку при расширении санкций США национализировать значительную часть оставшегося частного экспортирующего бизнеса РФ не то чтобы невозможно — это, по существу, поменяет (под давлением США) характер российской экономики, вернув ее в состояние времен госплана. Парадоксально, но в России достаточно людей, страстно желающих именно такой "реставрации СССР" в экономическом плане, да и сам Олег Дерипаска неоднократно в частных заявлениях говорил о себе как об умеренном стороннике более советских, чем сейчас, порядков.

Будет показательно, если в простого советского служащего миллиардер и владелец одного из самых масштабных и сложных бизнесов мирового значения Олег Дерипаска превратится не по просьбе Родины, а под давлением из-за океана. Пока все именно к тому и идет. Развитие событий в мае--июне покажет, будет ли далее ситуация развиваться в катастрофическом ключе или все же стабилизируется на минимуме капитализации "Русала". Немалое значение в этом плане имеет позиция не США, а Евросоюза и Великобритании. Прежние раунды санкций между странами были скоординированы, но допсанкций ЕС после 6 апреля и специфических "антиолигархических" санкций Великобритании, которых на рынке ожидают постоянно, пока не последовало — между тем для этого достаточно по крайней мере поводов. Возможно, что включение в процесс Лондона и Брюсселя станет для "Русала" последней каплей — в этом случае шансы на то, что компания сможет сохраниться как международная, стремительно сократятся.