протокол
Вчера в Колонный зал Дома союзов на праздник восьмидесятилетия Верховного суда Российской Федерации приехал президент России Владимир Путин. Специальный корреспондент Ъ АНДРЕЙ Ъ-КОЛЕСНИКОВ стал свидетелем беспрецедентной овации, которую устроили президенту судьи Верховного суда.
Судьи встретили Владимира Путина не только бурными аплодисментами, но и криками "браво!", "ура!" и "давай!". Кто-то даже засвистел. Очевидно было, что судьи засиделись в залах заседаний. Но хотелось думать, что они все-таки понимали, что не на мюзикл пришли.
— Марат Ефимович меня сейчас спрашивает: "А что, у нас до 1923 года Верховного суда не было?" — процитировал президент председателя Конституционного суда Марата Баглая.— А не было! Так получается по истории.
Владимир Путин признал процесс судопроизводства в России внушающим все больший и больший оптимизм. Он рассказал судьям, что с новым Уголовно-процессуальным кодексом (УПК) в стране существенно сократилось число арестованных, потому что теперь для того, чтобы арестовать человека, нужно решение суда, а не санкция прокурора, как раньше. По-человечески было понятно, почему президент обратил на это внимание. Не так давно он сам признался, что был автором этого пункта в УПК, так как никто больше, как оказалось, не может взять на себя такую ответственность.
— И ничего не рухнуло, слава богу,— добавил президент.
Число оправдательных приговоров, по его словам, в целом по стране выросло в три раза. И опять ведь ничего не рухнуло. (Интересно, а что должно произойти, чтобы в нашей стране что-то рухнуло?) Ничего не рухнуло даже оттого, что во много раз сократилось число помилований, после того как президент год назад де-факто передал полномочия миловать субъектам федерации. Более того, никто этого, кажется, и не заметил, кроме, конечно, самих непомилованных. А если кто-то и заметил, то, думаю, только обрадовался, потому что вор ведь должен сидеть в тюрьме.
На фоне такого оптимизма ушатом холодной воды выглядел приветственный адрес председателя Конституционного суда Марата Баглая. Оказалось, кое-что все-таки еще довольно плохо и подлежит скорейшему исправлению. Во-первых, исправить надо население нашей страны, которое, по словам Марата Баглая, еще не преодолело правовой нигилизм и не верит в систему российского правосудия так, как, видимо, верит в нее сам Марат Баглай. Возможно, у него есть для этого основания.
Во-вторых, надо как-то решать проблему с телевидением.
— Героями телеэкранов у нас часто являются неудачники-адвокаты, которые во всеуслышание заявляют, проиграв дело, что они будут обращаться в Верховный суд,— заявил Марат Баглай.— Но, несмотря на эти некоторые неблаговидные факты, караван идет.
Что хотел сказать господин Баглай? Уж не имел ли он в виду вчерашнее решение суда по иску заложников на Дубровке и комментарии адвоката Трунова по этому поводу? Может быть, и не имел.
Верховный суд господин Баглай, впрочем, похвалил за разъяснения, которые время от времени дают его пленумы. Эти разъяснения всегда, по его словам, бывают интересными. Показалось даже, что настроение председателя Конституционного суда изменилось к лучшему. Но впечатление оказалось ошибочным. Марат Баглай тут же намекнул на то, что будет с этими разъяснениями, если проверить их на предмет соответствия Конституции России. Намек в зале поняли. Раздались вялые аплодисменты, смысл которых можно было истолковать однозначно: и сами знаем.
И все-таки было видно, что Марат Баглай еще не выговорился. Он добавил несколько слов про исполнительную власть, которую хоть и назвал родной, но претензии предъявил тем более серьезные. Далеко ей еще, если коротко, до идеала.
— А вообще, хочется, чтобы когда-нибудь можно было сказать: судья в России — больше, чем судья.
А лично мне, например, вот именно этого очень бы не хотелось ни в какой перспективе.
Позже, в перерыве, председатель Верховного суда Вячеслав Лебедев говорил, что вот Верховный суд устраивает праздники только по юбилеям, а, например, прокуратура — каждый год. И я понимаю, почему в Верховном суде праздники так редки. После вчерашнего праздника, мне кажется, Верховный суд еще не скоро опять соберется что-нибудь праздновать — так нахлебался. Все выступавшие считали своим долгом объяснить судьям, в чем состоит их главное предназначение.
В послании патриарха Алексия II, которое зачитал управляющий делами Московской патриархии митрополит Солнечногорский Сергий, было сказано, что смысл деятельности как Верховного суда, так и Бога в том, чтобы возвращать людей к основным высшим духовно-нравственным ценностям (явно через страдание). А первый заместитель председателя Госдумы Любовь Слиска заявила, что у российской Фемиды должны быть завязаны не только глаза. Пока я мучился в догадках, что же еще можно завязать Фемиде, Любовь Слиска пояснила:
— У российской Фемиды должно быть зрячее сердце. Такой уж у нас менталитет...
Надеюсь, она говорила об усилении роли суда присяжных.
Все эти выступления постарался обобщить Владимир Путин. Поначалу это выглядело так, как будто он решил извиниться за выступавших.
— Мы все говорили искренне, от всей души,— обратился он к залу.— В том числе и Марат Баглай, от которого досталось всем: и населению с его правовым нигилизмом, и средствам массовой информации, и исполнительной власти.
Участники торжественного заседания, так стосковавшиеся в этот праздничный день по доброте, встретили эти слова по-настоящему искренними аплодисментами, но погорячились.
— И судя по вашим аплодисментам, вы считаете, что это правильно,— добавил Путин.
Зал, не ожидавший такого коварства от гаранта конституции, на мгновение оторопел. Потом начал неуверенно смеяться. Дескать, да что вы, вы нас не так поняли! Но и опять погорячились.
— И я с вами согласен,— закончил президент.
Тут уж вообще тишина наступила. А слушали бы до конца и не перебивали бы президента, вот и не попали бы впросак.
На этом в заседании был объявлен перерыв. Да, он был как никогда нужен всем участникам этого заседания. В перерыве председатель Верховного суда Вячеслав Лебедев, проводив Владимира Путина, все-таки пытался создать вокруг себя праздничную атмосферу.
— Наконец-то,— сказал он журналистам,— свершилось то, о чем мы мечтали: в минувшем году зафиксировано огромное количество обращений граждан страны в суды!
По мнению Вячеслава Лебедева, это говорит о возросшем качестве судейства.
АНДРЕЙ Ъ-КОЛЕСНИКОВ