Это странное слово Камчатка
Как мы уже выяснили из рекламы памперсов, самое плохое, что может случиться на
Как мы уже выяснили из рекламы памперсов, самое плохое, что может случиться на севере,— кончиться бензин в баке снегохода, и придется менять младенцу памперсы.
Я прожил 25 лет на Крайнем Севере — в каких-то тридцати километрах от Петропавловска-Камчатского, в маленькой, но очень боевой части. В матросском кубрике, как и в домах офицеров, никогда не было холодно, и электричество выключали очень редко. Потому что обесточенные объекты — это слепые глаза Родины, которой было очень нужно следить за Америкой. Все необходимое давала дизельная электростанция и кочегарка, которую за три ее трубы называли, естественно, крейсером "Аврора".
И под трехметровым снегом в домах были тепло и свет.
Когда через много лет я работал в "Камчатской правде", самой мерзкой командировкой всегда была поездка на строительство Паужетской термальной электростанции. Она должна была обогреть и высветить весь город. На деле каждый год находилась масса причин, чтобы объяснить, почему она до сих пор не работает. Нам, молодым журналистам, это было сделать уже совсем трудно. При том доходили какие-то смутные слухи, что вот в Исландии такая же проблема и она решена успешно. Наверное, гейзер был неправильный. И трубы были неправильные. И мозги, похоже, тоже были неправильные.
Но в Петропавловске еще были тепло и свет. В основном благодаря огромной ТЭЦ на юге города. Начальник горводоканала был VIP и, конечно же, ходил на заседания горкома партии. Наш рулевой знал, что менять памперсы на морозе в тундре полная ерунда. Были также кочегарки, обслуживавшие отраслевые дома. Чуть позже, когда СССР загнулся, эта идея нашла отклик в новорусской практике. Камчатское начальство и бизнесмены, понимая, что бесконечное время смены памперсов придет первым именно на Север, быстро оборудовали свои коттеджи и виллы японскими системами жизнеобеспечения.
Как только бизнесмены из бывших офицеров КГБ и демократически избранное руководство поняли, как зарабатывать на топливе и прочих нефтепродуктах, тут-то и запестрели газеты сообщениями, что на Камчатке опять отключили свет и тепло. Поначалу виноватыми оказывались непришедшие вовремя танкеры с мазутом. Потом, когда население Петропавловска уменьшилось почти вдвое, дела стали обстоять еще хуже. То ли холоднее стало, да только подарки в виде дополнительных танкеров, которые обычно привозил с собой Чубайс, приезжая на Камчатку, делу не очень помогали.
Часть богатых граждан переехала поближе к курорту Паратунка, приватизировав санатории, чтобы быть ближе к халявному теплу. Губернаторы, которые меняются со старых коммунистов на абсолютно новых, себя тоже в обиде не оставляют, как и мэры.
Потом появился новый тренд — нет денег. Вот до 24 января надо снова найти где-то 93 млн рублей на закупку топлива для "Камчатэнерго". По словам очередного вице-губернатора, "даже при полной мобилизации всех финансовых поступлений необходимую сумму собрать к этому сроку невозможно. Единственный выход власти видят в урезании субсидий на социальные программы. Тогда им удастся собрать основную часть требуемой суммы, и угроза кризиса будет отодвинута".
Какие-то знакомые мотивы. Похоже, что тут делят даже те деньги, которых якобы нет. Считается, что крупнейшим должником "Камчатэнерго" остается областной центр Петропавловск-Камчатский. За ноябрь и декабрь прошлого года энергетики не получили от муниципалитета свыше 100 млн рублей. До 21 января энергетики не прибегали к карательным санкциям. В частности, до этой даты было отложено запланированное на 17 января отключение горячего водоснабжения и отопления у жителей областного центра.
Но это детали, которыми может поделиться с вами любой начальник ЖЭКа по всей стране. Особенно как только снег выпадет. А выпадет-то он всегда раньше положенного и пролежит дольше запланированного. В окрестностях Петропавловска снег может пролежать до первых чисел июня, чтобы вам было понятно.
И тут возникает новая интрига, которая касается именно моды на дележ бюджетных денег. Губернатор натравливает прокуратуру на мэра города за нецелевое использование средств. И если раньше на бюро обкома вызывали человека, то теперь все цивилизованно: губернатор разбирается с мэром при помощи полицейской дубины. Что, в общем, хорошая мода. Конструктивная. Значит, губернатор считает, что мэрия растратила все денежки вовсе не туда и теперь придется отключать свет и отопление.
