Для чего существует медицинская профессия: чтобы помогать человеку быть здоровым или заставлять его быть здоровым?
Фото: Виктор Коротаев, Коммерсантъ / купить фото
У Элфи Эванса, 23-месячного британского мальчика, которому врачи отключили системы жизнеобеспечения — и их в этом поддержало решение суда — вдруг началась посмертная жизнь в США. Правда, и в своей стране тоже. Его жуткая история стала оружием в спорах о том, что вообще такое здравоохранение и что такое медики. Вопрос этот находится, среди прочих, в самой сердцевине раскола западных (только ли западных?) обществ на две непримиримые части.
Понятно, что и в нашей стране задумываются о том, что может, а что не может — и что должна — делать медицина с человеческой жизнью. И не только для британцев или американцев, а и для нас дело Элфи Эванса оказалось тем самым случаем, когда ситуацию доводят до логического предела, даже до абсурда, и вот тут-то все начинают задумываться: как дошли до жизни такой?
Давайте напомним, что так поражает в этой истории. Никто не оспаривает мнения врачей насчет того, что у пациента начались необратимые изменения мозга и прогноз на выздоровление отсутствовал. Но все заметили какую-то дикую беспощадность людей самой гуманной профессии: государственная больница настояла на своем праве отключить мальчику системы жизнеобеспечения вопреки воле родителей. Верховный суд королевства (а за ним и Европейский суд по правам человека) поддержал решение государственных медиков. Так же, как и его мотивацию: это, дескать, в лучших интересах пациента. Больница и суд вдобавок отказали родителям в праве забрать ребенка и отправить его в Италию, в Ватикан, хотя итальянцы мгновенно дали мальчику гражданство, а ватиканские медики ждали его. Родителям, наконец, не позволили даже купить за свои деньги кислород, который отключили британские медики.
И вот как — неожиданно для нас — отозвался на эту историю автор консервативного американского издания Daily Signal: если демократы в очередной раз будут проталкивать в Конгрессе свою идею полного государственного контроля за медициной, напомните им историю Элфи Эванса.
Иными словами, дело не в одном диком случае и не в национальных особенностях британцев или прочих европейцев. Разговор о том, что такое национальное здравоохранение. Он выглядит странно для экс-советского человека, привыкшего к идее всеобщей бесплатной заботы государства о здоровье каждого. Но вот взгляд с другой стороны: один из водоразделов между "двумя Америками" проходит между попытками Барака Обамы осчастливить нацию системой всеобщего обязательного медицинского страхования и попытками республиканцев демонтировать эту систему как, представьте, античеловеческую.
И если раньше кто-то мог не понимать, что в этой системе зверского, то вот вам дело британского мальчика. Или, словами автора Daily Signal, если вы даете государственным чиновникам полный контроль за вашим здоровьем, то вы даете им контроль за вашей жизнью и смертью. Если вы допускаете, что законы государства выше законов Бога, то вашим богом становится государство.
Смягчим его оценку: контроль за здоровьем "сверху" не обязательно примет запредельные формы. Но, как видим, это все-таки может случиться.
А суть этой битвы в вопросе: для чего существует медицинская профессия: чтобы помогать человеку быть здоровым или заставлять его быть здоровым?
Вспомните доброго доктора Айболита, к которому люди приходят сами или приносят пациентов. Он именно что добрый. И так было веками: медик — человек, к которому идут за помощью. Его любят. А теперь вообразите того же Айболита, который гоняется за еще относительно здоровыми пациентами с дубиной в руках, запугивая их и заставляя вести правильный образ жизни. При этом он делает это от имени государства (то есть использует государственное насилие в своих гуманных целях). Вот вам суть двух разных концепций медицины.
Вторая концепция — это Барак Обама с его обязательным и всеобщим медстрахованием. Здесь людей осчастливливают с дубиной в руке. Хотя все равно за их деньги. И именно британцы лидируют по части беготни с этой дубиной. Разобравшись с запретами на курение, они начали заставлять производителей клеить на все, что можно, предупредительные этикетки. На сахар и то, что сахар содержит, например. Потом в ход пошли обязательные к исполнению требования уменьшить размеры десертов. И ввести акцизы на сахар как на вредный продукт. Потом началась (пока робкая) борьба с мясом и прочими "нездоровыми продуктами".
Результат: растущая ненависть немалой части населения к медицинской профессии. Особенно эта ненависть усиливается, когда люди выясняют, что за каждым запретом стоят производители какого-то альтернативного продукта, то есть речь идет просто о лоббистских войнах. Медицина ведь бизнес, да еще какой — в США она претендует на первенство, оспаривая его у информатики.
А кстати, вот в России еще несколько лет назад к медицине относилось положительно более 50 процентов населения, а сейчас — чуть больше трети. Отчего это, только ли из-за электронных и прочих очередей в "оптимизированных" клиниках или и по другим причинам тоже?
При Обаме собирались ввести в действие все "британские" запреты и предупредительные надписи. При Трампе отказались от обязаловки уменьшать содержание соли в школьных обедах, от норм на потребление цельнозерновых продуктов или молока. Так же как от обязательного указания калорийности в ресторанных блюдах. Естественно, демократы считают республиканцев за это нелюдями. Те отвечают взаимностью. Похоже, что здесь какой-то встроенный набор убеждений, две разные человеческие породы. Что ужасно для одних, инстинктивно правильно для других.
Заметим, речь не о том, что есть сахар килограммами полезно. А только о том, можно ли заставлять людей — всех — его не есть и не возникнут ли в результате проблемы похуже, чем были.
Водораздел между "левыми" и "консерваторами" (синонимов тут много) проходит по одному простому вопросу: кому принадлежит здоровье, то есть, по сути, тело человека — самому человеку или государству (обществу и т.д.)? Если выбираешь ответ номер два, то государство может заставлять человека быть здоровым. И убивать мальчика Элфи. К слову, в нацистской Германии у подданных рейха была (на уровне идеологии) обязанность быть здоровыми, отвечать за свое здоровье перед рейхом. Поэтому в нынешних спорах британцев или американцев по поводу роли медицины постоянно звучит термин "здравоохраненческий фашизм", и он, как видим, исторически точен.
Кстати, в истории с мальчиком во всей красе предстала и другая идея с "демократического" ("левого") фланга. Это насчет того, что государство может и должно контролировать родителей по части воспитания детей. Если недовольно, то может их отобрать и сдать в детдом (у нас эта концепция известна под названием "ювенальная юстиция"). И вот теперь оказывается, что эти люди считают, что также имеют полное право и преждевременно убить чужого ребенка, да еще и записать в судебном решении, что это "в его интересах". А что вы хотите — идея-то та же самая, просто доведена до логического завершения...