 | ||
| Фото: ИВАН ШАПОВАЛОВ | ||
| Благодаря Александру Волошину (слева) реформа электроэнергетики по Чубайсу (справа) не помешает переизбранию Владимир Путина | ||
Три года назад, когда Чубайс начал свою реформу, ему никто особенно не мешал. К электроэнергетике все относились как к бизнесу, который надо сделать из убыточного прибыльным. Поддержали Чубайса с его моделью горизонтального раздела электробизнеса (генерация--сети--сбыт) и председатель совета директоров РАО ЕЭС Александр Волошин, и правительство во главе с Михаилом Касьяновым. Наконец, президент. Остальные заинтересованные участники довольно долго хранили молчание.
Советник
Все изменилось в декабре 2000 года, когда на заседании правительства против варианта реформы электроэнергетики, подготовленного в Минэкономразвития на основе концепции Чубайса, неожиданно резко выступил советник президента Андрей Илларионов. Он предложил заменить горизонтальную модель разделения электрического бизнеса на вертикальную: не трогать нынешние региональные АО-энерго, фактически представляющие из себя вертикально интегрированные компании (ВИКи), а, наоборот, укрепить в них вертикальную составляющую и ни в коем случае не отбирать у них магистральные сети. По мнению советника, подлинная конкуренция (гарант ограничения роста цен) возникает не между генерирующими компаниями, которые могут только бороться за равный доступ к сетям, а между ВИКами, которые могут дотянуться почти до каждой розетки. То, что ВИКи — это локальные монополии, которые после ликвидации РАО ЕЭС будут беспрепятственно диктовать цены своим локальным потребителям, экономиста Илларионова особенно не волновало.
Поначалу премьер и председатель правления РАО всерьез угрозы Илларионова не восприняли. Концепция Чубайса--Грефа была в основном одобрена. Но уже 7 января 2001 года Владимир Путин приказал создать рабочую группу президиума Госсовета по реформе электроэнергетики, которую возглавил томский губернатор Виктор Кресс. Вряд ли президента смог уговорить лишь один его советник. У реформы по Чубайсу к тому времени появилось сразу несколько групп влиятельных противников.
Прежде всего, это были губернаторы, которые боялись потерять контроль над рубильниками в своих регионах. Депутаты Госдумы до сих пор боятся проиграть выборы из-за поддержки в общем-то непопулярной у избирателей идеи реструктурировать РАО ЕЭС — от этого ждут только повышения цен. Сторону Илларионова взяла часть высокопоставленных чиновников. Самым заметным критиком чубайсовских реформ стал замминистра энергетики Виктор Кудрявый. Он вообще выступает против любой энергореформы, поскольку считает, что электричество — это не товар, а социально значимый продукт.
Недовольство стали проявлять и иностранные миноритарные акционеры, которые до того времени считались главной опорой Чубайса. Контролируя к началу 2001 года более четверти акций РАО, иностранные портфельные инвесторы вдруг поняли, что после раздела РАО им придется серьезно рискнуть, перекладывая акции из материнской компании в многочисленные генерирующие компании. Здесь можно и проиграть. Поэтому они стали требовать больше информации о современном положении и перспективах РАО, а также большего участия в управлении.
Наконец, самыми опасными врагами Чубайса стали крупнейшие потребители электричества — алюминщики. У них сложились неплохие отношения со многими гендиректорами региональных АО-энерго и федеральных станций. Это позволяло получать энергию с большими скидками. Чубайс как-то заявил, что поменял почти 85% гендиректоров, в том числе и за их связи с алюминщиками. Алюминщикам надо было выиграть время, чтобы разработать тактику противодействия реформе. При помощи губернаторов, депутатов и Илларионова им это удалось.
Но весной--летом 2001 года оппоненты Чубайса не смогли утопить реформу. Премьер фактически отверг наработки группы Кресса и 11 июля одобрил концепцию Чубайса и Грефа.
Чубайсу удалось отбить атаки противников, во-первых, потому, что премьер и большинство министров продолжали его поддерживать. Правительственным чиновникам до сих пор импонирует идея проведения весьма непростой электрической реформы руками менеджмента РАО. Во-вторых, что еще важнее, Чубайс смог использовать свой главный политический ресурс — доступ к президенту. И Путин предоставил возможность противоборствующим сторонам самим разобраться, кто прав.
Воспользовавшись передышкой, осенью 2001 года Чубайс стал перетягивать на свою сторону губернаторов и миноритариев. Первым объяснили, что от реформы по Чубайсу они могут получить минимум две выгоды: возможность покупать в соседних регионах более дешевую, чем на месте, энергию и возможность поглотить сети и энергетические объекты мэров. Вторых избрали в совет директоров РАО и включили в органы контроля за реформой. Впрочем, как потом оказалось, этого для многих миноритариев оказалось недостаточно.
