Людмила Мусатова — региональный представитель волонтерского центра «Абилимпикс» (Курск), режиссер театра мимики и жестов при экспериментальной студии «Мой маленький театрик»:
В понимании инклюзии человек в первую очередь должен убрать стену условности. Давай разберемся: а кто из нас инвалид? Отсутствие справки ничего не значит. В этой ситуации, как бы страшно ни звучало, может оказаться любой человек. Но ведь если ты потеряешь зрение или слух, ты не перестанешь быть человеком.
В нашей стране люди с инвалидностью всегда жили изолированно. Кроме глухих — у них всегда была своя «община». Мир глухих называют «страной в стране»: у них свой язык, специализированные школы, переводчики жестовой речи, которых, кстати, крайне мало.
Сколько инвалидов в России
Я практически не говорю на языке жестов: знаю базовые слова и могу объяснить человеку жестами только что-то элементарное. Но как только я жестом обращаюсь к неслышащему человеку, он радуется, откликается и начинает мне помогать. Я всегда прошу говорить медленнее, и они медленно воспроизводят жесты, чтобы я их понимала. Я вижу перед собой человека и разговариваю с ним, как с человеком. Это естественно.
Для меня странно, что в Курске люди до сих пор отскакивают в сторону от незрячего человека, в то время как в нашем городе расположено единственное в мире специализированное музыкальное учебное заведение для незрячих людей. При этом на улице все шарахаются и разбегаются в стороны при их появлении.
Жалость давит на человека с инвалидностью еще сильнее. Она его унижает. Когда мы здороваемся с человеком, а у него нет руки, или он не может ее поднять,— ее все равно нужно пожать, как у мужчин принято. Мы не должны дергать коляску или на ней виснуть, потому что это практически то же, что виснуть на плече незнакомого тебе человека. Мы не должны хватать эту коляску и волочь, а у нас люди не знают, как это делать. У нас берут слепого под руку и тащат за собой. Нужно, чтобы слепой человек взял тебя под руку, зафиксировался, и ты говорил ему, что находится справа, что слева, что спереди: «прямо лестница», остановились на секунду перед лестницей, пошли вперед. Есть технологии, как открывать дверь перед слепым. Все это важно и возможно. Но все чего-то боятся или не хотят.
У меня есть знакомые семьи, в которых растут дети с инвалидностью, и я задаю родителям только один вопрос: «Как долго вы собираетесь жить?» Вы прячете ребенка за спиной, не даете ему даже возможности социализироваться. «Как же, он у нас бедненький, больной, на улицу мы его не выпускаем». Но потом приходит время, и родители уходят. А что останется ребенку?
Долгое время от нас прятали людей с инвалидностью, чтобы создавать иллюзию благополучия. И сейчас, когда возникает вопрос о социализации инвалидов, мы не знаем, что с этим делать. Мы бежим помогать, но не знаем как. Хотя, казалось бы: перед тобой человек. Точно такой же, как и ты, но немного иначе воспринимает мир. Уважайте человека в человеке, который напротив. Будет это — остальное приложится.
«Инвалидом делает не коляска, а лестница»
Эксперты назвали “Ъ” правила помощи людям с ограниченными возможностями