Пока мы запутываемся в хитросплетениях камчатской политики, которая волнует только обитателей огромного дома на стыке двух улиц — Советской и Ленина, где стоит бывший облисполком, отсутствие топлива никак не компенсируется. Странно, что в стране, которая только что и делает, как добывает топливо во всех его видах, топлива нет ни в одном регионе. Где ни спроси. Вы думаете, Камчатка дальше всех и поэтому проблем у нее больше? Да нет — ровно столько же. Правда, здесь местные власти еще не додумались свалить все на нерадивое население, которое якобы не платит коммунальные платежи, оттого и не хватает денег на закупку. Этим балуются другие регионы. Хотя местным жителям, которым приходится переплачивать за все почти вдвое — от колбасы до глянцевых журналов, уже давно не светят "северные надбавки". Когда система компенсаций рухнула, тут-то и сократилось население почти вдвое. Считается, что те, кто не уехал,— это или совсем задвинутые на камчатской жизни люди, или неудачники, которые так и не смогли со своих государственных зарплат собрать денег на контейнер, чтобы погрузить туда вещи и валить к матери. Хоть на Украину, хоть в Нечерноземье. К старушке матери.
Вот между сборами на контейнер и покупкой детям винограда по ценам выше Черемушкинского рынка в Москве люди еще умудряются платить за то, что им не всегда могут дать. За свет и тепло. При этом многие уже наладились ездить в Анкоридж, на Аляску (дешевле, чем до Москвы), и видят крайне неприятные для русской гордыни вещи. Что затерянный во льдах штат имеет ровно столько рабочей силы, сколько может прокормить рыбой и полезными ископаемыми. И что в домах тепло и светло и про отключения ни один мэр по-английски не говорит. Что в ходу системы индивидуального отопления. Ну как в Финляндии, будь она неладна. Если бы не штат Аляска и не Финляндия, то кто-нибудь из руководства обязательно бы нам объяснил достоверно, почему в России невозможно ничего толком сделать из-за того, что здесь короткое лето и снежная зима. И пробуют это сделать. Но мы киваем то на Запад (финны), то на Восток (Аляска), и им приходится хмыкать, дескать, они нам не указ. Мы же не вспоминаем про Паужетскую термальную электростанцию. И не сравниваем ее с Исландской. Чтобы никого не ставить в неудобное положение. Зато камчадалов ставят. И в такое положение и в любое другое.
Боюсь, здесь нет ответа, потому что все эти проблемы бывшего 250-тысячного города, а ныне здесь 160 тыс. жителей, связаны как с реформой ЖКХ, так и с реформой энергетического комплекса страны. А что именно хотят получить и в том, и в другом случае — никто толком и просто не говорит. Потому что все равно придет зима. И все благие намерения и новые производственные отношения пойдут ездовой собаке под хвост. Ведь только ей тепло на Камчатке зимой.
ИГОРЬ МАЛЬЦЕВ
Я прожил 25 лет на Крайнем Севере — в каких-то тридцати километрах от Петропавловска-Камчатского, в маленькой, но очень боевой части. В матросском кубрике, как и в домах офицеров, никогда не было холодно, и электричество выключали очень редко. Потому что обесточенные объекты — это слепые глаза Родины, которой было очень нужно следить за Америкой. Все необходимое давала дизельная электростанция и кочегарка, которую за три ее трубы называли, естественно, крейсером "Аврора". И под трехметровым снегом в домах были тепло и свет.
Когда через много лет я работал в "Камчатской правде", самой мерзкой командировкой всегда была поездка на строительство Паужетской термальной электростанции. Она должна была обогреть и высветить весь город. На деле каждый год находилась масса причин, чтобы объяснить, почему она до сих пор не работает. Нам, молодым журналистам, это было сделать уже совсем трудно. При том доходили какие-то смутные слухи, что вот в Исландии такая же проблема и она решена успешно. Наверное, гейзер был неправильный. И трубы были неправильные. И мозги, похоже, тоже были неправильные.
Но в Петропавловске еще были тепло и свет. В основном благодаря огромной ТЭЦ на юге города. Начальник горводоканала был VIP и, конечно же, ходил на заседания горкома партии. Наш рулевой знал, что менять памперсы на морозе в тундре полная ерунда. Были также кочегарки, обслуживавшие отраслевые дома. Чуть позже, когда СССР загнулся, эта идея нашла отклик в новорусской практике. Камчатское начальство и бизнесмены, понимая, что бесконечное время смены памперсов придет первым именно на Север, быстро оборудовали свои коттеджи и виллы японскими системами жизнеобеспечения.
Как только бизнесмены из бывших офицеров КГБ и демократически избранное руководство поняли, как зарабатывать на топливе и прочих нефтепродуктах, тут-то и запестрели газеты сообщениями, что на Камчатке опять отключили свет и тепло. Поначалу виноватыми оказывались непришедшие вовремя танкеры с мазутом. Потом, когда население Петропавловска уменьшилось почти вдвое, дела стали обстоять еще хуже. То ли холоднее стало, да только подарки в виде дополнительных танкеров, которые обычно привозил с собой Чубайс, приезжая на Камчатку, делу не очень помогали.