Правительство же в это время готовило законодательную базу для реформы. Пакет электрических законов должны были внести в Думу 29 марта 2002 года. Но тут по чубайсовской реформе был нанесен еще один неожиданный удар. Причем он был куда сильнее, чем античубайсовские эскапады Илларионова.
Тайный советник
В марте прошлого года произошли два события, на первый взгляд друг с другом не связанные. Виктор Кудрявый, тогда член совета директоров РАО от государства, отказался визировать решение об учреждении в качестве стопроцентно дочерних компаний РАО Федеральной сетевой компании (ФСК) и Системного оператора (СО). Он утверждал, что эти структуры нужно сразу передать под полный контроль государства. Его тут же вывели из совета директоров. И к лету ФСК и СО были все же созданы.
Но в это же время разразился скандал с письмом Главного государственно-правового управления в Минэкономразвития. ГГПУ потребовало от разработчиков энергореформы изменить ряд ключевых моментов. В частности, кремлевские юристы вслед за Кудрявым настаивали на жестком обеспечении условий передачи ФСК и СО государству, а вслед за алюминщиками — на обеспечении статус-кво для сетей, принадлежащих АО-энерго. В итоге законопроекты опоздали в Думу на два месяца.
Требования ГГПУ Минэкономразвития в основном проигнорировало. Но аргументы президентских правоведов стали использовать недовольные Чубайсом депутаты. В итоге четыре центристские фракции выступили за перенос первого чтения электрического пакета с июня на осень. А в законопроекты были предложены сотни поправок, в частности, разрешающие ВИКи и оставляющие сети в собственности их нынешних владельцев — АО-энерго. Параллельно заволновались миноритарные акционеры, которые потребовали объявления моратория на операции с активами РАО, пока курс его акций не перестанет падать.
Чтобы спасти положение, Чубайс пошел на союз с влиятельной в Кремле "Альфа-групп". Альфа-банк стал финансовым консультантом РАО. В сентябре был объявлен мораторий, а 9 октября прошло первое чтение закона "Об электроэнергетике". Казалось бы, Чубайс мог передохнуть. Но ненадолго.
В ноябре на российско-американской инвестиционной конференции в Бостоне Илларионов называет зама Чубайса Сергея Дубинина "профессиональным лжецом" и призывает инвесторов не вкладывать деньги в РАО ЕЭС как компанию с негодным менеджментом. Примечательно, что перед поездкой в Бостон Илларионов был на приеме у президента. А уже в декабре стало ясно, что назначенное на конец месяца второе чтение закона "Об электроэнергетике" не состоится. Причем инициаторами переноса вновь выступили центристские фракции, как правило, прислушивающиеся к мнению Кремля.
И вот тогда не осталось сомнений, что удары по Чубайсу блестяще спланированы. Более того, главный организатор, до этого избегавший публичности, неожиданно приподнял забрало. 18 декабря на энергетической конференции в Кремле Александр Волошин заявляет, что качество реформы важнее ее темпа.
Вмешательство в публичный спор о реформе председателя совета директоров РАО на первый взгляд странно. У него наверняка были другие возможности повлиять на суть и сроки электрореформы. Но Волошин попал в цейтнот. 2003 год — выборный. И подойти к выборам в Думу, а затем и президента с электрореформой, проведение которой фактически контролируется не правительством, а менеджментом РАО, руководитель президентской администрации позволить себе не мог. Необходимо было срочно переложить всю ответственность на премьера, что и было сделано за счет правительственных поправок, недавно внесенных в Думу. И только после этого президент вызвал к себе спикера Геннадия Селезнева и настоятельно порекомендовал срочно рассмотреть электрический пакет во втором чтении.
Дивиденды
Кто выиграл, а кто проиграл в схватке за электробизнес? Безусловно, выиграл Волошин. Он перенес реализацию реформы на второй президентский срок Путина, чтобы она не помешала его переизбранию. К тому же главным ответчиком за ее последствия сделал Михаила Касьянова, долго от этого открещивавшегося.
Получили свои дивиденды и алюминщики. Воспользовавшись падением курса акций РАО в ноябре--декабре из-за неясности с его дальнейшей судьбой, компании, представляющие их интересы, по неофициальной информации, скупили у миноритариев порядка 12% акций. Скоро они сформируют блокирующий пакет и смогут ввести в совет директоров минимум трех своих членов. Значит, и реформа в значительной степени будет ими контролироваться.
Проиграл прежде всего премьер. За возможные неудачи в ходе реализации электрореформы, которую он теперь непосредственно курирует, можно и должность потерять.
А вот Чубайс скорее не проиграл, а свел партию вничью. Все же электрозаконы будут приняты, скорее всего, в этом году, а значит, реформа хотя бы не уйдет в бесконечность. К тому же главный принцип реформы — горизонтальный раздел электробизнеса — сохранен. Не зря, видимо, Чубайс накануне Нового года звонил президенту. Владимир Путин после звонка пригласил к себе Чубайса, Волошина, Касьянова, Грефа и Христенко. Вот только Илларионова вызывать почему-то не стал.