Часть богатых граждан переехала поближе к курорту Паратунка, приватизировав санатории, чтобы быть ближе к халявному теплу. Губернаторы, которые меняются со старых коммунистов на абсолютно новых, себя тоже в обиде не оставляют, как и мэры.
Потом появился новый тренд — нет денег. Вот до 24 января надо снова найти где-то 93 млн рублей на закупку топлива для "Камчатэнерго". По словам очередного вице-губернатора, "даже при полной мобилизации всех финансовых поступлений необходимую сумму собрать к этому сроку невозможно. Единственный выход власти видят в урезании субсидий на социальные программы. Тогда им удастся собрать основную часть требуемой суммы, и угроза кризиса будет отодвинута".
Какие-то знакомые мотивы. Похоже, что тут делят даже те деньги, которых якобы нет. Считается, что крупнейшим должником "Камчатэнерго" остается областной центр Петропавловск-Камчатский. За ноябрь и декабрь прошлого года энергетики не получили от муниципалитета свыше 100 млн рублей. До 21 января энергетики не прибегали к карательным санкциям. В частности, до этой даты было отложено запланированное на 17 января отключение горячего водоснабжения и отопления у жителей областного центра.
Но это детали, которыми может поделиться с вами любой начальник ЖЭКа по всей стране. Особенно как только снег выпадет. А выпадет-то он всегда раньше положенного и пролежит дольше запланированного. В окрестностях Петропавловска снег может пролежать до первых чисел июня, чтобы вам было понятно.
И тут возникает новая интрига, которая касается именно моды на дележ бюджетных денег. Губернатор натравливает прокуратуру на мэра города за нецелевое использование средств. И если раньше на бюро обкома вызывали человека, то теперь все цивилизованно: губернатор разбирается с мэром при помощи полицейской дубины. Что, в общем, хорошая мода. Конструктивная. Значит, губернатор считает, что мэрия растратила все денежки вовсе не туда и теперь придется отключать свет и отопление.
Пока мы запутываемся в хитросплетениях камчатской политики, которая волнует только обитателей огромного дома на стыке двух улиц — Советской и Ленина, где стоит бывший облисполком, отсутствие топлива никак не компенсируется. Странно, что в стране, которая только что и делает, как добывает топливо во всех его видах, топлива нет ни в одном регионе. Где ни спроси. Вы думаете, Камчатка дальше всех и поэтому проблем у нее больше? Да нет — ровно столько же. Правда, здесь местные власти еще не додумались свалить все на нерадивое население, которое якобы не платит коммунальные платежи, оттого и не хватает денег на закупку. Этим балуются другие регионы. Хотя местным жителям, которым приходится переплачивать за все почти вдвое — от колбасы до глянцевых журналов, уже давно не светят "северные надбавки". Когда система компенсаций рухнула, тут-то и сократилось население почти вдвое. Считается, что те, кто не уехал,— это или совсем задвинутые на камчатской жизни люди, или неудачники, которые так и не смогли со своих государственных зарплат собрать денег на контейнер, чтобы погрузить туда вещи и валить к матери. Хоть на Украину, хоть в Нечерноземье. К старушке матери.
Вот между сборами на контейнер и покупкой детям винограда по ценам выше Черемушкинского рынка в Москве люди еще умудряются платить за то, что им не всегда могут дать. За свет и тепло. При этом многие уже наладились ездить в Анкоридж, на Аляску (дешевле, чем до Москвы), и видят крайне неприятные для русской гордыни вещи. Что затерянный во льдах штат имеет ровно столько рабочей силы, сколько может прокормить рыбой и полезными ископаемыми. И что в домах тепло и светло и про отключения ни один мэр по-английски не говорит. Что в ходу системы индивидуального отопления. Ну как в Финляндии, будь она неладна. Если бы не штат Аляска и не Финляндия, то кто-нибудь из руководства обязательно бы нам объяснил достоверно, почему в России невозможно ничего толком сделать из-за того, что здесь короткое лето и снежная зима. И пробуют это сделать. Но мы киваем то на Запад (финны), то на Восток (Аляска), и им приходится хмыкать, дескать, они нам не указ. Мы же не вспоминаем про Паужетскую термальную электростанцию. И не сравниваем ее с Исландской. Чтобы никого не ставить в неудобное положение. Зато камчадалов ставят. И в такое положение и в любое другое.
Боюсь, здесь нет ответа, потому что все эти проблемы бывшего 250-тысячного города, а ныне здесь 160 тыс. жителей, связаны как с реформой ЖКХ, так и с реформой энергетического комплекса страны. А что именно хотят получить и в том, и в другом случае — никто толком и просто не говорит. Потому что все равно придет зима. И все благие намерения и новые производственные отношения пойдут ездовой собаке под хвост. Ведь только ей тепло на Камчатке зимой.
ИГОРЬ МАЛЬЦЕВ